Дети Дрейка - Кнаак Ричард Аллен - Страница 11
- Предыдущая
- 11/81
- Следующая
Баракас протянул руку и погладил дрейка по голове. Глаза пресмыкающегося закрылись, и он забил хвостом по ногам своего повелителя. Враад потянул на себя поводок, который держал в руках, чуть затянув при этом ошейник на дрейке. Разглядывая их обоих, глава Тезерени улыбнулся.
Шариссе показалось, что отец превратился в маленького мальчика. Он приветствовал Темного Коня с радостью, как родного. Она понимала его волнение. Дружба среди представителей се народа — явление редкое. Только обстоятельства их бегства из Нимта вынудили враадов прилично относиться друг к другу. Многие все еще смотрели на ближних с некоторой подозрительностью — хотя после первого бурного года, проведенного здесь, она несколько уменьшилось.
Глядя на отца, стоящего среди фигурно подрезанных кустарников во внутреннем дворе и оживленно беседующего с огромным Темным Конем, Шарисса поняла, насколько он изменился за последние несколько лет. Ее всегда изумляли те перемены, которые он осуществил и в этом малом мире, и во внешнем; но не то, как эти бесконечные труды сказались на нем. Его каштановые волосы заметно поседели, проявилась внушительная серебряная прядь. Он был по-прежнему худощав и при своем почти семифутовом росте казался невысоким в сравнении с диковинным жеребцом; но спина его слегка ссутулилась, а на ястребином лице появились морщины. Короткая борода, которую он носил, также поредела.
Пятнадцать последних лет изменили его; но он снова ненадолго превратился в величественного и могучего волшебника, которого она любила с детства и которым восхищалась.
— Он всегда надеялся, что обитатель Пустоты найдет путь обратно, — произнес сильный, но музыкальный голос рядом с Шариссой.
Ариэла была ниже Шариссы, а значит, намного ниже своего мужа, Дру. Ее волосы были очень светлыми и очень длинными, как и у дочери Дру Зери, однако заплетены в косу. Изогнутые брови и заостренные уши выдавали в ней принадлежность к эльфам — как и изумрудного цвета миндалевидные глаза. Она носила одеяние такого же темно-синего цвета, что и се муж, но гораздо лучше облегавшее фигуру. Ариэла была стройной и сильной и умела пользоваться различными видами оружия, особенно хорошо ножом. Ее помощь беженцам из Нимта оказалась столь же неоценимой, как и помощь Тезерени, — поэтому переселенцы сумели выжить до тех пор, пока не научились сами постоять за себя.
— Не могу упрекнуть его за это. Темный Конь невероятен! Что он собой представляет? Я до сих пор этого не понимаю!
— Дру называет его живым отверстием, и я склонна с этим согласиться.
— Однако он обладает плотью. — На первый взгляд и казалось, что он состоит из плоти. Шарисса даже прикоснулась к нему. Она, однако, не могла отрицать, что почувствовала притяжение — как будто угольно-черное существо собиралось втянуть се в себя… и тело ее, и душу.
Ариэла слегка рассмеялась.
— Не проси меня объяснить поподробнее! Даже твой отец признает, что может лишь строить догадки.
Шарисса кивнула ей и оглянулась вокруг. Кроме них четверых, никого не было видно. Во всякий другой ее визит в Сирвэк Дрэгот там было множество безликих. Теперь они исчезли — как и на площади.
— Почему мы одни? Эльфийка нахмурилась.
— Не имею представления, а Дру слишком взволнован, чтобы обратить на это внимание. Они были здесь — почти до того момента, когда вы дали знать о своем появлении. — Она заглянула падчерице в глаза и прошептала: — А что-нибудь не так?
Шарисса ответила, также шепотом:
— Ты же знаешь, что они, похоже, повсюду. Прежде чем Темный Конь возник в городе, я натолкнулась на одного из них, и он был явно взволнован. Он поспешил прочь, а когда я огляделась, ища его, то уже не смогла обнаружить. Затем, когда я достигла площади, там собралась масса враадов, но ни одного безликого!
— Это ненормально… если я могу употребить это слово по отношению к ним.
Любознательность нелюдей не имела предела. Любое мало-мальски значимое происшествие привлекало их непрошеное внимание. А такое важное событие, как возвращение Темного Коня, должно было собрать их больше двух десятков. Хотя эти существа являлись всего лишь ожившими воспоминаниями расы основателей, они продолжали неукоснительно выполнять свои былые обязанности. И казалось совершенно невероятным, чтобы сейчас они прекратили это делать.
— Ты намеренно вернулся в это место? Замечательно! — ревел устрашающий жеребец. Обе женщины обернулись и стали слушать.
— Мое любопытство пересилило мои опасения, — ответил Дру. Он указал на одно из высоких сооружений крепости. — Как много наши предки знали! И как много было утрачено, когда их не стало!
— На мой вкус — недостаточно! Я по-прежнему хочу еще раз побороться с их слугами! Они не имели никакого права!
Дру нечего было на это ответить. Шарисса слышала, как он не однажды и сам говорил об этом. Он боялся, что его таинственный спутник навсегда затеряется в Пустоте — или еще худшем месте… если только какое-либо другое место могло оказаться хуже нес.
Начала опускаться темнота, и волшебника стали окутывать тени. Ни Дру, ни его дочь не сумели достаточно хорошо разобраться в различиях между светилами и ходом времени в разнообразных царствах, созданных основателями. Как для каждого из этих царств могли найтись солнца и луны? Дру однажды объяснил, что древние преуспели в выделении из истинного мира как бы слоев реальности. Каждое царство было отражением своего подлинника, но его решительно изменили как основатели, так и время. Магия, необходимая, чтобы разобраться со всем этим, забыта.
Не могло не тревожить понимание того, что Нимт также был лишь еще одним отражением — питомником, где враадов взрастили, а затем выкинули.
— Я понимаю твои чувства, Темный Конь, — сказал Дру, — но мы с Ариэлой пришли сюда, чтобы позаботиться о Сирвэк Дрэготе. Точно так же, как любой заботится о своем доме.
— Сирвэк Дрэгот? Именно так и называется это место?
— Я назвал его этим именем. — Дру Зери взглянул на свою дочь. Шарисса заметила, что, когда он объяснял происхождение имени, его глаза увлажнились. — У меня был приближенный — черное с золотом существо, созданное мной. Сирвэк был верным и надежным сотоварищем. Он помогал мне растить Шариссу — после того как ее мать умерла — и погиб, спасая ее жизнь. Это было перед тем, как мы покинули Нимт. Я решил, что, учитывая все, что он сделал для меня и моей дочери, лучшей памятью о нем будет крепость, названная его именем. — Он замолчал и прочистил горло. — Хотелось, чтобы Сирвэк снова был со мной… но заново созданное существо будет другим.
Темный Конь покачал головой.
— Я понимаю, что такое дружба, малыш Дру, но любовь для меня — вещь непостижимая! Я вижу лишь, что ты сохранил о нем добрую память!
Скакун внезапно рассмеялся, заставив вздрогнуть Дру и обеих женщин. Он одним глазом подмигнул Шариссе.
— Но давайте говорить о радостном! Темный Конь наконец нашел своего друга! Это замечательно! Мне не хватало твоего руководства, друг мой Дру, твоих знаний о бесчисленном множестве вещей, существующих в этом нагромождении миров!
— И я рад возможности поговорить с тобой, Темный Конь. Но у меня есть дела, требующие моего внимания. Мой народ полагается на меня. Полутора десятков лет недостаточно, чтобы обеспечить враадам спокойное будущее — особенно если учесть, насколько мы стали слабыми.
— Тогда как насчет твоего отпрыска… интересное слово. Она действительно выпрыгнула из тебя?
Шарисса рассмеялась. К ней присоединились ее родители. Об ошибках Темного Коня в понимании смысла слов она знала из рассказов отца. Исполин был во многом словно ребенок, таким его и описывал Дру: могучим и мудрым, но в чем-то наивным и беззащитным. Это лишь доказывало, насколько его разум отличается от разума людей и эльфов.
— Я была бы счастлива проводить с тобой время, Темный Конь, если ты все же будешь учитывать, что у меня есть и обязанности, которые надо выполнять.
— Ха! Задачи! Какое удовольствие они, должно быть, тебе доставляют, и как важно это звучит!
- Предыдущая
- 11/81
- Следующая
