Космобиолухи - Громыко Ольга Николаевна - Страница 23
- Предыдущая
- 23/99
- Следующая
Станислав присмотрелся и почувствовал, как кровь замерзает в жилах без всякой криокамеры. Пилот, неестественно ровно сидя в кресле, шарил пальцами по пульту — эдакими вдумчивыми, поглаживающими движениями. В стекле иллюминатора отражались широко раскрытые, совершенно пустые глаза.
— Теодор?!
— А? — Парень обернулся, моргнул.
— Ты чего это… — Капитан изобразил рукой характерный жест слепого.
— Да так, привычка, — смутился Тед. — Я ж три месяца не видел ни шиша. Вот и привык больше на ощупь полагаться.
— А сейчас ты точновидишь?
— У вас фуражка криво надета, — обиделся пилот. — Я что, совсем идиот — слепым за штурвал садиться?!
Станислав поправил фуражку, смущенно буркнул: «Да я просто пошутил», — и пошел к своей каюте. С порога не удержался, оглянулся — Теодор снова ласкал панель пальцами, словно ища у нее эрогенные зоны.
Этой ночью капитану спалось плохо. Снился то штурм базы на Малых Котиках с насаженным на арматурину трупом ксеноса-заолтанца, который все не желал сдохнуть (он всегда снился к каким-то неприятностям, хотя уже семнадцать лет с того прошло), то выпадающие зубы (к болезни), то покойная бабушка, сурово грозящая пальцем (связи между ней и будущим Станислав не замечал, но все равно было неприятно).
Дурное настроение более-менее развеялось только после завтрака, когда в центральном иллюминаторе показался яркий желтый шарик.
— Все, прыжков больше не будет, — бодро объявил Теодор. — Отсюда только ровная дорожка, ориентировочно — шесть часов до захода на орбиту.
Планет пока не было видно, ни одной — хотя у здешнего солнца их крутилось пять, Степянка — вторая и единственная земного типа. Пришлось ограничиться выводом модели на главный голографический экран.
За время полета все члены экипажа успели проштудировать библиотеку и обогатиться знаниями о Степянке — точнее, убедились, что обогащаться нечем. Большую часть поверхности занимал океан, в котором бурлила хоть и активная, но весьма первобытная жизнь. Три материка (не считая вечных льдов на полюсах) тоже не впечатляли многообразием и совершенством природы — местные растения годились в пищу для человека только после обработки до полного безвкусия, земные на здешней почве росли плохо и накапливали ядовитые вещества. Животных, пригодных для браконьерства, на планете не водилось: ни красивого меха, ни дорогих рогов, ни целебных желез, ни обаятельных пушистиков. Изредка, правда, ловцы на Степянку все-таки забредали. Любители экзотики не гнушались самыми мерзкими существами вроде змееголовых червей или кальпа-вонючки; но браконьеров было мало, а червей много, так что экология от этих набегов ничуть не страдала. Полезные же ископаемые залегали в таких труднодоступных, глубоких или болотистых местах и в таком мизерном количестве, что впору называть их бесполезными: едва окупят строительство шахт и вывоз добычи.
Короче, ни научной, ни практической, ни эстетической ценности Степянка не представляла. Окажись она в более заселенной части космоса, ее, пожалуй, сумели бы приспособить к делу, изолировав и облагородив отдельные участки под куполами. Но вкладывать деньги в космический аналог каменистой пустоши в ста километрах езды до ближайшего бара никто, разумеется, не желал.
Навигатор вышел из медотсека, слегка прихрамывая и потирая ягодицу. Садиться в кресло рядом с Тедом он не спешил, встал за спинкой пилотского, разглядывая медленно вращающийся голографический шар с синими пятнами воды и серыми — суши. Вокруг мухами летали по разным орбитам три маленькие луны.
— Дэн, это последний, но на ингаляции еще недельку ко мне походишь! — Доктор, выглянув из своей вотчины, с улыбочкой кровожадного маньяка отсалютовал всем пустым шприцем. — Ну кому тут еще нездоровится?
Все поспешили изобразить отменное самочувствие. Закашлялся только рыжий, которому терять было уже нечего.
— Где будем высаживаться? — Теодор подкатил кресло еще ближе к карте, с профессиональным интересом разглядывая особенности атмосферы и рельефа.
— НИИ дал нам примерные координаты. — Станислав ткнул пальцем в шар, остановив его, и, как заправский демиург, раскрутил в обратную сторону. — Вот отсюда взяты первые пробы той дряни, которую собираются исследовать наши биолу… пассажиры. — Шар снова остановился, кусок континента увеличился и детализировался. — Но точку высадки мы имеем право определить самостоятельно. Так что входим в атмосферу примерно вот здесь и идем под облаками, пока не обнаружим подходящую поляну.
— Большую? — Пилот попытался еще укрупнить изображение, но, к сожалению, карта оказалась не настолько подробной. — А если там сплошной лес?
— Прошлые экспедиции как-то же садились. Может, удастся найти их стоянку — это избавит нас от части хлопот.
— Или, наоборот, добавит, — хмыкнул пилот. — Если там мусора по колено.
— По инструкции его положено уничтожать или забирать, — заметил Дэн.
— А кто проверит?
К голограмме подтянулись ученые.
— Ну наконец-то! — воскликнул Владимир, увидев планету. — А то сил уже нет трястись в этой жестянке, скорей бы переселиться на станцию.
«Ну наконец-то!!!» — дружно подумал весь экипаж.
— Что, сегодня уже сядем? — Мария Сидоровна, как всегда, что-то жевала, обсыпав крошками кофточку.
Если за время полета вечная аспирантка и составила план работы, то в глубокой тайне от общества. Чаще всего ее видели за вирт-экраном, увлеченно вникающей в тексты вроде «его мускулистое разгоряченное тело обрушилось на нее, как волна, утянув в пучину страсти» или сериалы аналогичного содержания. Владимир бесился, но поделать ничего не мог — время в дороге рабочим не считалось.
— Постараемся, — пообещал Станислав. До заката на выбранном участке Степянки оставалось около десяти часов, сутки примерно соответствовали земным. — Базу, правда, отстыковать вряд ли успеем…
— Почему? — тут же скандально повысил голос ученый. — Нам же работать надо! Вы срываете график!
— Хорошо, отстыкуем, — мигом согласился Дэн. — Только учтите, у нас рабочий день по трудовому законодательству всего восемь часов. Так что мы ее сбросим, вывалим груз, высадим вас и ляжем спать, задраив шлюзы.
— Это экстремальные условия, они не лимитированы! — попытался возразить Владимир, но навигатор педантично перечислил все указанные в договоре пункты форс-мажора. Сверхурочная распаковка базы во тьме неизведанной планеты не подходила ни под один.
Биолух насупился и капитулировал к иллюминатору, любоваться на звезду орлиным взором отважного исследователя, движущегося к цели вопреки насмешкам современников. Но история их рассудит!
— Скажите, Станислав, — голосок у Натальи был тоненький и интеллигентный, как и она сама, — а у вас есть бластер?
Капитан опешил. С научной сотрудницей он сталкивался только за столом, и даже к нему она выходила с оптическим блокнотом, от которого не отрывала взгляда, то читая, то черкая. За все время от нее не услышали и сотни слов, причем женщина заметно стеснялась, когда к ней обращались. Станислав и Вениамин даже в шутку поспорили — это оттого, что она старая дева, или потому ею и осталась? По крайней мере, Теодора, так и пышущего маскулинностью, она шугалась больше всего.
— Есть, — осторожно признался Станислав. Табельное оружие лежало в сейфе в каюте — как символ капитанской власти, а не ее метод.
— Возможно, понадобится подстрелить несколько местных насекомых, — пояснила Наталья. — Я нашла информацию, что они могут служить переносчиками Maramekia vulgaris.
— Что-нибудь придумаем, — пообещал капитан. — Полли, заваришь мне чайку?
— Ага, — с готовностью откликнулась девушка.
К ней, напротив, на корабле до того привыкли, что уже давали мелкие поручения вроде подай-принеси-помой кружку, и даже техник вчера доверил протереть какую-то ржавую загогулину. «Пожалуй, девчушки нам будет не хватать», — подумалось Станиславу.
Но это была справедливая плата за избавление от всех остальных.
- Предыдущая
- 23/99
- Следующая
