Забытый замок - Клименкова Антонина - Страница 30
- Предыдущая
- 30/79
- Следующая
– В курсе.
– Маньяк? – спросила я. – Настоящий?
– Серийный, – ответил Вик. – И вообще-то он любит трудиться примерно в это время. В этом самом квартале.
– Ух ты! В вашем Бюро все маньяки на учете?
– Все, только не этот. Данный субъект для нас бесполезен. Контролировать и использовать его в наших интересах нельзя, у него мозги серьезно переконтачены. Короче, опасный тип и ни черта не соображает.
– Не хотелось бы с ним встретиться, – поежилась я. В соседнем дворе тоскливо завыла собака.
– Смерть чует, – остановился Энтони.
– Это маньяк? – спросила я, замерев.
– Похоже, нет. Вик, пошли посмотрим?
– Ни за что. Я устал, я спать хочу…
– Пошли. Лучше сейчас поработать, чем потом за неприкаянной душой гоняться. Вон, смотри, – он указал на темные окна одного из домов, – уже предки собираются. Встречать явились.
Лично я ничего не видела. Темно, и все тут.
Но, разумеется, я последовала за парнями.
На нужный этаж мы поднялись на лифте. В кабинке прямо передо мной, из ниоткуда возник плешивый усталый черт в потертом смокинге.
– О, господин граф, вы здесь? – удивился он и почтительно поклонился.
– Привет, – кивнул Тони. – Скоро смена кончится?
Черт вздохнул.
– Ну иди отдохни. Мы сами управимся.
Дежурный снова поклонился и с удовольствием исчез – тихо и без спецэффектов, как и появился.
У Вика уже была наготове отмычка. С дверью справился, как будто каждый день ее открывал.
Энтони уверенно прошел в комнату. (Неприятно пахло лекарствами и стиральным порошком.) Там оказалось два человека – крепко спящая в кресле сиделка и старая толстая тетка в постели. Впрочем, насчет эпитетов я могу и промахнуться – в комнате горел лишь слабый ночник на прикроватной тумбочке. А вот голос у больной точно был противный – очнувшись, тетка резко села в постели и закричала на Энтони:
– Зачем ты пришел? Уходи! Не дождетесь! Не выйдет! – Как только она такими воплями сиделку не разбудила, и всех соседей заодно? – Не хочу! У меня здесь еще полно дел! И какая-то простуда мне не помеха!…
Энтони ничего не отвечал. Просто встал перед кроватью, сложив руки на груди, просто смотрел на женщину. Та замолчала, испуганно моргая. Потом закатила глаза и рухнула на подушки.
Я стояла в дверях. Услышав шорох, оглянулась: на кухне возник человек. В белом пиджаке, с бабочкой в розовый горошек. Первым делом он почему-то заглянул в холодильник, взял оттуда холодную банку газировки. Открыл, глотнул и, сморщившись, сказал:
– Какая гадость.
Кинул банку в мойку и пошел в комнату.
– Брат мой! – обратился он к Тони. – Разрешите мне первому, так сказать, ознакомиться с предметом.
– Пожалуйста, – ответил тот, вежливо пропуская «белого брата». – Ненавижу общаться с трупами.
Пришелец подошел к бездыханному телу, пощупал пульс на запястье.
– Остановка сердца, – кивнул он Энтони. – Чисто сработано. – И, бросив безжизненную руку, воззвал неожиданно трубным голосом: – Восстань, душа бесприютная! Покинь бренную оболочку, ибо жизнь вечная ждет тебя!
Над его головой в потолке разверзся тоннель из света. Но в ответ на требовательный призыв раздался протестующий визг. Пищали явно из трупа.
– Не противься! – разгневался посланник небес – Что ты себе позволяешь, монада бестелесная?! Оставь плоть тленную, иначе тленом станешь! Не позорь предков. Видишь, они тебя встретить пришли.
И правда, теперь и я заметила вереницу темных силуэтов, безмолвно стоящих вдоль стен. А последние, припозднившиеся призраки, тихонько просачивались в комнату через приоткрытое окно. Наверное, их-то еще на улице и заметил Энтони. Удивительно – черных на фоне черного неба…
Возмущенно попискивающей душе пришлось смириться со своей участью. В виде маленького, колючего от лучиков-молний шарика света она выкарабкалась из плоти в районе солнечного сплетения. Плавно поднимаясь, поплыла к светящейся воронке. Послышался звон ангельских арф… А может, это зазвенело у меня в голове.
– Мы что ж, зря сюда явились? – возмутился Вик.
– Подожди немножко, – тихо возразил Тони. Оказавшись прямо под сияющей воронкой, душа почему-то остановила свой полет.
– Ну чего застряла? – нахмурился ангел. Он попытался ее подтолкнуть, но как ни подлаживался – ни кулаком, ни плечом, – усилия успехом не увенчались.
– Кончай стараться, – отрезал Энтони. – Вик…
– Понял, – ухмыльнулся Ронан. И, взяв ангела за шиворот и пояс штанов, лихо закинул того в воронку: – Лети домой, птичка!
Тоннель захлопнулся, и шарик души, погаснув, шлепнулся на пол комком мокрой, липкой грязи.
– Э-э, – сказал Вик, – не блюла ты себя, тетенька! Тони, и как теперь эту лепешку соскребать?
К счастью, на кухне нашлись полиэтиленовый пакет и лопаточка для блинов. Я вручила инструмент Вику, а потом осталось лишь завязать пакетик узелком.
Сиделка продолжала безмятежно похрапывать в своем кресле.
– Ребята, – подозвал нас к окну Энтони, – как думаете, что там происходит?
– Ясно что, – ответил Вик, выглянув, – маньяк объявился. Работает. Легок на помине.
Чтоб не терять времени, Энтони покинул квартиру тут же – через окно.
– Мы лучше на лифте! – крикнул ему вслед Вик. Мне вообще-то тоже идея Энтони не понравилась – пусть пожарная лестница и не казалась слишком опасной, да только располагалась она возле окон соседней квартиры! Лично я не умею гулять по карнизам, как по подиуму.
Вик не торопился на подмогу другу, явно зная, что помощь не понадобится. А я спешила, подгоняемая беспокойством: маньяки, наверное, не каждую ночь встречаются?…
Но волновалась я напрасно. И, уже издалека оценив ситуацию, замедлила шаг.
А обстоятельства были таковы: автомобиль, его хозяин и «ночная бабочка» (проще говоря, представительница древнейшей профессии нетяжелого поведения в полной боевой раскраске). Оба сидят на асфальте, прислонясь к колесам, оба со связанными скотчем руками и заклеенными ртами. А полоумного охотника за мирными горожанами от дел отвлек Энтони. Сам безоружный и обезоруживший безумца, он вполне неплохо контролировал ситуацию. Уж не знаю, как называется этот стиль рукопашного боя, когда не отвлекаются на разные красивости вроде кульбитов над головой противника, тройных сальто с закруткой и вообще не делают лишних движений, но это, признаю, было действительно боевое искусство. Если честно, я даже немножко засмотрелась… Хотя смотреть было уже не на что. Как говорится, не успела и глазом моргнуть.
В общем, в два счета маньяк остался без своего ножа очень похожего на кухонный тесак, и оказался распластанным на асфальте носом вниз. В таком положении его удерживало настойчивое присутствие на шее ботинка противника. Но и это, очень неудобное, на мой взгляд, обстоятельство не мешало озабоченному полуночнику изобретать новые сочетания и грамматические обороты из самых отборных, грязных ругательств.
– Так выражаться при дамах! – воскликнул Вик. – Венера, заткни уши!
– Вик, его пристрелить или как? – спросил Тони в сомнении.
– Вот еще! – фыркнул тот. – Пули тратить на такого мерзавца. И всю улицу разбудим.
Тони пожал плечами.
Хрустнули позвонки, и поток проклятий пресекся Только резкий вздох сквозь стиснутые зубы выдал, что Энтони сейчас почувствовал.
Вик освободил дрожащую «гейшу»:
– Да, сударыня, не повезло вам сегодня. Идите домой и забудьте все, что видели. И мой вам совет: найдите другую работу.
– Вдруг исправится? – пояснил он мне, едва в темноте стих торопливый цокот каблучков.
– А этого развязать? – кивнул Вик на мужчину – хозяина автомобиля и несостоявшуюся жертву маньяка.
Энтони подобрал с земли нож. На иззубренном лезвии виднелись бурые пятна. Взвесил клинок в руке и сказал:
– Пусть он умрет сегодня?
Мужчина вскинулся. Неуклюже – со связанными руками – поднялся. И дикими глазами уставился на Энтони. Тот невозмутимо выдержал взгляд.
Вик почесал нос. Взяв меня за руку, деликатно отвел в сторонку.
- Предыдущая
- 30/79
- Следующая
