Повелители теней - Кобли Майкл - Страница 1

• 1/90
• Следующая

Высоко в горах, посреди старинных развалин, накрытых беззвездным пологом ночи, горели костры. К ним жались люди, воины. Они негромко переговаривались, ели, смеялись, играли в кости. В стороне от них, у подножия выщербленной, заросшей мхом колонны, был разведен еще один костер, у которого сидели только двое. Женщина с худощавым лицом, хмуря брови, водила точильным камнем по лезвию меча, лежащего у нее на коленях. Ее короткая кожаная безрукавка, расстегнутая до половины, была сильно поношена и залатана во многих местах, так же как и лежащие рядом с ней старые башмаки.

Напротив нее сидел темноволосый, похожий на медведя человек, закутанный в тяжелые меха, лишь частично скрывающие измятый нагрудник и плотные штаны. В огромной, покрытой шрамами руке он сжимал черную бутылку, но казалось, что он совсем забыл о ней, глядя желтыми глазами в огонь. Пепел хлопьями улетал в холодную бесприютную ночь, одна затухающая искра выскочила из костра и упала на руку человека. Но тот ничего не заметил, просто сидел, уставясь перед собой тяжелым неподвижным взглядом, жестким, как гранит, и острым, как обнаженный клинок.

Большая ветка в центре костра прогорела и с треском обрушилась, взметнув облачко искр. Пламя заплясало и утихло. Керен Эшрол оставила свой меч и подняла голову.

— Ты снова печалишься, — негромко произнесла она.

Молчание. Потом:

— Гончие псы войны должны думать об охоте, а не об охотнике. — Голос его звучал ровно и уверенно.

— Опять твои сны, да?

Бернак, Командующий армией Северного Хоньира и Защитник Бидоло, допил вино и отбросил бутылку. Потом угрюмо взглянул на Керен:

— Даже лучший пес из своры иногда утомляет.

Керен выдержала его взгляд:

— Ты, наверное, хотел сказать — лучшая сука.

Черты Бернака исказила нехорошая ухмылка.

— Сука, которой так повезло с хозяином. — В его глазах отражалось оранжевое пламя, на лице играли желтые отсветы. — А ты-то сама хочешь сказать, что твои сны спокойны?

— Разумеется, — солгала она, возвращаясь к прерванному занятию.

Бернак недоверчиво фыркнул и снова уставился в огонь.

Последний раз Керен спала с Бернаком полгода назад. Тогда была весна, и его животная страсть к ней еще не угасла. После этого она предпочитала спать в одиночестве, переживая перипетии своих собственных кошмаров. Со времен Битвы у Ворот Волка прошло шестнадцать лет, но воспоминания о пережитом кровавом ужасе все еще жили в ее памяти, наполняя ночи чувством вины и отчаянием.

Жар костра опалил ее кожу, заставив заныть шрам на правой руке. Порыв сырого горного ветра пронесся через развалины большой приемной, где сейчас жгли костер. Он принес с собой запахи деревьев и кустов, земли, коры и гниющих листьев. Потом ветер переменился и подул с другой стороны. На этот раз она почувствовала запах мяса и услышала обрывки разговоров людей, сидевших возле других костров. Эти люди были не лучшей компанией: в основном безродные негодяи из Хоньира, Яфрена и Ангатана, среди которых попадались странные типы вроде Яннама, налетчика из Эбро'Хета, или мастерски владеющего кинжалом Еррука из болот Северной Юларии. Керен прислушалась к звукам флейты и негромкому смеху. Потом улыбнулась и, перевернув меч, начала обрабатывать его вторую грань. Через некоторое время она украдкой взглянула на Бернака. Его глаза были по-прежнему неподвижны, но теперь в них читалась холодная ярость.

«Что ты видишь? — спросила она мысленно. — Что пугает тебя?»

Бернак был ходячей загадкой. Его люди болтали, что он отпрыск Императора, маг, приверженец Силы Корня, предавший своих, чернокнижник из отдаленных областей Эременту или даже чудовище из Саг-Руканга, принявшее человеческий облик. Когда к нему очень уж приставали с расспросами, он отвечал, что он был рабом в железных копях, потом разработчиком шахт, потом личным охранником какой-то важной персоны в Ротазе, а потом, после несправедливого приговора суда, вынужден был бежать на юг. Все эти рассказы, столь прозаичные, скорее всего были правдой.

Бернак сердито засопел, поднялся и пошел к куче седельных сумок, небрежно брошенных у подножия одной из массивных колонн. Керен увидела, как он вытаскивает еще одну черную бутылку. Он выдернул пробку зубами и сделал приличный глоток. Потом, с бутылкой в руке, прошелся по разваленной приемной, время от времени останавливаясь, чтобы рассмотреть полустертый рисунок, провести рукой по резной панели или оторвать клочок темного мха.

Это были остатки очень старой постройки, возможно времен Лиги Яфрена, но в горах встречались и более древние руины. Керен как-то подслушала разговор жреца Древа-Отца с магом. Жрец сказал, что королевства, завоеватели и империи наползали на континент Толувераза, подобно волнам прилива. Тогда она подумала, что это несколько преувеличено, но позже все чаще убеждалась: жрец, пожалуй, был прав.

Бернак внезапно прорычал какое-то ругательство и метнул бутылку в полуразрушенную стену. Темные струи вина сползали по осыпающейся кладке. Все разговоры умолкли, все разом обернулись к Бернаку.

— Где лазутчики? — Он сжимал и разжимал кулаки. — Неужели они так и не выследили этого негодяя Шаленга?

Шаленг был Командующим армией Северного Хоньира, пока два года назад Бернак с шайкой своих приверженцев не разбил его опорный пункт возле города Кизар. Бернак стал новым Командующим, но Шаленгу удалось бежать. Он собрал банду головорезов и негодяев, и они совершали все более наглые и кровавые набеги, подрывающие авторитет Бернака.

— Конечно, ведь ты проучил его! — негромко буркнула Керен. — Необходимо какое-то время, чтобы…

Бернак резко повернулся в ее сторону, выхватил ее меч и вонзил его в середину костра. Керен вскочила, стряхивая с одежды взметнувшиеся искры.

— Скажи это еще раз мне в лицо, женщина, и я убью тебя.

В его взгляде сквозило бешенство. Его трясло от сдерживаемой ярости, и в какой-то миг Керен показалось, что сейчас он ударит ее. За стенами разрушенной залы послышался какой-то шум. Вбежал стройный юноша в черном, он бросился к Бернаку и упал перед ним на колени:

— Мой господин, мы нашли его!

Бернак заметно обрадовался. Он даже протянул руку и потрепал темные кудри юноши. Керен постаралась ничем не выдать своего отвращения.

— Фолин, мальчик мой, где?

В лице юноши светилось безграничное обожание.

— В городке Ведло, господин. Они начали грабеж чуть меньше часа назад.

Бернак хищно ухмыльнулся и, все еще поглаживая юношу по голове, посмотрел на Керен.

— Возьми второй и третий отряды, перекройте им все пути. Я с первым отрядом поеду прямо туда и лично разберусь с Шаленгом.

Лагерь разом ожил, все приказы были отданы, костры потушены. Бернак поднял Фолина с колен, и они ушли вместе. Керен встала и вытащила меч из костра, потянув его за гарду. Обернутая кожей рукоять меча была горячей, на лезвии остались горящие угольки. Некоторое время казалось, что горит сам меч. Она ударила мечом о черный камень, лежащий у костра, и искры потухли.

— Керен? — позвал чей-то голос.

«Хватит, — подумала она, пристально глядя на лезвие меча. — Хватит».

Она развернулась и увидела Домаса и Кизо, капитанов второго и третьего отрядов.

— Все лазутчики вернулись? — спросила она.

Домас улыбнулся и кивнул:

— Все, и все без единой царапины.

— Что ж, готовьте людей. Ночь предстоит не из легких.

Капитаны ушли, а Керен нагнулась, чтобы надеть башмаки. Потом она достала из-за пояса тряпку и стерла копоть с лезвия, прежде чем убрать оружие в ножны. Она подозревала, что Фолин и Бернак наблюдают за ней из-за развалин, но решила не обращать внимания. Она развернулась и пошла к лошадям вслед за капитанами, на ходу застегивая пуговицы своей кожаной безрукавки.

• 1/90
• Следующая