Хозяин копья (Легенда о Хуме) - Кнаак Ричард Аллен - Страница 13

• Предыдущая
• 13/76
• Следующая

Кто-то, очень мягко ступая, подошел к палатке. Не лошадь; наверное, собака. Хума ощутил слабое зловоние. Послышалось что-то похожее на царапанье. В тусклом свете можно было видеть лишь очень смутные очертания.

В палатку вошел священник. Одна из сторон палатки заколебалась, словно от ветра. Запах исчез. «Священник?» – удивился Хума. Но тотчас успокоился. Священник был старый, маленький, толстый и почти совсем лысый.

– Меня зовут Бродрин. Вас что-нибудь беспокоит?

Хума задумался:

– А скажите, есть ли… Есть ли здесь волки? Волки или большие собаки?

Бродрин оглянулся на дверь палатки, словно ожидая увидеть вбегающего зверя, затем переспросил:

– Волки? Собаки? Пожалуй, несколько собак есть. А что касается волков… – Священник нервно рассмеялся. – Волк в стане рыцарей Паладайна? Нет, нет. Волки на стороне противника, сын мой. К сожалению, большинство из них обладают разумом. А почему вы спросили о волках и собаках?

– Мне кажется, я только что видел волка.

Старый священник встревожился. Голос Хумы звучал более или менее спокойно, но глаза блуждали тревожно: ему повсюду мерещились волки.

– Сын мой, вы ошиблись, или, возможно, просто сказывается ранение в голову.

– Вы так думаете?

Хума решил, что Бродрин прав.

– Я попрошу кого-нибудь осмотреть все вокруг. Может быть, это была какая-либо бездомная собака.

Священник повернулся и пошел к другим раненым.

Хума некоторое время смотрел на него, потом закрыл глаза.

Спал, к счастью, без сновидений; только несколько минут снился странный сон: какое-то существо вело его в глухой лес. Это существо было все время у него за спиной.

Как обычно, Хума, проснувшись, не вспомнил, что он видел во сне.

Хума наконец-то вышел из палатки – хотел осмотреть лагерь. Он не знал точно, где он сейчас, но знал, что лагерь переместился ближе к границе с Эрготом. Здесь было много оставшихся неповрежденными деревьев. Людоеды почему-то старались не уничтожать леса в окрестностях гор. Едва ли они любовались лесами, всем и каждому известно: в чем, в чем, а в поклонении красоте людоедов не заподозришь. Высокие могучие деревья, стоявшие еще при эльфах, напоминали о прежней мирной жизни.

Как и полагал Хума, в лагере было от двух до трех сотен рыцарей. Здесь находились: отряд личной охраны государя Освала, раненые, несколько местных жителей и даже несколько магов, оказывающих помощь священникам. Маги и священники обычно сторонились друг друга. Колдунам был чужд религиозный фанатизм, а священники не верили в особые методы магии, основанные на силе духа, а не на вере в божественное. Честно признаться, магам никто никогда не доверял полностью. Поэтому им не разрешали вести за собой армию. И это сильно задевало их самолюбие.

– Как вы сегодня чувствуете себя? Щеки Хумы вспыхнули от радости, но он попытался придать своему лицу безразличное выражение.

Гвинес с ведром в руках подошла к нему. Он все же не смог скрыть улыбку.

– Надоело лежать в палате, захотелось увидеть мир, пусть хоть и в пределах лагеря.

Она весело засмеялась, а потом спросила:

– Вы скоро вернетесь в палату?

Хума задумчиво кивнул.

Несколько раз приходил к нему Ренард. Хума знал, что государь Освал интересуется его здоровьем. Раз Верховный воин верит в него, он должен восстановить силы как можно скорее.

Порыв ветра закрыл лицо Гвинес пышными волосами. Она откинула их назад и, казалось, хотела что-то сказать, но тут в сопровождении двух рыцарей ордена Меча появился минотавр.

– Хума!

Кэз подошел и едва не стиснул своего верного друга так, что Хума мог запросто оказаться снова на больничной койке с тремя, а то и с четырьмя сломанными ребрами.

Рыцарь успел отстраниться и пострадало только плечо, на которое Кэз и налетел в порыве радости.

Прошло уже четыре дня с момента их последней встречи. Государь Освал теперь уже полностью доверял минотавру, рассказы Кэза оказались для него очень ценными. Рыцари сражались с людоедами уже многие годы, но очень мало знали о них. А минотавр знал всю подноготную.

– Гвинес… – сказал Хума. Но она уже ушла. Кэз все понял без объяснений.

– Я пришел не вовремя? Извините меня, дурака, если помешал.

Хума возразил:

– Вам не за что извиняться. Я очень рад вам, Кэз.

– Я и представить не мог, что мне будут задавать так много вопросов! Кажется, я уже все рассказал, а меня все спрашивают и спрашивают.

– Рыцарям нужна ваша помощь, Кэз. Мы хотим разбить… – Хума не договорил: высокий незнакомец, одетый в. темно-красную мантию с капюшоном, прошел мимо них. Лицо незнакомца было узкое и костлявое.

Провожая взглядом человека в красной мантии, минотавр сказал:

– Колдуны чем-то взволнованы. Я ощущаю их волнение, как запах. Это неприятно действует на меня.

Хума растер левое плечо: оно побаливало.

– Что же беспокоит их?

– Неизвестность. Они привыкли иметь дело с колдунами из Черной мантии, но ходят слухи, что Галан Дракос послал в бой только своих ренегатов. Вы видели сражение магов?

– Еще бы! Небо было совершенно черным!

– На нашей стороне была дюжина могучих магов. Четверо из них погибли, а остальные, может быть, никогда уже не смогут восстановить в полной мере свои силы. Но знаете, сколько у них было противников?

– Сколько?

– Трое.

– Трое?! – Рыцарь недоверчиво покачал головой. – Тогда они, должно быть, необыкновенно могущественны. Но откуда маги знают, что это не колдуны Черной мантии?

Кэз улыбнулся:

– Двое, возможно, и были из Черной мантии. А тот, что остался в живых и сбежал, действовал слишком непредсказуемо, он точно не мог пройти школу магов. Самоучка. Больше о нем никто ничего не знает.

Хума невольно вспомнил о Магиусе. Он, высокий и красивый, мог бы состоять при королевской свите, а не сидеть в мрачной башне заклинателя. Да, поначалу Магиус был самоучкой. Он многое постиг сам, без учителей. Магиус проводил магические опыты, даже с риском для жизни. Иногда, правда, он говорил, что хотел бы бросить занятия магией.

Кэза позвали, и он, тяжело вздохнув, попрощался с Хумой.

Рыцарь вернулся в палатку и большую часть дня проспал, словно младенец.

Вечером к нему зашел Ренард. Узнав, что Хума чувствует себя неплохо, командир сказал молодому рыцарю, что тому в ближайшие дни предстоит дежурство. Хума мог бы попросить об отсрочке, но был счастлив доказать, что он не зря принят в ряды рыцарей.

Зашла также и Гвинес, но разговор получился короткий и малозначительный. Было ощущение – она хотела сообщить что-то важное, но передумала. Больше он ее в лазарете не встречал.

В тот день, когда Хума должен был заступить на дежурство, в лагере царило оживление. Колонны рыцарей проследовали мимо шатра ставки. Шатер был увенчан знаменем с изображением зимородка и рыцаря из ордена Розы. Хума мог только догадываться, почему в лагере такое оживление. Ходили слухи, что людоеды прорвали восточную горную границу и продвигаются к Вингаардской Башне. По другим слухам, в одном из городов, в котором рыцари останавливались на ночлег, – чума. Хума был ошеломлен всеми этими слухами.

Когда пришел Ренард, он занимался лечебными процедурами. Раненым привезли холодной и горячей воды, а также пищу. Времени процедуры занимали немного, но помогали хорошо. В тот день они помогли Хуме также отвлечься и от тяжелых дум.

Ренарда чуть было не облили горячей водой, когда санитары переставляли ведра с места на место. Многие раненые были возбуждены, но лицо Хумы было бесстрастно.

– Я вижу, что вы готовы заступить на дежурство, – сказал Ренард.

Делая упражнения, Хума сильно вспотел, лоб был мокрым. Он еще не успел умыться. На слова командира Хума ничего не ответил, просто кивнул головой.

– С сегодняшнего дня вы – капитан охраны. Государь Освал считает, что вам по плечу такая должность, – сказал Ренард и окинул рыцаря взглядом с головы до ног.

• Предыдущая
• 13/76
• Следующая