Я и мой летучий мышь - Ковальская Дарья Александровна - Страница 44
- Предыдущая
- 44/73
- Следующая
Стою и оглядываюсь по сторонам, стараясь различить хоть что-то в непривычном полумраке. Очень надеюсь, что интуиция меня подводит, и василиск действительно просто ударился ногой об какую-нибудь глыбу.
Внизу по-прежнему тихо и сыро.
— Пых, — зову тихо, чтоб не потревожить того, кого тревожить пока не собираюсь. — Пых…
— Я тут. — Шелест крыльев, ветерок в ухо, и вот уже его мех щекочет мою щеку, успокаивая.
— Нашел его?
— Я же летучий мышь! — Гордо. — Конечно, вижу.
— Хм. И где он?
— В центре пещеры.
— Что делает?
— Лежит.
— Просто лежит… или без сознания?
— Ага. Уснул. Разморило.
— Не издевайся. Кто еще есть в пещере?
— Не знаю… Если кто и есть, то пока не шевелится, а я не могу видеть все и везде… Тут куча камней и завалов! Так и потеряться недолго.
— Слетай посмотри.
— Не-а.
— Ладно. Показывай, где граф, попробуем его вытащить.
— А может, тут оставим? Ну… ему и тут неплохо, а тебе он только мешает. Авось и нет у тебя на шее никакой удавки. Я же ее не чувствую.
— А если есть?
— Значит, я был неправ.
— Это греет. Показывай.
— Ну и тяжелый же он!
Рядом что-то грохнуло, и к ногам подкатилась парочка отколовшихся сталактитов.
Дернувшись от неожиданности, роняю безвольное тело василиска и едва сама не падаю с кручи. Тело покатилось, подпрыгивая, и шмякнулось, в конце издав тихий, странный «бульк».
— О! Тут есть озеро! Он нашел воду! — удивился Пых, слетая с моего плеча. — И кажется, утонул. Н-да. А оно, похоже, довольно глубокое.
Ругаясь на чем свет стоит, лезу вниз, вода появилась так неожиданно, что едва сама в нее не рухнула. Ледяная, она словно ножом прошлась по ногам, залив сапоги. К счастью, граф лежал неподалеку и толком затонуть не успел. Нащупав его ногой и уцепившись за пояс, я рывком вытянула мужчину на сушу и медленно потащила вверх по склону. И это даже несмотря на мою немаленькую силу.
— А теперь дыхание рот в рот! Он не дышит.
Пушистик прыгал где-то рядом, но я его не видела, так что даже дать подзатыльник за излишне радостный тон не могла.
Нащупываю губы, медленно их раздвигаю, изучаю пальцем крепко стиснутые зубы.
— Разожми челюсть! И быстрее, ему становится хуже.
— Как ты это определил?
— Ну… я приложил ухо к груди, мне кажется, у василиска остановилось сердце.
Со вздохом сжимаю нижнюю челюсть и рывком сдвигаю ее вниз. Что-то хрустнуло, и челюсть зафиксировалась в открытом состоянии. Ковыряюсь во рту, пытаясь вытянуть язык.
— Чего ты там возишься?
— Пытаюсь вытащить язык.
— Зачем тебе язык? Тут человек помирает, а она…
— Во-первых, он не человек, а во-вторых… а, ладно… — Наклоняюсь, набираю в легкие побольше воздуха и, зажав страдальцу нос, резко и мощно выдыхаю рот в рот. Грудь василиска приподнялась, в остальном эффект — нулевой.
— Давай еще. Должно помочь.
Надавливаю на грудь, спуская воздух, и снова делаю искусственное дыхание.
— Кстати, у него, когда ты вдыхаешь в него воздух, глаза приоткрываются и слегка выпучиваются. Так что не увлекайся.
Молча продолжаю, ненавидя эту пещеру, василиска и одного вредного летучего мыша заодно.
Через минуту при очередной попытке реанимации графа холодная рука схватила меня за горло и медленно отодвинула назад.
— Он открыл глаза, — просветил меня мышь шепотом.
— Уже поняла, — также шепотом ответила я.
Граф закашлялся, давясь и отплевываясь той водой, которой успел наглотаться, повернулся на бок.
— Сколько пальцев видишь? — суетился пушистик. — Ты вообще меня видишь? Он ослеп! — в панике завопил Пых.
— Пых. Тут темно. Успокойся. Ты как?
Василиск сел и сжал мою руку.
— Выведи меня отсюда, прошу… Покажи выход.
Странный у него был голос. Обычно он говорил равнодушно или с легкой издевкой. А тут… неужто страх промелькнул? Нет. Вряд ли. Только не у него. Василиски никогда и ничего не боялись. Им в принципе нечего бояться. А вот остальным — очень даже есть чего бояться.
Встаю и, подождав, пока он поднимется на ноги, беру его за руку и веду за собой.
— А знаешь, челюсть-то у него все еще отвисшая, — задумчиво говорит за спиной мышь.
Хмурюсь.
— Ну и что?
— А то, что говорит он очень даже внятно. Тебя это не удивляет?
Останавливаюсь. Холодная рука все еще сжимает мне локоть.
— Дрейк…
— Что?
— Скажи, как меня зовут.
— Зачем?
— Просто скажи. — Медленно поднимаю одну руку и сжимаю ею рукоять меча.
— Мне плохо. Выведи меня…
Развернувшись, одним ударом сношу голову с тела. Но голос… не прервался ни на секунду, а рука все так же продолжала сжимать мой локоть.
— Выведи меня отсюда. Сейчас же.
По спине поползли мурашки. Свист лезвия меча — и рука повисла, но… так и не расцепив пальцы на моем локте. С трудом ее отдираю и отшвыриваю в сторону. Что я целовала-то? В смысле… в кого я дышала.
— Ой, мамочки, без головы и руки, но он все еще стоит… — Мышь в шоке таращит глаза.
— Много еще таких… здесь? И где василиск? — в ужасе оглядываюсь я, тоже пребывая в шоке.
— А я откуда я знаю? Я ведь вижу в темноте ушами, а не глазами. А потому… только шевелящиеся объекты, остальное для меня — камень. Он немного шевелился, вот я и решил… А-а-а-а-а! Он идет на тебя!
Протыкаю тело насквозь и резко вытаскиваю меч, отпрыгивая назад.
— Почему ты не хочешь слушать? Почему не выводишь отсюда? Я хочу уйти.
— Ой, еще пятеро разом встали. Идут к тебе со всех сторон.
— Они такие же, как этот?
— Не. Эти подвижнее и принюхиваются постоянно.
— Так. Показывай дорогу отсюда. Черт с ним, с васили…
На плечо легла тяжелая рука, сдавив его.
С визгом разворачиваюсь и рубаю так, что заболело запястье. Но руку перехватили, развернув ее против часовой стрелки, и вывернули за спину, едва не сломав при этом. Шиплю, едва сдерживаясь, чтоб не завыть от боли.
— С ума сошла? — поинтересовались до боли знакомым голосом.
— Дрейк! — всполошился мышь и, судя по звукам, перелетел к нему на плечо. — Они рядом! Пошли отсюда!
— Руку отпусти. — Сжимаю зубы, чтоб не завопить. — Пожалуйста.
Руку отпустили. С хрустом вправляю ее, тихо застонав и смаргивая слезы.
— Козел! — выдыхаю с ненавистью и с трудом бреду в темноте, ориентируясь на звук шагов впередиидущего Дрейка.
— Эй! Меня-то подождите.
Темно, больно, и кто-то двигается к нам с непонятными целями. Если это хозяева замка — зачем прячутся в подвале? А если нет — кто это такие вообще и чего наверху не живут? Может, как мы — забрались случайно и ищут аптечку? Нет, это бред. На такое способен только наш василиск.
— Кэт! Не отставай! Они прямо за тобой.
Я уже и сама чувствую, что кто-то дышит в спину, причмокивая и хлюпая при каждом вдохе и выдохе. Отвратительные звуки, вонь… Постойте, но у меня ведь есть огниво.
— Дрейк, факел все еще у тебя?
— Тебе зачем?
— Дай.
— Я тебя не вижу.
— Просто кинь на пол. Я подберу.
Тихий стук и удары дерева о камень. Я успела подхватить его до того, как он перестал катиться. Теперь огниво… Н-да, на ходу зажечь эту деревяшку не так-то просто.
Споткнувшись об очередную неровность, падаю, грохнувшись всем телом о ступени. Мы дошли? Это выход? Ура.
— Кэт! Они прямо за тобой!
Выругавшись, я положила факел перед собой и с пятого раза высекла-таки искру, которая подожгла старую тряпку. Как ни странно, но та занялась сразу. Взметнулся огонь, и, резко вставая, я развернулась и ткнула факелом в черную непроглядную тьму, старясь унять дрожь и хоть немного прийти в себя.
То, что мы увидели, нас не успокоило. Напротив. Такого я не видела даже в своих самых страшных кошмарах…
Пять уродливых лиц. Провалы глаз, в которых спрятаны черные угольки, уставившиеся прямо на меня. Лица покрыты очень толстым полупрозрачным слоем слизи. Она стекает с редких волосенок, прилипших к голове, с их носов, огибает круглый, вечно открытый рот, и капает вниз. Ощущение, словно течет не слизь, а сами их лица стекают, обнажая то, что гниет и кишит белыми червями под ними. И ужасный рот в пол-лица — ощеренный и весь заполненный острыми клыками, — он способен присасываться наподобие пиявки.
- Предыдущая
- 44/73
- Следующая
