Ласковые псы ада - Харрис Шарлин - Страница 2

— Уважение к залу! — резко бросила она, пока Тровис поднимался на ноги. Телохранительницы сохранили бесстрастные лица, хотя им это стоило серьезных усилий. Флешетт, не обратив никакого внимания на растерянность и злость младшего по рангу, плюхнулась на ближайший стул. Вопреки своему нескрываемому возрасту — было ей не меньше шестидесяти, до чего доживал редкий бритлингенец, — двигалась она куда как ловко. — Ты пригласил нас, — продолжала Флешетт. — В чем дело, сержант?

Тровис взял себя в руки. Будь он при оружии, быть может, он бы и обнажил его против старшей по званию, но он пришел в зал безоружным — необычно для бритлингенца, даже такого неудачного, как Тровис.

— Этот клиент обратился лично, — сообщил он, выталкивая слова сквозь стиснутые зубы, и показал на человека в глубине зала. Тот стоял и, очевидно, рассматривал один из портретов. Йохансона Недоумка, отметила про себя Батанья. Она старалась не встречаться взглядами с Тровисом.

— Что случилось с этим господином? — спросил высокий голос, и незнакомец повернулся, глядя на собравшихся вопросительно.

Он был на пару дюймов выше Батаньи — среднего женского роста. Сложение хрупкое, светловолосый. Судя по одежде — житель вольного города Пардуи, в двух часах езды от Спаулинга. Батанья там бывала несколько раз по делам. В Пардуе корректировали плохое зрение очками яркой расцветки и с инкрустацией. У незнакомца тоже была такая пара: кричаще-синяя с аляповатыми искусственными лиловыми камнями. Очки придавали ему невероятно глупый вид.

Так как все промолчали, ответ взяла на себя Батанья:

— Йохансон Недоумок завел клиента в западню. Когда все кончилось, в нем и в его клиенте было дротиков как иголок в подушечке.

— Я не очень понял, о какой подушечке речь, но смысл до меня дошел, — ответил чужой и еще раз взглянул на зловещий портрет. — Прибыл я сюда, чтобы нанять двух бритлингенских телохранителей. И мне не хотелось бы погибнуть так, как клиент Йохансона.

Он подчеркнуто вздрогнул.

— Очень хорошо, — ответила Флешетт. — Видите ли, клиенты не слишком часто показываются здесь, в Коллективе. Обычно контракт заключается по колдосети.

— Вот как? Простите, что не соблюл обычную процедуру. — Блондинистый щеголь просеменил к столу. — Я случайно оказался в Спаулинге и решил припасть прямо к источнику. Иными словами, взглянуть на то, что получаю.

— Вы получаете Кловач и ее наставницу Батанью, — широко улыбнулся Тровис. — Услышав от клиента описание работы, я сразу понял, командир Флешетт, что они подойдут идеально.

— Почему? — спросила Флешетт.

Тровиса она ни в грош не ставила и никогда не давала себе труда это скрывать. После того, как Батанья и Тровис одновременно оказались не в строю в результате своей стычки, Флешетт за ним следила как ястреб.

— Они сумели защитить своего клиента при обстоятельствах, которых никто не предусмотрел, — шелковым голосом сообщил Тровис. — Кого бы оставила равнодушным такая работа? Уж наверняка они справятся и теперь.

Флешетт еще раз смерила его взглядом, потом повернулась к клиенту.

— Что за цель у вас, незнакомец? И, кстати, как ваше имя?

— Ох, простите! Меня зовут Крик. Мне нужно вернуть нечто, принадлежащее мне и утраченное в весьма опасном месте.

Телохранители (особенно такого класса, как Батанья и Кловач) в узкие места попадают постоянно, так что не слово «опасное» насторожило Батанью, а детектор вранья, заверещавший у нее в мозгу. Она глянула на Кловач — та мрачно кивнула. Крик явно не говорил всей правды, и не был он таким уж глупым женоподобным пардуанцем, какого из себя строил. Невнимательный Тровис мог не заметить мускулистую тренированность худощавого тела — телохранительницы не могли ее пропустить. Но клиенты, как известно, всегда врут. Батанья пожала плечами: а что тут поделаешь? Кловач в ответ кивнула — и правда поделать нечего.

Тровис и Флешетт начали обсуждать с клиентом основы контракта. В него включалась цена транспортировки по колдосети к месту назначения, названному клиентом. Указывалась цель работы — доставить обратно Крика и его имущество в целости и сохранности. Содержался в контракте стандартный пункт о страховке, по которому лечение полученных телохранителями травм оплачивается клиентом.

Батанья и Кловач слушали, потому что это входит в работу. Все телохранители должны понимать, что они обязываются сделать и чего не обязываются. Хотя эти двое уже десятки раз стояли в Зале Контрактов и слушали одни и те же обсуждения, относились они к этому не менее внимательно, чем к подготовке оружия. В работе мелочей не бывает.

Наконец продолжительное обсуждение контракта было закончено. Так как Крик обращался в Коллектив Бритлинген впервые, оно получилось длиннее обычного. Батанья отметила, что Крик задал несколько очень острых вопросов.

— Соблаговолите подписать? — официально спросила Флешетт, когда Крик объявил, что удовлетворен условиями.

Крик взял перо и подписал контракт.

— Клиент согласился. Соблаговолишь ли подписать, наставница? — обратилась Флешетт к Батанье. Та вздохнула, но взяла перо и подписала свое имя.

— Ты, ученица?

Кловач последовала примеру старшей.

— Что теперь? — радостно спросил Крик.

— Мы удаляемся, ты сообщаешь своим телохранителям место назначения, и они подбирают нужное снаряжение. Потом вы встречаетесь здесь и идете вон через ту дверь в колдовское крыло. Колдуны и механики осуществляют транспортировку.

Тровис откровенно скучал, не давая себе труда этого скрывать. Он не нашел повода спровоцировать кого-нибудь на ссору, клиент оказался с деньгами и заплатил запрошенную цену, Тровис избавился от двух самых неприятных своих подчиненных хотя бы на несколько дней, а может — и насовсем. Больше из этой ситуации ничего не выжмешь. Поэтому он воспользовался первой же возможностью выскользнуть из зала — если вообще здоровенный шестифутовый мужик способен «выскальзывать».

— И куда его черти несут? — буркнула про себя Кловач.

— В какое-нибудь тихое место, где он будет придумывать, чем еще меня достать — ответила Батанья и пожалела, что заговорила. Хорошо бы Флешетт не слышала. Жаловаться наверх через голову своего начальника не считалось в Коллективе достохвальным.

Но Флешетт была занята традиционными формальностями, обязательными для командира: пожелала клиенту счастливого путешествия, Кловач хлопнула по плечу, Батанье пожала руку и всем посоветовала как следует перед дорогой поесть. Обычное ее прощание. Потом она поднялась, отдала честь по-бритлингенски и спросила:

— Что есть закон?

— Слово клиента, — тут же отозвалась Батанья, и Кловач отстала от нее на малую долю секунды.

Крик смотрел — очень внимательно из-под дурацких своих очков. Когда Флешетт вышла, телохранительницы подвинулись к нему ближе:

— На какую температуру нам снаряжаться? — спросила Кловач. — И на какой род битвы?

Крик не мог не слышать этого при обсуждении контракта, но все же спросил:

— Вы ведь не имеете права никому сообщать то, что я скажу?

Батанья кивнула, Кловач просто стояла с покорным видом.

— В Ад. Мы направляемся в Ад, — сказал Крик.

После долгого молчания Кловач ответила:

— Значит, нужны летние доспехи.

— Дело обстоит вот как, — заговорил Крик, вдруг становясь многословным. Он сел к столу, Кловач и Батанья последовали его примеру. — Я получил от адского царя некоторый предмет и, уходя, спрятал его в неудачном месте. Мне решительно не нравилось пребывание у царя, но боюсь, что мое неожиданное отбытие могло его рассердить. Таким образом, можете заключить сами, что мне надлежит избегать Люцифера. Весьма и весьма. Я должен проникнуть в Ад и уйти оттуда как можно незаметнее. Поскольку смотреть сразу во все стороны я не могу, вам придется помогать мне в наблюдении.

— Значит, ты вор.

Батанья вводила в наручный коммуникатор список нужных вещей, и сейчас подняла голову — удостовериться, что Крик услышал.