Железные бабочки - Нортон Андрэ - Страница 44
- Предыдущая
- 44/57
- Следующая
– Может быть, там есть поворот, какой-то переход, – он слегка нахмурился. – Здешний комендант ещё не решил, на чью сторону встать. Возможно, сёстры скроют ваше бегство, если они такие, как говорит Лизолетта. Но моё исчезновение не скрыть. Скорее всего, вход в стену нельзя обнаружить с той стороны. Я, во всяком случае, даже не подозревал о нём. Наверное, и комендант не имеет понятия об играх своей дочери. Это не означает, однако, что поиски ничего не смогут обнаружить, или что девушка, испугавшись, не расскажет обо всём. Даже закрытая дверь… – он кивнул в сторону двери, выходящей в коридор, – может вызвать подозрения при обыске.
Его слова полностью совпадали с моими размышлениями: я тоже считала, что нужно попробовать пройти по проходу до конца и, возможно, отыскать выход. Но когда я сказала об этом вслух, он покачал головой.
– Не сейчас, ещё рано. Будет лучше, если вы продолжите подыгрывать Лизолетте и постараетесь узнать побольше. А что там? Он заслоняет кусок стены, – полковник подошёл к шкафу и принялся осматривать его стенки. – Иногда в таких тоже скрываются ходы.
– Лизолетта держит здесь платья привидения – и другие, – я открыла дверцу и показала развешенную одежду.
Он коснулся широкой юбки платья с вуалью.
– Действительно, старое. Вполне возможно, принадлежало самой Людовике. А это что? – он наклонился, поднял шкатулку-книгу и поднёс её к свече.
Я показала на рисунок, вырезанный на крышке, и рассказала, что нашла такой же на полке-столе в своей камере.
– Колдовство, – заключил он. – Этот знак можно увидеть на дверях, даже на стенах амбаров. Крестьяне верят, что такой рисунок может защитить. Есть и другие символы, которые якобы привлекают тайные силы. Она тоже очень старая… – полковник попытался открыть, но замок не поддался, как и мне перед тем.
Держа шкатулку в одной руке, в другую он взял свечу и принялся ходить по комнате, заглянул под столы, на одном из которых стоял второй подсвечник. Вместо чашечки у него был заострённый конец, на который насаживают свечу. Полковник взял его и вставил острый конец под крышку.
Я видела, что он действует осторожно, как будто не желая повредить древнюю вещь. Но не успели узнать, удалось ли бы ему решить задачу, потому что тихий звук у двери заставил нас застыть на месте.
Быстро соображая, что следует сделать, я выхватила у него шкатулку и с бьющимся сердцем рванулась к шкафу. Положив шкатулку, я захлопнула дверцу, обернулась – и увидела пустую комнату. Где спрятался мой спутник, я не знала. Но на самом виду оставался его камзол, и я едва успела засунуть его вместе с грудой окровавленных тряпок за занавеску у окна. Можно было только надеяться, что удача по-прежнему не оставит меня и все эти вещи не выдадут мои похождения.
Вошла Лизолетта, действительно напоминающая призрак в батистовом платье, светлые волосы свободно падали на плечи, как и тогда, когда она играла роль привидения. К моему удивлению, она хихикала, как школьница, которой удалось какое-то озорство.
В руках она несла большой свёрток, который тут же уронила на пол, как будто тот оказался для неё слишком тяжёлым и неудобным. И хитро улыбнулась мне.
– Они все так разозлились. И мне кажется, отец к тому же испугался. Да, я думаю, он боится! – девушка села на пыльный пол рядом со свёртком и с улыбкой посмотрела на меня.
– Что-то случилось… с тем пленником… я не много смогла услышать… там стоял лейтенант, и мне не удалось подслушать у двери. Но это хорошо: теперь о нас надолго позабудут! А нам так много нужно сделать. Сейчас луна подходит, знаешь. Наверное, тебе её не видно отсюда. Фаза луны очень важна: сила растёт с нею и слабеет тоже. Нам повезло, что не понадобилось ждать. Но, конечно, она это предвидела и потому послала меня к тебе вовремя. Только я тогда не понимала, насколько это важно. А теперь… – Лизолетта встала и отступила на пару шагов, критично разглядывая меня с ног до головы, словно этот осмотр был очень важен. – Да, я уверена. Подойдёт. Должно подойти. И я принесла бельё. Ты не должна носить эту неряшливую одежду – под той, что она даёт тебе.
Девушка снова наклонилась и развернула свёрток. Там оказалась ещё одна корзина, без ручки, а в ней сложенная одежда, гораздо тоньше, чем грубое бельё и юбка, которые мне выдала тюремщица.
– Подожди, – Лизолетта вернулась к двери и принесла из коридора кувшин с водой и миску. – Пришлось ходить два раза, – она говорила с сознанием хорошо выполненного долга. – Теперь ты сможешь умыться и приготовиться. Я не могу сейчас остаться, но скоро вернусь. Тут есть ещё еда. И… – Она подошла к шкафу и распахнула его дверцу. Погладила алое платье. – Это тебе. Оно принадлежало ей. Ты его наденешь.
И с этими словами она ушла, оставив меня довольно озадаченной. В какую игру играла она теперь? И я должна в ней участвовать? Постельный полог шевельнулся, и из укрытия вышел полковник Фенвик.
– Видели? – спросила я.
Но он смотрел не на меня, а на дверь, за которой исчезла Лизолетта.
– Расскажите, – потребовал он, – всё, что сможете вспомнить из слов девушки о ней. Я полагаю, всё это говорилось о Людовике.
Я не могла понять, какой толк в фантазиях девчонки, но полковник приказал так властно, что я постаралась вспомнить всю ту разрозненную бессмыслицу, которую несла Лизолетта. Он слушал внимательно, словно каждое моё слово составляло деталь головоломки, которую необходимо сложить.
– Кажется, она верит, что Людовика сбежала…
– Если и сбежала, то только в смерть. Но Лизолетта, по-видимому, считает, что она ещё жива – каким-то образом.
Он снова задумался, как будто планируя наши дальнейшие действия.
– Покажите мне, как открывается панель, – вновь резко приказал он и взял свечу. – Я должен узнать, где кончается проход.
– Мы можем…
Он покачал головой.
– Нет, я пойду один. Делайте, что сказала девушка, – и полковник указал на одежду и воду. – Может, наши надежды только в ней. А я пока должен проверить. – Я готова была горячо спорить, но по его выражению поняла, что это бесполезно. Поднимая подсвечник, он добавил: – Будьте спокойны, я не стану рисковать. И вернусь, как только смогу.
Я показала полковнику, как нажимать на глаз, и уныло смотрела, как он исчезает в стене. Потом неохотно принялась выполнять указания Лизолетты, хотя смыть грязь и пыль с тела и облачиться в чистое мягкое бельё, которое она принесла мне, действительно было очень приятно. Красное платье – совсем другое дело. Юбку удалось надеть легко, хотя и пришлось выдохнуть, чтобы застегнуть её. Но вот корсет с исключительно низким вырезом…
Конечно, я заполняла его гораздо лучше Лизолетты, но никак не могла смириться с голыми плечами, а кости, вшитые в корсет, приподняли мою грудь самым неприличным образом, хотя я и не могла увидеть результат в зеркале. И прикрыться можно было только железным ожерельем, в шкафу не нашлось ни шали, на шарфа.
Я расчесала волосы и прибрала их, хотя без булавок, необходимых, чтобы сделать привычную мне причёску, пришлось распустить пряди по плечам. Они тоже немного прикрыли меня. В широкой жёсткой юбке ходить оказалось трудно, она постоянно задевала за пол. Я попыталась втиснуть ноги в туфли, но не влезла ни в одни из них, поэтому осталась в толстых шерстяных чулках, уже затвердевших от грязи и составлявших мою единственную обувь.
Под новым платьем я по-прежнему спрятала мешочек с золотом и пергаментом, который теперь значил так мало. Допустим, мы выйдем на свободу. Как я смогу ходить в таком платье, предназначенном для двора столетней давности?
В корзине нашлась еда и ещё кое-что. Я испытала прилив радости. Конечно, это было не настоящее оружие – нож, пригодный разве что для разрезания сосисок, рядом с которыми и лежал, но всё же он сильнее всего напоминал оружие из всех вещей, которые я видела за последние дни. Я отрезала кусок мяса, порадовавшись остроте ножа, и сунула мясо в чёрствую булочку. Поела немного, оставив остальное для полковника.
- Предыдущая
- 44/57
- Следующая
