Я еду домой! - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 22

• Предыдущая
• 22/101
• Следующая

– Пошли! – скомандовал я девушке.

Она молча встала со стола, на котором сидела, и пошла следом. Я присел у двери, прислушался – из зала регистрации слышались выстрелы, крики, но уже не панические, а больше похожие на команды.

– Куда выходит дверь?

– В большой зал, но она скрыта колонной. Оттуда можно зайти в служебный мужской туалет, – сказала девчонка.

– А там что? – не понял я.

– Окна, – исчерпывающе ответила она. – На стоянку служебных машин.

Она подняла в здоровой руке целую связку ключей и мелодично ими побренчала. Кажется, делиться трофеями с бывшими их владельцами девушка тоже не собирается. Ну и правильно, в общем, ее несколько минут назад чуть не съели в силу ее полной безоружности. Зачем опять все отматывать к этому состоянию? Лучше уж прибарахлиться.

– Давай веди теперь ты, – передал я ей командование.

Она аккуратно приоткрыла дверь, выглянула, затем махнула рукой и быстро перебежала к двери с изображением классических мужского и женского силуэтов. Я тоже выглянул наружу, огляделся. Точно, колонна, а за ней еще и газетный киоск, и «вендинг-машинз» целый ряд – тех, что всякие сникерсы и колу продают.

В зале было несколько десятков людей, но все сосредоточились возле проходов за стойками регистрации – там разыгрывались главные события. Там выпускали людей, там толпились солдаты, там слышались крики, и оттуда время от времени раздавались одиночные выстрелы. Ближе всех были как раз двое охранников аэропорта в серо-черной униформе, но стояли они к нам спиной. Не до нас им было – в эту сторону никто не глядел.

Я тихо зашел в туалет, свернул в дверь с «мужчиной» – и оказался в чистом и белом, как операционная, помещении, залитом ярким светом из двух окон с матовым армированным стеклом.

– Видишь? – указала на окна девушка. – Прямо на стоянку, и там еще кусты. Помоги открыть.

С ружьем в руках и со сломанными пальцами действовать ей было и впрямь сложно. К тому же ручки были высоковато – даже я с трудом дотянулся. Заскрежетал давно не используемый запор, и окно приоткрылось.

Я вскарабкался коленями на подоконник, выглянул сперва налево, но обнаружил там лишь серую стену какого-то ангара. Высунулся дальше, чуть не вывалившись наружу, и посмотрел направо. Вижу «маринз» и полицию, но далеко. И там же толпа гражданских, крик, визг. И вдоль стены высажены кусты акации, которые нас отлично прикроют. Свалить – никаких проблем.

Я обернулся к девушке, протянул руку. Опершись на нее, она довольно ловко выпрыгнула наружу, а через минуту мы уже сидели меж двух грузовых фургонов «Шеви Экспресс» с логотипами аэропорта на боку. А девушка читала бирки на ключах.

– Ну что? – поторопил я ее.

– Этот! – Она подняла одну из связок и опять потрясла ею в воздухе. Затем показала на фургон слева: – Этот! Ты веди.

Ну, с этим все понятно. Я обежал вокруг и уселся за руль, на высокое, очень мягкое сиденье, завел мотор, глухо зарокотавший. Девушка уселась справа.

– Не надо к главному выезду – езжай на летное поле, – сказала она. – Только держись все время прямо, не залезай на территорию военных, а то они теперь нервные должны быть.

Самообладание возвращалось к ней на глазах. Ничего так, молодец, очень хорошо держится.

– Показывай дорогу, – сказал я, трогаясь с места.

Фургон покатил легко, уверенно, вызывая уважение своими габаритами и массой. Путёвая машина. Я глянул в зеркало заднего вида в салон – огромный пустой кузов с обитым рубчатой черной резиной полом, у одной из стен пристроился большой инструментальный ящик – фургон явно ремонтников возил. Хороший, большой фургон, слона перевезти можно, ну и загрузить – двойные двери сзади и двойные же по правому борту. А можно и не слона. Можно и мотоцикл, например, тем более что будет к чему привязать, если минут десять с дрелью и напильником повозиться. Эта идея мне понравилась.

Кстати, соотечественники моей спутницы, которые в бандах, очень любят именно такие фургоны, переделывая их в нечто вроде передвижных клубов для самих себя – музыка, расписанные стенки, диваны. Иногда они такие вэны даже вскладчину покупают. Я глянул на одометр машины – полста тысяч миль прошла, едва в пору зрелости вступила, если можно так выразиться.

– Держись желтой полосы и все время забирай правее, – подсказала она.

Я так и сделал. Затем мы попали на дополнительную стоянку частных самолетов, объехали ее по кругу, попетляли меж каких-то больших ангаров – и вскоре подкатили к воротам с закрытым шлагбаумом и открытыми створками, возле которых в стеклянной будке расположился охранник. Охранник был один, но вот морских пехотинцев рядом в песочного цвета «хамви» было четверо. А еще у них был крупнокалиберный пулемет на крыше. Однако все прошло благополучно – девушка еще на ходу высунулась из окна и помахала рукой караульному, поэтому шлагбаум поднялся у меня перед самым капотом. Вот уж провинциальная простота нравов.

Я свернул направо, на авеню Фортуна, которое вело в сторону главной в этом районе Тридцать второй улицы.

– Ты куда? – неожиданно спохватилась девушка.

– У меня мотоцикл на стоянке перед терминалом. Хочу забрать.

Она с сомнением посмотрела на меня.

– Мне кажется, что нам туда лучше не ехать.

– У меня выбора нет. Не бросать же мне его?.. – Тут я спохватился: – А как теперь насчет рейса?

– Забудь, – махнула она здоровой рукой. – У охраны радио было включено, пока ты в зале стрелял, я его слушала. Военные объявили карантин, аэропорт закрыли и даже собираются конфисковать самолет, что прилетел из Юты.

– Это как? – удивился я.

– А так, – усмехнулась она. – Они ожидают введения военного положения с часу на час, и тогда у них сильно прибавится власти.

Ну это как раз нормальная реакция правительства. Важно только, на что они нацелят войска. На усмирение недовольных или все же на защиту населения? Если последнее, то я и не против вовсе. Но как-то не очень верится, хоть и сам не пойму, почему именно. Наверное, потому что представляю себе структуру власти.

– Это понятно… – протянул я. – Ладно, а как ты дальше собираешься действовать? Куда тебя отвезти? К слову, машину я не отдам.

На последнее мое замечание она лишь усмехнулась, затем сказала:

– Было бы странно, если бы ты отдал ее обратно. А меня завези на стоянку возле «Кей-Марта», меня будет ждать брат. Я с ним успела созвониться. Годится?

– Вполне.

Девушку, с которой мы сбежали из аэропорта, украв два ружья, пистолет и фургон, звали Хуанитой, но она предпочла, чтобы ее звали Анита. Я не возражал. Брат ее оказался восемнадцатилетним тощим жилистым парнишкой в грубых ботинках и штанах и в белой застиранной майке, которая до самых плеч открывала разукрашенные разноцветной татуировкой руки. На голове у него была красно-желтая бандана, что недвусмысленно подчеркивало его принадлежность к «Лос Локос» – крупной банде из Сан-Луиса. Надо ли говорить, что приехал он на большом расписном фургоне, переделанном как раз из такого «Шеви Экспресс», который мы угнали с его сестрой и какой я уже присвоил себе, наплевав на всякую законность. Все равно собственность аэропорта – не я, так кто другой его уведет, а то и вовсе пропадет машина. Сейчас же получается, что я ее не украл, а вроде как даже спас.

Я не удержался – попросился посмотреть на его машину, любопытствуя, что можно сделать с грузовым фургоном, и он с гордостью показал мне салон с самодельными, покрытыми красным бархатом диванами внутри, с могучим стерео, наяривавшим рэггатон. [19]Прямо из-под дивана высовывался приклад «калаша» – югославского или румынского клона. Да и за поясом под майкой у него виднелась рукоятка пистолета. Представился он мне как Эль Пикаро – Жулик, но сестра звала его Хорхе. Ну а я мысленно переименовал его в Хорька: такой же проныра и такой же хищник – достаточно только в глаза заглянуть.

• Предыдущая
• 22/101
• Следующая