Поступь Слейпнира - Трофимов Ерофей - Страница 62

— Ты прав, купец. Она действительно само совершенство. Давно я не видел таких красивых форм.

Глядя прямо перед собой, Налунга боковым зрением отметила и загоревшийся взгляд короля, и мрачную мину ненависти женщины. Усмехнувшись про себя, девушка вскинула голову и, посмотрев королю прямо в глаза, твёрдо сказала на ромейском языке:

— Ты так удивляешься дешёвым товарам, король, словно никогда не видел настоящих драгоценностей. Всё, что показывает тебе этот человек, стоит в моих местах всего несколько медяков. Тебя обманывают.

Услышавший её слова купец сдавлено охнул, а король рассмеялся. Весело потерев руки, он повернулся к купцу и спросил:

— Ну, что скажешь, купец?

— Она лжёт. Всё это ложь, от первого до последнего слова, — судорожно оглядываясь, ответил купец.

— А зачем ей лгать? — с интересом спросил король, медленно наступая на купца.

— Я не знаю. Наверное, она хочет погубить меня за то, что стала рабыней. Ведь это мои воины поймали её.

— И это ложь, — рассмеялась Налунга. — Меня поймали воины-кочевники. Их вождь, воин по имени Аль-Руффи, лично выжег рабское клеймо на моём плече, и именно он стал моим первым мужчиной. Взгляни сам, король, такое клеймо носят только те, кого схватили кочевники. Если у тебя есть другие рабы, ты можешь просто сравнить их.

С интересом осмотрев плечо девушки, король задумчиво кивнул и, повернувшись к дверям, громко приказал:

— Стража, взять этого лгуна и повесить. Завтра же. А все его товары и найденные деньги передать казначею. В казну.

Повернувшись к Налунге, он долго молчал, задумчиво рассматривая девушку, а потом спросил:

— Почему ты решила погубить его? Решила отомстить за то, что он плохо с тобой обращался?

— Нет. За то, что он привёз меня в эту страну. Мне не нравится здесь. Здесь слишком холодно и сыро для меня, — решительно ответила девушка, бесстрашно глядя ему в глаза.

— Ты смела, рабыня, — усмехнулся король. — Что ж, так даже интереснее. Будет весело приручить тебя, дикарка.

— Только один человек сумел приручить меня. Мой первый хозяин. Все остальные слишком мягкотелы, — ответила Налунга, и все придворные невольно охнули, услышав её ответ.

Внимательно слушавший её король несколько минут молчал, после чего вдруг громко расхохотался. Жестом подозвав слугу, он пальцем указал на девушку и сквозь смех приказал отвести её в комнату для прислуги. Услышав его приказ, русоволосая женщина громко фыркнула и, развернувшись, вышла из зала.

Вечером того же дня король объявил пир в честь избавления от лживого обманщика и приобретения красавицы рабыни. Стол ломился от угощений. Изрядно набравшись, король приказал привести его новое приобретение и, хвастаясь перед придворными, собственноручно сорвал с девушки плащ.

Выхватив у одного из слуг кувшин с вином, он вручил его Налунге, приказав стоять рядом с троном и следить, чтобы его кубок был всегда полон. Регулярно подливая королю вина, Налунга старательно прислушивалась ко всему, что говорилось за столом. Не зная языка, она поняла немного, но основную суть ухватила.

Её новый хозяин затевал большой поход и собирался плыть на какой-то соседний остров, чтобы захватить рабов и пополнить свою казну. Ничего нового для Налунги в этом не было. Единственное, что её удивило, так это заявление короля, что в походе будет участвовать он лично и все его придворные. Такой глупости девушка от него не ожидала.

Но её мнения никто не спрашивал, а значит, лучше помолчать. Неожиданно Налунга поняла, что оказалась в своей стихии. Сплетни, интриги и заговоры были знакомы ей с детства, и вот теперь, внимательно прислушиваясь к разговорам, она пыталась угадать расстановку сил в дворцовых делах.

Застолье кончилось только под утро. Изрядно уставшая и замёрзшая, Налунга уснула, едва добравшись до выделенного ей матраца. Проснулась она от резкого пинка в живот. Моментально откатившись в сторону и гибко извернувшись на спине, она не глядя лягнула обидчика сразу обеими ногами.

Удар пришёлся в живот нападавшему. Налунга никогда не умела драться, но регулярные занятия танцами и умение владеть кинжалом делали её опасным противником. Силы и гибкости, а главное — здоровой злости ей было не занимать. Убедившись, что нанесённый удар достиг цели, она попыталась рассмотреть, с кем дралась.

К её удивлению, у матраца, страдальчески держась за живот, сидела та самая русоволосая женщина. Поднявшись, Налунга настороженно молчала, глядя на неё не столько со страхом, сколько с интересом. Наконец ей надоело. Шагнув вперёд, она протянула женщине руку и тихо спросила:

— Зачем ты ударила меня?

— Ты лягаешься, словно дикий мул, — огрызнулась женщина, поднимаясь на ноги и демонстративно игнорируя протянутую руку.

— Ты первая ударила меня. Что я тебе сделала? — пожала плечами девушка.

— Король — мой муж. Он специально приказал купцу привезти тебя, чтобы досадить мне. Но учти, что я сделаю всё, чтобы он никогда не женился на тебе.

— Я рабыня, — пожала плечами Налунга. — Как рабыня может стать королевой? И в том, что он приказал привезти сюда рабыню, только твоя вина. Но если хочешь знать правду, мне не нужен ни твой король, ни твоё королевство. Уговори его дать мне свободу, и я с удовольствием покину ваши земли. Мне плохо здесь, — неожиданно призналась она.

— Мой муж увидел чёрную наложницу у короля норманнов и решил купить себе такую же. Но помни, если ты ляжешь с ним в постель, я убью тебя, — тихо ответила королева.

— Если он решит уложить меня в свою постель, мне придётся подчиниться. Он может позвать слуг и приказать просто связать меня. Так что если не хочешь, чтобы это случилось, займи его ночи сама, — вздохнула Налунга.

— Помни, что я тебе сказала, — ответила королева и вышла из комнаты.

К удивлению Налунги, все её соседи по комнате разошлись по своим делам, оставив девушку спать дальше. Судя по всему, ни слуги, ни рабы ещё не поняли, как относиться к новой игрушке своего повелителя, и на всякий случай решили оставить её в покое. Подумав, Налунга начала самостоятельное изучение замка и его обитателей.

* * *

Зима наступила так, как это всегда бывает на севере. Вечером немного подморозило, а утром, едва переступив порог дома, воины увидели сплошную белую пелену, пушистым ковром покрывавшую землю. Присев на корточки, Вадим набрал полную горсть снега и, слепив плотный снежок, задумчиво подкинул его в руке.

— Ещё пять месяцев, и можно будет годовщину справлять. Осталось только дожить до неё. Хотелось бы ещё знать, где именно мне придётся их доживать, — тихо вздохнул Вадим, продолжая играть снежком.

— Красота, — с довольным видом выдохнул Свейн, от души потягиваясь.

— Чем дальше заниматься будем, Свейн? — спросил Вадим, подбрасывая снежок.

— Развлечений здесь немного. Седмицы через две можно будет на охоту сходить. Потом к кельтам — рыбу на овец сменять. Придумаем что-нибудь, — пожал плечами северянин.

— Мхом порасти не боишься? — рассмеялся Вадим, швырнув в него снежком. — Будешь, как тот каменный тролль, сидеть на одном месте и скрипеть, как булыжник под килем. Будешь, как это у бриттов, shingis [замшелый булыжник].

— Ты подумал, прежде чем языком трепать? — зарычал Свейн, вытряхивая снег из бороды.

— Чего опять на людей бросаешься? — спросил появившийся в дверях Юрген.

— Да вон этот, Тором стукнутый, заявил, что я могу в каменного тролля превратиться, — возмущённо фыркнул Свейн.

— Плохая шутка, — покачал головой кормчий.

— Ну извини, не знал, — развёл руками Вадим.

— Ладно, — отмахнулся Свейн. — Тут Юрген говорил, что ты хочешь с друидом встретиться. Это правда?

— Сам понимаешь, хотелось бы внести в свою жизнь некоторую определённость, — нервно усмехнулся Вадим.

Он отлично понимал, что сейчас всё зависит от решения капитана. Откажись он платить друиду за услугу, Вадим так и останется жить в неизвестности. Сам он ничего не имел и заплатить жрецу просто не мог. Тем временем Свейн растерянно шевелил губами, пытаясь понять, что он сейчас сказал. Наконец, встряхнувшись, он оглянулся на старого друга и, чуть пожав плечами, спросил: