Штык - Куликов Роман Владимирович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/93
• Следующая

Оба варианта звучали достаточно заманчиво, и Алексей вдруг понял, что не имеет ничего против таких вариантов.

Какой же дурак выберет смерть, если можно спастись? Все вроде бы складывалось хорошо. Очень хорошо. Слишком хорошо?

Последняя тревожная мысль была легко изгнана небрежным ласкающим движением указательного пальца в районе спускового крючка пистолета.

«Расслабься, тебе не будет больно, — подумал Алексей. — Ты просто станешь немного другим. Гораздо лучше, чем сейчас».

Взгляд словно фокусировался на чем-то глубоко внутри. Черная, слегка шевелящая клякса, возникшая перед мысленным взором, породила вдруг такой ужас, что на какую-то секунду к Сенникову снизошло спасительное отрезвление. Контролер что-то пытался сделать с ним, что-то совсем другое, нежели превращение в зомби, и это пугало даже больше, чем смерть.

Алексей попытался спустить на курок, но пистолет уже был предусмотрительно извлечен изо рта и теперь просто полетел на землю. Единственное, что осталось у простого армейского капитана, не обученного противостоять ментальной атаке контролера, его чистая ненависть к врагу и бешеная ярость в ожидании шанса на честный бой. Если бы в этот момент контролер хоть на несколько секунд ослабил свою хватку, Алексей без всяких сомнений просто разорвал бы его на куски голыми руками.

Но слабины не было. Словно тонкое бронированное стекло опустилось на бушующее в ярости сознание капитана, сдавило незримым коконом и низвергло в такие глубины его собственной личности, о которых он даже и не догадывался. Приблизившись к своей почти полностью опустошенной жертве, контролер заглянул Алексею в глаза.

Черные зрачки двумя пулеметными стволами заглянули Алексею прямо в душу. И вдруг сменились брызгами кровавой каши.

Практически обезглавленное тело контролера осело под ноги своей жертвы.

Оказалось, что среди пятерых сталкеров, решивших внезапно вернуться на недавно пройденный блокпост, было сразу два снайпера.

Капитан выжил и даже остался более-менее нормальным человеком. Четверо его солдат оказались больше похожими на растения, чем на людей. У остальных наблюдались расстройства памяти различной степени тяжести.

Через полгода все, кто мог поправиться, практически выздоровели. Лишь у одного солдата память так и не восстановилась.

А капитан Сенников практически перестал нервничать и больше ничего в этой жизни не боялся. Потому что все его страхи остались там, под тонким невидимым «бронестеклом», запершим в незримой клетке подсознания всю боль человеческого существа, без особой вины приговоренного к более суровому наказанию, чем высшая мера.

Чернота перед глазами рассеивалась тающим снегом на раскаленной печи. Что-то сдвинулось внутри, зазвенело, хрустнуло и вдруг рвануло наружу освобожденной чистой яростью. За несколько мгновений Алексей преодолел путь от умирающей под взглядом контролера жертвы до накачанного адреналином, готового визжать в неистовом бешенстве клубка живой ненависти.

Контролер стоял перед ним, слегка согнув ноги в коленях и приложив руку к своему лбу ладонью наружу. На мгновение перед глазами мелькнула сухая коричневая кожа, свисающая складками с ладони, а потом Алексей обрушил на монстра всю свою ненависть, вложив в один сокрушающий удар все оставшиеся силы. Бутылка из-под коньяка описала короткий полукруг и сбоку врезалась мутанту в голову. Брызнуло битое стекло, голова контролера от удара смялась, как арбуз, и пошла трещинами, из которых тут же полезла светло-серая жижа. Не отнимая руку от головы, монстр чуть осел вниз, долгую секунду стоял, словно решая, куда падать, а потом завалился назад, прямо к ногам замерших в полной неподвижности генералов.

Еще мало что соображающий Алексей, несколько секунд смотрел на бутылочное горлышко в своей руке, а потом брезгливо, почти испуганно бросил его на труп мутанта. Сознание лихорадочно пыталось выстроить рациональное понимание происходящего.

Последнее, что внятно помнил Алексей, был вкус спирта во рту, когда Кондрат Ефимович решил преподать строптивому капитану урок «воинской смекалки», и бесконечные мысленные повторы на разные лады случайно подслушанных слов генерала Решетникова. Потом явно был переезд на стрельбище, куда Алексея зачем-то взяли с собой. Теперь он находился в лесу, на окраине палаточного лагеря, прямо перед ним стояли растерянные и бледные виновники нынешнего положения дел, а под ногами истекал вонючей жижей контролер. Но откуда мутанту было взяться на стрельбище?

Похмелья как и не бывало, но окружающая действительность была похожа на то самое похмелье, каким-то образом пробравшееся наружу. Алексей медленно повернулся кругом. То, что он видел, уже начинало формировать в его голове общую картину, готовую стать пониманием, но наползающая на сознание догадка была столь ужасна, что капитан Сенников просто не решался принять ее даже в качестве бредовой версии.

Между стройных рядов палаток хаотично бродили люди. Часть из них была облачена в новенькие камуфляжные костюмы, прекрасно выделяющиеся яркими цветами на фоне тусклых красок окружающего леса. Это были в основном люди в возрасте, многие одеты лишь наполовину, словно выбрались из своих палаток спросонья и второпях.

Медленно перемещались здесь и другие люди, облаченные в грязно-серо-зеленые бесформенные куртки, прекрасно совпадавшие с окружающей местностью по цветовой гамме. Это были в основном молодые крепкие мужчины при оружии.

Всех этих людей объединяло одно: они медленно и в общем-то бесцельно бродили по каким-то одним им видимым тропинкам, иногда неуклюже взмахивали руками и совершенно по-детски пускали слюнявые пузыри. Их лица были неподвижны, глаза смотрели куда-то в бесконечность, и лишь всеобщее беспорядочное движение всей этой толпы безумцев еще как-то сглаживало картину, не позволяя Алексею ощутить себя участником кошмара на оживающем кладбище.

Нечто подобное Сенников уже видел, когда навещал своих солдат в госпитале. Сомнений быть не могло: на полигоне откуда-то взялся самый настоящий контролер из той самой Зоны и нанес ментальный удар по всем, кто находился в лагере. Получается, что именно на это рассчитывали два заговорщика, что потеряно стояли сейчас буквально в нескольких шагах справа. Но как они сами планировали выжить? Что-то такое Решетников, кажется, говорил про неизбежный риск.

Чуть поодаль два полуодетых безумца сошлись лицом к лицу, побуксовали немного на месте, пытаясь сдвинуть друг друга назад, потом один из них оступился и с низким горловым рычанием завалился на бок. Второй двинулся дальше. Алексея передернуло.

Он еще раз осмотрелся по сторонам, отмечая необычную разлапистость деревьев, очень резкие, какие-то неестественно контрастные цвета всего, что его окружало, странное потрескивание, доносившееся откуда-то справа, и слабый запах озона. Опустив взгляд, капитан оценил нелепость своего одеяния: на этом странном полигоне он один был одет в черные гражданские брюки, серую, уже чем-то заляпанную рубашку и черные блестящие туфли с острыми носами. Пиджак, видимо, остался где-то в палатке.

Развернувшись к генералам-заговорщикам, он сделал пару шагов, намереваясь узнать все здесь и сейчас, но вдруг замер, ошеломленный новой мыслью. Для того чтобы учинить допрос, надо, чтобы допрашиваемые были в состоянии отвечать на вопросы. Генералы, правда, стояли на месте и никуда двигаться не пытались, но отсутствующее выражение на их лицах ничего хорошего не сулило.

Сзади резко и надсадно загрохотал автомат. Алексей резко присел, одновременно разворачиваясь в сторону источника звука. Мимолетная надежда, что кто-то из присутствующих сумел сохранить остатки разума, погасла, когда стрелок в серо-зеленой куртке высадил одной длинной очередью весь магазин по вершинам деревьев и зашагал деревянной походкой куда-то в лес. Впрочем, ушел он недалеко.

Сначала в сторону повело автомат, потом левая рука безумца поднялась над головой, а следом что-то незримое подхватило человека целиком, покружило в воздухе для приличия, да и разорвало с характерным хрустом на несколько частей. Окровавленные ошметки полетели в разные стороны, и только над невидимым центром страшного места кружили в легкомысленном хороводе несколько обрывков грязной ткани да пачка сигарет. Никто из бродящих меж палаток людей не обратил на смерть своего товарища ни малейшего внимания.

• Предыдущая
• 7/93
• Следующая