Кофейная горечь - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 4
- Предыдущая
- 4/51
- Следующая
Она размашистым шагом пересекла кабинет и, как вкопанная, замерла перед столом, комкая в руках голубой платок.
— Что-то случилось? — спросила я. Сердце забилось быстрее — тум-тум-тумв висках, словно от чашки крепкого кофе. — Мистер Оуэн вас обидел? Он поступил с вами дурно?
Эвани медленно выдохнула и, вслепую нашарив за своей спиною стул, опустилась на него.
— Нет, леди. Со мной все в порядке. Ричард… то есть, конечно, мистер Оуэн был очень мил, и он действительно начитанный юноша, но… Словом, Элизабет Доусон нашли. Томми нашел ее у кромки леса.
— Но это ведь хорошо? — вопросительно выгнула я бровь.
— Мертвую, леди.
— Пресвятые небеса!
Сонливость мою как ветром сдуло.
— Леди Виржиния…
— Она точно мертва? — подскочила я, едва не опрокинув чернильницу. — Где мистер Оуэн?
— Там, у леса, — слабо откликнулась Эвани. — Леди Виржиния, прошу вас, не ходите туда. Это… ужасное зрелище. Я тоже думала, что много всего навидалась за свою жизнь, но такое… Мы с мистером Оуэном увидели, как Томми бежит вдоль кромки луга и размахивает руками. Сначала никто не понял, что произошло. Он… он только моргал и раскрывал рот, как рыба, как рыба… — придушенно повторила Эвани и прерывисто вздохнула. Потом она прикрыла глаза ладонью и глухо попросила: — Леди Виржиния, мне неловко обращаться к вам с просьбой… Но не могли бы вы налить мне немного воды? Боюсь, я сама сейчас не… не удержу графин. Простите.
— О, конечно! — я торопливо потянулась к посуде. Только полчаса назад миссис Стрикленд приносила мне питье. — Возьмите, здесь не вода, а лимонад, но это все же лучше, чем ничего. И вам не обязательно что-то рассказывать. Я пойду и спрошу у мистера Оуэна сама.
— Не надо! — подскочила Эвани, роняя чашку, и на ее голубом платье расплылось безобразное пятно. — Не ходите, там… много крови. И мухи. Да. Я расскажу… позже. И простите за чашку.
— Ничего. Я налью еще.
Напольные часы гулко тикали. Где-то за рекой тонко и сбивчиво пела одинокая птица; косой солнечный луч медленно полз по стене к потолку, словно ржавея с каждой минутой. Мне вспомнилась невольно примета: красное солнце — к ясной погоде.
Я разрывалась между желанием немедленно отправиться на место убийства и лично убедиться в том, что «гусей» вызовут раньше, чем священника, и необходимостью позаботиться об Эвани. Но в конце концов осталась — Эвани во мне нуждалась больше. Ей нужно было выговориться хоть кому-то.
А с делами мог разобраться и мистер Оуэн.
Эвани допила лимонад, тщательно вытерла руки измятым платком и продолжила рассказ.
Оказалось, что Томми решил совместить задание мистера Оуэна и прогулку со своим любимым псом, Ровером. Ни у реки, ни у заброшенной мельницы, где любила проводить время Бесси Доусон, мальчик никого не нашел и решил срезать обратный путь через лес. Вскоре пес забеспокоился, убежал, а потом вдруг начал рычать и лаять. Томми спустился за ним в овраг.
Там, слегка прикрытая папоротником и присыпанная рыхлой землей, лежала Элизабет Доусон. Похоже, что с самой ночи — дикие звери уже успели разрыть ее убогую могилу, раскидав листья и почву в стороны.
В этом месте рассказа Эвани вновь запнулась, и ресницы у нее стали дрожать мелко-мелко.
— Это страшно, леди Виржиния. Ричард… Мистер Оуэн был прав, не надо было мне идти с ним. Ее глаза… и живот… Местами кожа как будто содрана, а кисти рук… Нет. Я не могу это описать, — она прижала ладонь ко рту, словно борясь с тошнотой, и продолжила лишь спустя некоторое время. — И в преисподней не найдется места для того, кто сотворил такое, леди Виржиния. Будь он проклят!
Мне стало жутко.
Солнце к этому времени уже почти скрылось за лесом, но вставать и зажигать свет не было никаких сил. Мы так и сидели в полумраке. А Эвани тихо пересказывала то, что успела узнать от мистера Оуэна.
— Леди Виржиния, говорят, что Элизабет… да пребудет ее душа на небесах… У Элизабет был жених в деревне. Кажется, сын мельника или сам вдовый мельник… Я не совсем точно запомнила. Словом, она ходила к нему и частенько оставалась на ночь у его родни — дело-то шло к свадьбе, Элизабет в том доме была уже как своя, так сказал мистер Оуэн. И, наверно, вчера вечером она и не возвращалась в особняк, а все были так заняты последними приготовлениями, что даже не стали ее искать. Спохватились только сегодня днем, когда созывали всех на знакомство с вами… Если б только ее стали искать раньше!
— Ну, полно, — я положила руку на плечо Эвани. — Не стоит думать об этом. Сейчас мы ничего не сможем уже сделать для Элизабет Доусон, кроме одного — найти ее убийцу. И я, кажется, знаю, кто нам поможет в этом.
— Мистер Норманн? — надтреснутым голосом спросила она. — Кажется, это становится традицией, леди.
Я лишь вздохнула.
— Надеюсь, что это последний случай, когда мы нуждаемся в его помощи.
Мэдди, которую порядочно укачало в пути, дремала после чаепития и, конечно, ни о чем даже не подозревала. Рассказывать ей о происшествии в подробностях я не стала, только упомянула, что мисс Доусон обнаружили мертвой в лесу, а Эвани стало дурно при виде трупа. После этого мне даже не пришлось излагать суть просьбы. Умница Мадлен сама подхватила подругу под локоть и повела в спальню. Я же пока позвонила в колокольчик и вызвала миссис Стрикленд, а затем велела ей принести снотворного. Приказ мой был исполнен без малейшего промедления; и уже через полчаса Эвани, убаюканная лекарствами и так и не выплаканными слезами, погрузилась в крепкий сон.
Я надеялась, что святая Генриетта убережет ее покой и не позволит увидеть вновь то, что бедняжка пережила днем.
Мадлен, необыкновенно серьезная и грустная, осталась охранять сон своей подруги. Мне же нельзя было медлить более. В сопровождении все той же старшей — а теперь уже и единственной, святые небеса… — горничной отправилась на место происшествия.
Пока мы успокаивали Эвани Тайлер, на улице почти стемнело. Небо пока источало бледный свет — на западе, где полыхал еще румянец заката. Но с востока уже наползали густые чернила сумрака. У леса виднелась цепочка огоньков — это шли люди с факелами. Похоже, об убийстве уже стало известно в деревне… Скверно. Может начаться паника. Или пересуды вынудят преступника затаиться. Право, скорей бы приехал Эллис! Но сперва нужно ему написать — иначе как он узнает, что мне нужна помощь?
— Графиня… Графиня идет! — зашелестели со всех сторон шепотки, когда я проходила мимо людей с факелами. Похоже, зеваки из деревни. Интересно, мельник среди них или…?
Я коротко вздохнула и обернулась к горничной.
— Миссис Стрикленд, оставайтесь, пожалуйста, здесь. Судя по рассказам, это зрелище не для женских глаз. Господа, — обратилась я присутствующим, не дожидаясь ответа горничной. — Кто может проводить меня к месту, где лежит Элизабет Доусон?
Шепотки притихли.
— Никто? Что ж, тогда я пойду сама.
— Вы, это, обождите, леди! — перебил меня звонкий голосок, и один из деревенских мальчишек суетливо выбежал перед толпой. — Мы с Сэмом, ну, с братом моим, проводим! Обождите, только факел запалим!
— Мой берите, — сжалился кто-то, а потом добавил: — Ан нет, я с вами пойду. А ежели случится что? Небось, скажут, что это мы графиню в лес завели и, это… того.
— И я! И я пойду! — загомонили зеваки на разные голоса. Я с трудом удержалась от того, чтобы не поморщиться.
— Мне довольно будет одного провожатого, однако благодарю за вашу поддержку. Если кто-то хочет помочь, то может проводить миссис Стрикленд до самого особняка — конечно, на открытом пространстве вряд ли кто-нибудь решится на нее напасть, но все же…
Обзаведясь проводниками — ими стали двое мальчишек, голенастых, вихрастых и неуместно веселых, и сурового вида кряжистый старик, напоминающий чем-то высохший дуб, — я отправилась вглубь леса. Вскоре среди древесных стволов вновь замелькали огни.
— Овраг близко, леди, — с суеверным страхом прошептал младший паренек. — Ну, тот самый… Хоть взад вертайся… Чуете жутькость?
- Предыдущая
- 4/51
- Следующая
