Стерва. Подвид: Королевская (СИ) - Звездная Елена - Страница 60
- Предыдущая
- 60/63
- Следующая
Он смотрел на меня так, что желание раствориться в этом взгляде едва не стало навязчивым, но это был сильный мужчина и Равеяр хрипло ответил:
- Не сейчас… Не здесь… и не так… не на траве, боясь утратить остатки разума, Зелея… И без боли, которой ты так боишься… - он замолчал лишь на мгновение, а затем я услышала невероятное.- Я люблю тебя, Зеля. Люблю, проклиная себя за это чувство, что выжигает дотла! Я…
Мужчины так часто закрывают рот поцелуем, а сейчас я накрыла губами признание в том, о чем я не хотела знать. И едва он ответил на это безумие, я тихо прошептала:
- Здесь! Сейчас! И так, как этого хочу я!
- Зеля, не…
Я прижала палец к его губам, и медленно опустилась на колени…
- Может та ночь и была лучшей в моей жизни, - прошептала я, - но эта станет лучшей в твоей…
Безумие! Я не могла бы назвать эту ночь иначе. Сладостное, чувственное, сумасшедшее и от того столь волнительное безумие. Нам было жарко настолько, что ледяные воды ручья казались парным молоком. Мы были неутомимы до такой степени, что добрались до той самой крепости, и меньшее, что я могла бы сказать о подъеме на гору - это было волшебно. И мы сгорали, ни взирая на осенний холод, на каменный пол, до блеска начищенный дождем, что начался под утро. А когда, дрожа от усталости в перетружденных мышцах, мы пытались отдышаться после острого, сводящего с ума удовольствия, я вспомнила о том, как мало у нас осталось времени… Точнее у него… И вздрогнув, прижалась крепче.
- Замерзла? - горячие, влажные губы прижались к виску, затем прочертили дорожку вниз и встретились с моими губами. Но поцелуй, он прервал. - Здесь холодно, Зеля, ты можешь заболеть… Ты… ты сама страсть, Зеля, ты огонь, ты та редкая женщина, что позволяет не спать до рассвета, зажигая, казалось бы угасшее пламя одним своим присутствием, ты… Прости, тебя нужно согреть.
Мне казалось, что вся наша одежда осталась где-то там… в лесу, на тропе к крепости… но выйдя за почерневшую стену лишь на несколько мгновений, Равеяр вернулся со своей курткой, и я была закутана, награждена поцелуем и вновь оставлена в одиночестве.
Он вернулся вскоре, неся охапку дров, и каким-то немыслимым образом оказавшись в штанах. Молча я смотрела на невероятно красивого, сильного мужчину, двигавшегося уверенно и без лишних движений. Я любовалась им, как любуются горной грозой - восхищаясь, и в то же время страшась. Запылавший костер не разрушил очарования момента - Лорд-каратель в свете пламени был еще восхитительнее, чем в свете тускнеющей луны… Скоро рассвет… скоро все будет кончено…
- Зеля, - Равеяр стремительно подошел, присел передо мной, - ты плачешь… Зеля… тебе холодно? Больно? Устала?
Поднявшись, я плотнее завернулась в куртку и подошла к костру. Жар от пламени согрел озябшие ноги, подумав я устроилась ближе к огню, и, обняв руками колени, постаралась смотреть только на яркие всполохи пламени. Мне так хотелось в этот момент вспомнить о Тигрике, но стоило закрыть глаза и воспоминания о руках, губах, прикосновениях лигейца, затмевали всех мужчин, что когда-либо делили со мной постель.
- Тебя так сложно понять, - тот, о ком старалась не думать, сел рядом, властно обнял, и одна его рука проникла под куртку, ласково поглаживая, прирученное им же тело.
- Спорить не буду, - это было странно - одновременно желать, чтобы его прикосновения длились вечно, и вместе думать о скорой смерти лигейца. - Спорить не буду… меня действительно сложно понять - я сплю с врагом!
Рука, поглаживающая мой живот, замерла, зато вторая сжала плечи крепче. И было бы лучше, чтобы лигеец промолчал, но он поступил иначе:
- Враг… почему же ты считаешь меня врагом?
- Причин много.
- Назови хоть одну! - приказывать Лорд-каратель умел.
- Ты… ты планируешь уничтожить мою страну, - почему-то я прошептала слова, что рвались криком.
- Осуждаешь?
- Могу похвалить, если желаете, многоуважаемый и непобедимый! - злость пришла, откуда не ждали.
- Следовательно, осуждаешь, - теперь лигеец тоже смотрел на огонь. - Но прежде, чем осуждать меня, Зелея, осуди себя… за Авердан, который гарендарские войска разоряют время от времени, и не испытывают угрызений совести по данному поводу! Или осуди себя, за те ущемляющие интересы кланов договора, что ты вынуждаешь подписывать. Ты! Сама! Лично! Так что да - я планирую завоевать Гарендар и я это сделаю, потому что это необходимо мне и моей стране!
Стоило бы промолчать, но слова вырвались сами:
- Ублюдок, ведь ты даже не подумал о жителях, о…
- Зелея, - прошипел Равеяр, - скольких убили твои Старшие лорды во время этого наглого, варварского разрушения и грабежа Варатонской святыни? И не стоит оправдываться, вы напали вероломно и убили всех, кому не повезло оказаться на вашем пути! И ты смеешь называть меня ублюдком?!
Не слишком приятный разговор у нас получается.
- Лигейцы… - и все же я замолчала.
- Лигейцы поступили с тобой плохо, - прошипел Равеяр, а в следующее мгновение повалил на пол, и прижав запястья, вкрадчиво спросил. - Но неужели лигейцы поступали с тобой хуже, чем в родном клане, Зелея? Вспомни, что с тобой делали твои драгоценные Старшие лорды, следуя приказу твоей родной матери?! Ты сказала, что в Лигее погибли твои не рожденные дети, но только в Гарендаре родная мать способна убить дитя собственной дочери! - я с ужасом смотрела на перекошенное от ярости лицо Лорда-карателя. - Равеисса поведала мне ту историю, - лигеец отпустил меня, сел рядом, и глядя на огонь, продолжил. - И знаешь, мой мир не идеален, тут ты права, но у нас матери не продают своих дочерей, Зеля.
- Не продают, - я тоже села, пытаясь забыть все им сказанное, - их продают отцы… по брачному договору.
- Зеля, - мне не понравился тон Равеяра, - ты столь виртуозно разбираешься в юридических тонкостях законодательства, но… что ты знаешь о брачных обычаях своей горячо любимой родины, а?
Ответить было нечего.
- А я задался данным вопросом, - продолжил лигеец, - ты, скажем так, пробудила живейший интерес. И знаешь, принципиальных отличий мной не было обнаружено - что у вас, что в моей стране, муж имеет право бить собственную жену и детей.
Да, сумел Лорд-каратель задеть тайные струны моей души.
- В Гарендаре жен не избивают до полусмерти! - по крайней мере, я таких случаев не наблюдала.
- У вас не принято выносить сор из избы, - несколько резко парировал Равеяр. - Вот и вся разница. А поколоченных супругами женщин, я в Гарендаре видел не мало. Избитых под видом 'воспитания' детей, так же. Кстати, заметь, в Лигее детей не бьют!
Как много хотелось сказать, как сильно хотелось ответить… Вот только:
- Этот разговор не имеет смысла, - я закуталась в куртку, которая пахла этим невероятным мужчиной.
- Ты просто не желаешь слушать, - его ладонь коснулась моей щеки… такое исполненное нежности прикосновение… - а я не хочу говорить… Взаимные обвинения никогда не приведут к истине, Зелея.
Потянувшись, Равеяр обнял, пересадил к себе на колени и нежно целуя, прошептал:
- Я не хочу с тобой спорить, Зеля, я хочу любить тебя, быть рядом. Хочу детей, с такими же янтарными глазами, что чудятся мне за каждым поворотом, сняться по ночам и манят своим сиянием. Я…
- Запру и буду использовать по собственному желанию, - завершила я его фразу, разрушая ко всем духам преисподней этот уютно-интимный мирок, что дарил нам столько наслаждения.
На некоторое время воцарилось напряженное молчание, а затем лигеец хрипло ответил:
- Да, я буду заботиться о тебе, а не использовать как чиновника! Да, я буду спать с тобой, и только с тобой, а не одаривать вниманием сотни фавориток! И я не буду терпеть измены, лишь ради того, чтобы ты не обращала внимания на похождения собственного мужчины! И да, твои перемещения будут ограничены пределами поместья, потому что существует объективная необходимость контролировать безрассудность твоего поведения! А авантюра с Варатонским золотом верх безрассудства!
- Предыдущая
- 60/63
- Следующая
