Товарищ жандарм - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 10
- Предыдущая
- 10/74
- Следующая
Конечно, никто не пробовал ее трогать, но вот народа вокруг сарая прибавилось, и особенно вездесущих мальчишек. Открыв окно, я с удивлением услышал разговоры про «золотую повозку, которая сама ездит».
Рывком поднявшись с кровати, уже привычно провел рукой по стоящему рядом карабину, который всегда теперь был на расстоянии вытянутой руки. Умывшись с помощью расторопного и говорливого парнишки Тимохи, я натянул камуфляж, оставил на бедре тактическую кобуру с ПМом и повесил на плечо карабин со сложенным прикладом, пошел в гостиную, где меня ожидал генерал.
Там ждал обильный обед, ну честное слово, мне здесь начинает нравиться. Окинув мой наряд и особенно камуфляжную куртку навыпуск и карабин на плече, граф иронично ухмыльнулся, но промолчал. Через десять минут, когда я пытался есть с аппетитом, не чавкать и думать о будущем, Осташев, вытерев губы салфеткой, показывая, что для него обед закончен, пытливо посмотрел на меня и коротко спросил:
— Ну-с, Александр Владимирович, какие у вас планы на будущее?
Я, ожидавший этого вопроса, решил его чуть осадить:
— Вам на каком уровне? На тактическом, на стратегическом или так, на ближайшие десять минут?
С моей стороны это выглядело несколько по-хамски, но и вопрос был с подковыркой. А генерал, жучара, внимательно наблюдал за мной из-под кустистых бровей, опять на устойчивость и податливость проверяет.
— Вот это бы и хотел обсудить, Александр Владимирович. Что вы собственно хотите делать? Уж простите меня старика, но вы никак не похожи на пламенного юношу, озабоченного судьбой Родины.
— Так оно и есть. Спасать мир — неблагодарное занятие. Знаете, как оно говорится: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Просто как-то страшновато заниматься корректировкой истории, вдруг будет еще хуже.
— Конечно, я об этом тоже думал, но то, что вы мне сообщили, чудовищно, и мой долг русского офицера — постараться избавить Отчизну от такой участи.
— Ну так и я не против, но для меня сейчас главное — легализоваться. Иначе все мои попытки будут обречены, и, скорее всего, это закончится подвалами Петропавловской крепости, что-то в качестве Железной маски, и это в лучшем случае, а в худшем наши друзья масоны просто по-тихому удавят, как яркий пример пагубности всей их деятельности для России.
— Вы уже думали над этим, Александр Владимирович? Сдается мне, что о вашем необычном появлении вскоре уже будет судачить вся губерния.
— Да уж, о какой-либо конспирации уже поздно говорить — засветился я знатно, но и тут можно найти свои плюсы.
— Какие же? Вы что-то придумали? Изложите свои соображения, а то мне в голову приходит пока только роль иностранного инженера русского происхождения…
Видимо, его этот разговор начал забавлять. Как мне показалось, энергичному дедку до чертиков надоела тихая размеренная жизнь помещика из глубинки и просто не хватало соответствующей цели и экстрима.
— В общем-то вы правы, Павел Никанорович. Основное предположение — я никогда не смогу себя выдавать за местного. Тут и незнание языка — мы с вами и так с трудом общаемся, я часто вас не понимаю, и вы можете только догадываться о смысле многих словечек. Незнание реалий жизни — на любой мелочи спалюсь с ходу, и смысл при таком раскладе выдавать себя за местного? Это только насторожит всех вокруг и заставит обратить самое пристальное внимание на мою скромную персону. Так что вы абсолютно правы, придется разыгрывать приезжего гостя-инженера со множеством странностей, объясняемых его заграничным воспитанием. Поэтому я буду продолжать расхаживать в своей пятнистой форме, с карабином и пистолетом, чудить, как это принято на Диком Западе в Америке, а потом, по мере того как буду «изучать» местные обычаи, переоденусь и начну вести нормальный светский образ жизни.
Во время моего монолога граф Осташев смотрел на чашку с чаем и задумчиво играл серебряной чайной ложечкой.
— В этом есть смысл. Вы в несколько иной форме выразили мои соображения. Но есть одна проблема.
— Какая?
— У вас нет никаких документов, подтверждающих личность и тем более факт пересечения границы.
— Я надеялся, что у вас есть возможность решить этот вопрос, поэтому и пришел к вам.
— Это не так-то легко. Вы какие языки знаете?
— Английский, но настолько слабо, что никак не смогу сойти ни за англичанина, ни за американца.
Его аж перекосило.
— И все?
Это было сказано таким тоном, что мне стало немного стыдно за свое образование. Он от возмущения бросил на стол чайную ложку, та со звоном ударилась о фарфоровый чайник и упала на пол.
— Хорошо, я подумаю.
— Это еще не все. Есть еще один момент, который я хотел бы осветить.
Генерал вопросительно глянул на меня.
— Свидетелем моего появления были крестьяне: ваши, которые помогали в прокладке пути, и те, кто проживает рядом с тем лесом и прибежали поглазеть на нашу возню. Они по-любому будут болтать языком, и, несмотря на ваш запрет, скоро вся округа будет знать про джип и мое появление. А там и ваши соседи-помещики узнают и начнут интересоваться. По моим скромным подсчетам, через два-три, ну четыре дня к моей скромной персоне проявят самый пристальный интерес местные органы правопорядка.
— Тут можете не волноваться, Александр Владимирович. Полковник Маркелов, городничий нашего уезда, мой старый знакомый еще по турецкой кампании. Наверно, придется к нему наведаться…
— Было бы неплохо. Только надо будет обговорить детали, чтоб потом не попасться на мелочах. Все-таки я тут как новорожденный.
На этом генерал закончил разговор и удалился в свой кабинет, а я отправился к машине, провести инвентаризацию того, что у меня есть в наличии интересного и полезного применительно к сложившейся ситуации.
Войдя в сарай, где стоял мой джип, я разблокировал замки. Машина радостно пикнула, откликнувшись на нажатие кнопки на пульте. Оставив для света открытыми ворота сарая, я уселся на водительское сиденье и включил приемник. На всякий случай еще раз просканировал эфир и, не словив ничего, включил флэшку с музыкой. Посидев так и насладившись песнями своего времени, я принялся за дело. Столпившимся возле дверей крепостным, которые тихо переговаривались и пялились на мою машину, приказал принести чистой ткани. Расторопный Тимоха, на правах старого знакомого, быстро притащил большую холстину и помог мне ее расстелить. Потом я долго выкладывал свое имущество. Два карабина «Форт-201», гражданские переделки десантного АКМС со складным прикладом. К ним шли шесть заряженных охотничьими патронами стандартных металлических тридцатипатронных магазина. Один СКС с не совсем обычным дульным тормозом и оптическим прицелом. Заинтересовавшись такой доработкой, я скрутил ДТК и с удивлением обнаружил, что на карабине заводским способом нарезана резьба, такая же, как и на моем АКМе, а это значит, что я смогу на него ставить свой глушитель и использовать оружие в качестве такой суррогатной снайперской системы. Гладкоствольная «Сайга 12К» в легионовском исполнении, две обычные охотничьи горизонталки 12-го калибра и полуавтоматический «Бекас» и к ним россыпью более пяти сотен охотничьих патронов 12-го калибра. Потертый АКМ с деревянным прикладом, два АКС-74У с восемью магазинами, набитыми армейскими патронами, четыре боевых ПМа с запасным магазином к каждому из них и россыпью около двух сотен патронов. Что-то мне говорило, что это было собственностью МВД Украины и самым безобразным образом прихвачено на разборку действующими сотрудниками органов внутренних дел. Три травматические переделки ПМа и два револьвера и — как верх технической мысли на почве уничтожения себе подобных — два револьвера «Кора Брно» под патрон Флобера, расточенные под малокалиберный патрон и к ним четыре упаковки этих патронов. Рядом положил пулемет Дегтярева, который был практически в заводской смазке, к нему два плоских, похожих на блины диска и РПО «Шмель». К этому всему богатству прилагалось более трех тысяч охотничьих патронов для моего карабина 7,62x39, расфасованных по пачкам на 20 штук, нераспечатанный цинк таких же, но армейских боеприпасов, три сотни патронов УС (уменьшенной скорости), подаренных Димкой. Россыпью три тысячи боевых патронов 7,62x54 — для пулемета, три сотни таких же, только в охотничьем исполнении, шесть толовых 400-граммовых шашек, пять наступательных гранат РГД, одна оборонительная Ф-1. Отдельно выложил две полные двадцатилитровых канистры с дизтопливом, ноутбук и нетбук с двумя беспроводными модемами, двенадцативольтовый преобразователь и автомобильный аккумулятор, несколько комплектов украинского армейского сухого пайка в запечатанных пластиковых зеленых контейнерах, три светодиодных фонарика с запасными пальчиковыми батареями и три мобильника, с двумя незасвеченными сим-картами.
- Предыдущая
- 10/74
- Следующая
