Распутья. Наследие Повелителя - Панкеева Оксана Петровна - Страница 41
- Предыдущая
- 41/89
- Следующая
Прощание вышло коротким и почти бессловесным — не иначе манеры Пафнутия в самом деле заразны и передаются даже через третье лицо. Орландо крепко обнял наставника, сказал «прости», в очередной раз утер глаза и занял свое место в седле, покорно вложив руки в расстегнутые браслеты.
Александр пожал руку на прощанье, коротко пообещал, что «все будет хорошо», и полез наверх — пристегивать пассажира. Аррау поднялась на лапы и застенчиво попросила отойти подальше.
Амарго так же коротко пожелал им удачи, помахал напоследок, развернулся и зашагал назад, к базе, искренне надеясь, что его пожелание хоть частично сбудется.
Въезд высочайшей делегации в Девятый Оазис был обставлен с парадной торжественностью и такой откровенной показухой, что у Витьки, люто ненавидевшего всяческие понты, аж зубы сводило. Но его мнения, как всегда, никто не стал и слушать — убас и почтенные мэтры единодушно согласились, что для дела необходимо как можно сильнее впечатлить не только совет, но и все население.
Впереди, на лихом коне… то есть на нервно скалящемся граке ехал первый паладин в полном боевом облачении, ослепительно улыбаясь из-под откинутого забрала и приветственно помахивая ошалевшим от такого величия зрителям.
За ним церемонной поступью катафалка полз грузовик с беглецами. Витька восседал на крыше кабины, чтобы все могли хорошенько рассмотреть его рыжую башку, и чувствовал себя последним идиотом. Впрочем, нет — предпоследним. Вот если бы господа постановщики не послушали умного совета Элмара и все-таки взгромоздили второго героя на лошадь, тогда уж точно бы последним.
За грузовиком неторопливой рысью двигались волшебники. Мыш, то есть мэтр Вельмир, выглядел старым, уставшим и замученным — наверное, всю последнюю неделю не отходил от умирающего короля. Эльф сменил походную одежду на белоснежную мантию и теперь особенно сильно походил на святого. Морриган была как всегда прекрасна, независимо от того, что на ней надето, а неунывающий Ален как всегда сиял улыбкой, независимо от того, что вокруг происходит. Макс казался встревоженным и задумчивым, старый натуралист Силантий витал мыслями где-то далеко — наверное, предвкушал долгожданную встречу с невиданными тараканами. Кентавр стоически терпел всевозможные проявления внимания к своей персоне, не отличавшиеся ни умом, ни тактом.
Старания оказались не напрасны: население впечатлилось так, что, когда процессия проехала через пригород и добралась до главных ворот, за ними уже тянулась восторженная толпа дикарей, готовых хоть сию секунду идти за героями пророчества на любые подвиги. Во внутренний город известия успели просочиться раньше, чем неторопливые гости до него доехали, — у ворот их уже ждали местные высокие чины. Убас, командир гарнизона, начальник контрразведки и, кажется, заведующий главной лабораторией. Ученый опасливо оглядывался, явно чувствуя себя не на своем месте и в большой опасности. Силовики сурово хмурились и усиленно делали вид, будто у них все под контролем. Особенно неубедительно это получалось у командира — может быть, потому, что господин полковник был неприлично молод для своей должности, и положение не спасали ни боевые шрамы на лице, ни сверкающие на петлицах оскаленные волчьи морды. Интересно, с чего это на охрану Девятого поставили «серебряных волков», элитное подразделение, попасть в которое считалось почетней любой награды?
Элмар чуть сдал вправо, пропуская машину, остановил своего скакуна, снял шлем и картинно встряхнул волосами. Грузовик затормозил в нескольких метрах от встречающих, и из кабины выбрались Кетмень и Хаши, как официальные представители Конфедерации в этом бродячем цирке.
Контрразведчик резко изменился в лице и торопливо наклонился к рваному уху полковника — видимо, кого-то из них узнал и спешил доложить. И без того малоподвижное лицо командующего окончательно окаменело. «Твою ж мать, — подумал Кангрем, вспомнив, что многие старейшины из захваченных Оазисов переходили на сторону врага. — Не хватало только, чтобы нас приняли за парламентеров от Повелителя…» Он невольно покосился на пулеметные вышки и мужественно справился с острым желанием спрыгнуть с кабины и где-нибудь укрыться.
Тем временем молодой полковник, выслушав приветствия и краткий рапорт о прибытии, повел взглядом по процессии и холодно поинтересовался, что это за кочевое стойбище и что вообще все это значит.
— Мы нашли союзников, которые помогут нам справиться с Повелителем, — четко и коротко доложил Кетмень.
Полковник перевел недоверчивый взгляд на «союзников», которые объехали грузовик и начали спешиваться, и Витька с удивлением заметил, что глаза у него, оказывается, светлые. Все остальное типично харзийское — черные волосы, смуглое продолговатое лицо, а глаза — светлые. Либо мутация, либо где-то в родословной северяне потоптались.
Между тем уставший старик, в которого превратился шустрый Мыш, то ли побоялся свалиться, то ли не пожелал выглядеть беспомощным — вместо того чтобы спрыгнуть с лошади, как все остальные, или хотя бы попросить о помощи, попросту взлетел над седлом и приземлился перед мордой своего коня, несколько его при этом озадачив.
Бедный полковник подавился очередным вопросом.
— Мы все подробно объясним, — с некоторым оттенком сочувствия пообещал Кетмень, вспомнив, наверное, с каким трудом сам привыкал к чудесам. — Но не в присутствии толпы жителей пригорода и не лично вам, а всему совету.
Встречающие дружно посмотрели на летающего старика. Потом на ушастого святого. Потом на кентавра. Наконец, на Элмара, который молча высился рядом на своем ездовом чудовище. Наверное, что-то в облике первого паладина окончательно убедило их в честных намерениях нежданных гостей, потому что полковник вдруг махнул рукой и крикнул куда-то вверх:
— Открыть ворота!
Витька покрепче уперся руками в крышу, чтобы не потерять равновесие, когда машина тронется, и подумал, что без Элмара им, чего доброго, пришлось бы объясняться прямо под воротами.
Искать людей в нижнем Лабиринте, как это делает дядюшка Дэн, Кантору пока не доводилось. Обычно он попадал сюда естественным путем и не по своей воле, если не считать того единственного случая, когда наглотался болеутоляющих пилюль, чтобы повидаться с добрым доктором. А уж самостоятельно кого-то разыскать не удавалось ни разу — единственным, кого он мог найти в Лабиринте, был все тот же дядюшка, и то лишь потому, что находил Кантора сам.
Поэтому, спускаясь по знакомым ступеням ниже привычного мира снов, Кантор не очень-то надеялся на успех. Папины теоретические объяснения и сомнительное напутствие: «Как бы неопытен ты ни был, у тебя это все равно получается лучше, чем у меня. Заодно и попрактикуешься», — уверенности не добавляли. Кроме того, поиски требовали определенной степени сосредоточения, а в душе отважного кабальеро царили смятение, неловкость и раздражение. Он прекрасно помнил живописные образы своего собственного горячечного бреда и очень сомневался, что Шеллар обрадуется, если к нему в нечто подобное вломится посторонний. Особенно Кантор. Понадобилось же папе вот именно сейчас и срочно!
Если бы речь шла о чем-нибудь менее важном, Кантор с чистой совестью плюнул бы на папино поручение и без малейшего стыда соврал, что не нашел. Но увы, папа был прав: вопрос о том, как лучше спрятать королевского наследника, надо обязательно обсудить с самим Шелларом. Даже если он не в состоянии сейчас что-то обсуждать (а может быть, и связно мыслить), пусть хотя бы одобрит или отвергнет папин план. Или попросит подождать. Хоть что-нибудь. Ну хоть в известность его поставить, чтобы не получилось потом…
Кантор добросовестно старался разыскать в бесконечных закоулках Лабиринта его величество, но втайне все же очень надеялся, что у него ничего не получится и можно будет честно сказать папе, что не нашел, а там, может быть, и дядюшка освободится… Папа говорил, что Дэн ладит с Шелларом намного лучше, чем оба дель Кастельмарра вместе взятые, к тому же он врач… Так было бы лучше, несомненно лучше для всех, но когда это Лабиринт упускал возможность щегольнуть своим извращенным чувством юмора?
- Предыдущая
- 41/89
- Следующая
