Эльф (СИ) - Зеа Рэй Даниэль - Страница 43
- Предыдущая
- 43/71
- Следующая
Молчание.
Он присел на пол рядом с ней и обнял. Она никак не отреагировала, даже не шелохнулась.
— Пожалуйста, поговори со мной. Я так волновался, искал тебя. Мне нужна твоя помощь.
Молчание.
— Тайрин, ты не делала этого, слышишь? Не делала! Я это знаю. И докажу это.
Молчание.
— Котенок… Я люблю тебя. Ты слышишь? Я очень сильно тебя люблю, и не оставлю одну. Я вытащу тебя отсюда, чего бы мне это не стоило.
Молчание.
Он провел носом по ее шее и поцеловал ушко.
— Ты можешь не говорить со мной. Я просто побуду с тобой немного. Они переведут тебя в другое место. Я прослежу, чтобы там были все удобства. Ты чего-нибудь хочешь? Может, есть? Ты ведь не ела…
Он снова притянул ее к себе и зарылся носом в ее волосы.
— Разве можно любить монстра? — очень тихо прошептала она.
Он замер, а затем поцеловал ее снова, поглаживая по волосам.
— Кто тебе сказал, что ты монстр? Они? Не верь им. Я чувствую тебя и знаю, что ты не могла этого сделать.
— А если я сама себе не верю?
— Тогда, мне придется доказать и тебе, что это — не ты.
Он прикоснулся к холодным губам и поцеловал ее иссушенный рот.
— Дамьен…
— Да, милая?
— Если ты докажешь, что все это сделала я, скажи мне. Я хочу узнать правду не от них, а от тебя. И не позволяй им меня лечить. Я не вернусь в клинику и не хочу прожить свою жизнь в мире, который может оказаться лишь порождением моего больного рассудка. Я хочу, чтобы меня убили, понимаешь? Я не смогу жить, зная, что монстр — это на самом деле я. Пообещай мне это, пожалуйста.
Он уткнулся головой в ее плечо и очень тихо произнес:
— Обещаю.
— Я не буду с ними говорить, Дамьен. Я скажу это тебе. Он прижалась к его уху и шепотом произнесла. Найди материалы дела об убийстве Наташи Раткин в Польше. Возможно, это поможет. И еще. Даже если я и чудовище, знай, что это существо все равно любит тебя. Очень сильно любит.
Он взял ее лицо в свои руки и заглянул в серебристые глаза.
— Мы скоро увидимся, любимая. И пожалуйста, перестань ютиться в том углу: это пугает остальных.
Она закрыла глаза, а он вновь поцеловал ее. И тогда, в этот момент почувствовал, как она отвечает ему.
— Так-то лучше, — улыбнулся он и поднялся на ноги. — Ну, что, попробуем раскопать это дерьмо?
Лой вышла на улицу и набрала заветный номер.
— Да, Дамьен, — услышала она уставший голос.
— Это не Дамьен, — ответила Лой и замолчала.
Он тоже ничего не говорил. Простояв с трубкой у уха несколько секунд, она, наконец, дождалась от него ответа:
— Ты думаешь, что сможешь уговорить меня?
— Я не собираюсь тебя уговаривать. Это бесполезно.
— Тогда, что ты предлагаешь?
Ей было слишком трудно произнести эти слова. Опуститься на колени перед ним, после того, что он с ней сделал, после всего, что он сделал ей, означало втоптать свое самолюбие в грязь и навсегда очернить его в глазах той, от которой прощения уже не будет, то есть, ее самой. Но, кому нужно это прощение, если на кон поставлена жизнь девушки, ставшей Хозяйкой ее брата?
Лой тяжело вздохнула и, наконец, произнесла эту фразу:
— Я сделаю все, что ты захочешь…
— Я бы хотел сейчас увидеть твое лицо, но, боюсь, это еще больше унизит тебя, не так ли?
Она молчала.
— И ты пойдешь на это только ради того, чтобы я попытался ей помочь?
— У меня все-таки будет одно условие, Райлих.
— Какое?
— Ты получишь меня только после того, как оправдаешь ее.
— Нет, Лой. Я получу тебя в не зависимости от исхода дела.
— Где гарантии, что ты выложишься 'на все сто'? — повысила тон она.
— Девочка моя, я бы не был лучшим, если бы не выкладывался 'на все сто', как ты говоришь.
— То есть, ты согласен взяться за это дело?
— Смотря, согласна ли ты с моими условиями.
— Я согласна.
— Тогда приедешь ко мне сегодня в восемь вечера. Думаю, адрес ты помнишь.
— А ты не собираешься тратить время впустую, не так ли? — прошептала она.
— Я никогда не трачу свое время впустую, милая.
— Когда ты встретишься с ней?
— Как только ее переведут к нам.
— Я попрошу Мортона привезти тебе материалы ее дела.
— Они уже у меня.
— Вот, значит, как…
— Я всегда добиваюсь того, чего хочу, Лой. А в данный момент я хочу тебя. Так что, до встречи вечером.
— До встречи… — ответила Лой и положила трубку.
Вопреки просьбе Дамьена, Тайрин осталась сидеть там же. В ее голове прокручивались воспоминания того злосчастного дня. Она помнила, как вышла на свежий воздух из душного помещения клуба и направилась вперед, к машине. Чувство опасности так и не отпустило ее и она, перестав прислушиваться к нему, просто шла, не оглядываясь. Она не ожидала, что кто-то бесшумно нападет сзади. Она откровенно прокололась, позволив кому-то вырубить себя.
Когда Тайрин открыла глаза, вокруг было абсолютно темно. Неприятный смрад чего-то сырого, лежалого и грязного висел в спертом воздухе. Она порядком замерзла, а ее платье и пальто были мокрыми. Она попыталась подняться, но ноги затекли и не слушались.
Что-то было не так. Тишина. Это пугало ее, ей была знакома такая тишина, и мрак, когда совершенно ничего не видно. Она встала на колени и поползла вперед. Бетонный пол отсырел, здесь везде была вода. Она проползла несколько метров. И, наконец, наткнулась на что-то, лежащее перед ней. Она ощупала находку. Шелест… Знакомый шелест…Пакет для мусора…
Она вернулась домой из школы поздно. Электричества не было… Темно… Мама оставила полиэтиленовый пакет для мусора на кухне, и из него что-то натекло на пол. Спичка погасла в руках и упала. Тайрин зажгла другую, и трясущимися руками поднесла к фитильку свечки. Слабое пламя осветило теплым мерцанием небольшое пространство вокруг.
Весь пол чем-то залит. Чем-то темным. Она поняла, что это 'что-то' течет из пакета, к которому она подходила. Она присела на корточки и осветила пол.
— Мама!!! — истошно завопила она, и пламя свечи погасло.
Пламя погасло, но она по-прежнему сидела посреди огромной лужи густой темной крови. Она достала новую спичку. Чиркнула по коробку и зажгла свечу.
Кровь натекла на пол из пакета. Большого черного плотного пакета для мусора. Она медленно встала и подошла к нему. Рука затряслась и потянулась к узлу, завязанному сверху. Он легко развязался. Она раскрыла толстый полиэтилен и осветила содержимое пламенем свечи.
Вычерненные точки смотрели из пакета на нее. У того, что осталось от ее мамы, не было глаз. Словно и не мама лежала в том пакете. Это были ее руки, ее ноги, ее голова, но и не ее, в то же время. Все было вместе. Свалено в кучу. Лицо застыло с приоткрытым ртом. И уши… Такие же, как и у дочери, остроконечные уши… Где они? Их нет… Это не ее мама. Нет, ее мамы там больше нет. Ее мама ушла задолго до того, как кто-то разделил ее на части, лишил ее прекрасных мерцающих синих глаз и отрезал уши. Нет, мамы больше здесь нет. Она ушла и никогда не вернется. А Тайрин останется. Нужно уходить. Далеко. Миша. Ей нужно ехать к Мише. Так наставляла ее мать.
Тайрин собрала вещи, переоделась и, схватив маленькую сумку, которую мама собрала для нее на 'черный день', ушла из дома, оставив часть себя возле того пакета.
Потребуется три года интенсивного лечения у специалистов и горы таблеток, чтобы она смогла существовать дальше. И восемь лет, чтобы очнувшись на темном сыром полу и нащупав такой же полиэтиленовый пакет, вспомнить все.
Тайрин сдержала крик. Она была в безопасности и это пугало ее еще больше. Почему ей ничего не грозит? Почему руки ее влажные и липкие?
Тайрин медленно попятилась назад от пакета и попыталась подползти к ближайшей стене. Как раз в тот момент где-то сверху послышался шум. Будто чья-то возня. Тайрин услышала, как кто-то спускается вниз. Все происходило очень быстро. Внезапно поток света ударил ей в лицо и осветил помещение. Вошедшие, кто бы они ни были, замерли на месте. Тайрин попыталась рассмотреть их.
- Предыдущая
- 43/71
- Следующая
