Встать на четвереньки - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 3
- Предыдущая
- 3/6
- Следующая
— А овчарку, стало быть, возмущает эта финансовая операция? Нет-нет, Ватсон. Ситуация, я думаю, намного сложнее. И вариант я предлагаю только один…
Какой вариант имел в виду Шерлок Холмс, мы так и не узнали, поскольку в этот самый момент дверь открылась и слуга сообщил нам о приходе какой-то юной леди. Лишь только она появилась в дверном проеме, как мистер Беннет вскочил с места и с невнятным возгласом подбежал к ней, коснувшись рукой её ладони.
— Эдит, дорогая! Надеюсь, не произошло ничего страшного?
— Мне волей-неволей пришлось отправиться за вами. Ах, Джек, я была так напугана! Это просто невыносимо — оставаться там вместе с ним!
— Мистер Холмс, позвольте вам представить ту девушку, о которой я уже рассказывал. Это Эдит, моя невеста.
— Мы уже почти догадались об этом — не так ли, Ватсон? — улыбнулся Холмс. — Как я понял, мисс Пресбери, случилась какая-то неприятность и вы решили сообщить нам об этом?
Наша гостья — девушка милой и вполне английской наружности — улыбнулась Холмсу в ответ и присела рядом с мистером Беннетом.
— Обнаружив, что Беннета нет в гостинице, я тут же поняла, что, возможно, он у вас. Он уже рассказывал мне о намерении воспользоваться вашими услугами. Прошу вас, мистер Холмс, скажите, вы можете как-то помочь моему несчастному отцу?
— Я очень надеюсь, что да, мисс Пресбери. Хотя, скажу честно, в деле много загадок. Должно быть, что-нибудь прояснится, когда я услышу ваш рассказ.
— Это случилось прошлой ночью, мистер Холмс. До этого отец еще как-то держался, но вел себя очень странно, словно во сне, — думаю, иногда он вообще не осознавал, что происходит вокруг. Подобное в последнее время с ним случается. И вот вчера был именно такой день. Этот человек, с которым я прожила всю жизнь… Вчера это был не мой отец, а кто-то другой. Да, внешний облик его остался тем же самым, но… это явно был не тот человек!
— Расскажите мне все в подробностях.
— Ночью я проснулась от бешеного лая собаки — бедняга Рой, сейчас его держат возле конюшни, на цепи! Признаюсь, теперь я запираю ночью свою дверь на замок, потому что все мы постоянно ощущаем, будто на нас надвигается какая-то неведомая гроза. Джек… я хочу сказать, мистер Беннет может подтвердить вам то же самое… Моя комната находится на третьем этаже. Луна светила в окно, так как жалюзи по чистой случайности оказались подняты. Я лежала, открыв глаза и слушая лай нашего Роя. И тут внезапно в окне появилось лицо моего отца… Представьте себе, мистер Холмс, мое сердце чуть не разорвалось от ужаса и неожиданности. Да, его лицо прижалось к стеклу, он смотрел на меня и пытался распахнуть окно. Соверши он это — я, кажется, лишилась бы рассудка. Нет, мистер Холмс, не думайте, что все это мне привиделось. Пожалуйста, поверьте мне. Примерно полминуты я не могла даже шевельнуться и все лежала и смотрела на это лицо. Потом оно пропало куда-то, а я долго-долго пыталась подняться с кровати, чтобы узнать, куда именно. И, не двигаясь, лежала всю ночь, меня бил озноб. За завтраком отец был груб и придирчив, а про ночной эпизод не упоминал. Я тоже не решилась сказать об этом ни слова и лишь искала повод, чтобы покинуть его и уехать в город. Вот потому я здесь…
Её рассказ, по-видимому, серьезно озадачил Холмса.
— Вы сказали, молодая леди, что ваша спальня на третьем этаже. А есть ли в саду длинная лестница?
— Нет, мистер Холмс, в этом все и дело. До окна нельзя добраться, и как он это сделал — ума не приложу.
— А случилось это третьего сентября, — заметил Холмс. — Что, несомненно, существенно для дела.
Теперь удивление отразилось на лице мисс Пресбери, а господин Беннет лишь сказал:
— Но, мистер Холмс, к чему опять о датах? Разве это играет какую-то роль в нашем случае?
— Очень вероятно, что да. Хотя не могу судить наверняка, потому что полной картины у меня еще нет.
— Неужели вы решили, что помешательство профессора как-то связано с фазами луны?
— Нет, никоим образом. Мои догадки лежат в совершенно иной области. Не согласитесь ли вы передать мне свою записную книжку, чтобы я занялся анализом дат?.. Итак, Ватсон, теперь, я думаю, ясно, в каком направлении действовать. Эта молодая леди сказала нам, а её чутью я доверяю всецело, — что в некоторые дни её отец весьма смутно понимает происходящее. Так что мы вполне можем наведаться к нему, пояснив, будто в какой-то из этих дней договаривались о встрече. Он решит, что всему виной его забывчивость, — мы же для начала побеседуем с ним и изучим нашего профессора в непосредственной близости.
— Замечательная идея! — воскликнул мистер Беннет. — Хотя не могу не предупредить вас, что профессор иногда ведет себя несдержанно и агрессивно.
Холмс, улыбнувшись, ответил:
— Тем не менее у меня есть серьезные причины отправиться к нему именно теперь. Так что завтра, мистер Беннет, мы непременно приедем в Кэмфорд. Насколько я помню, в гостинице «Шахматная доска» подают хороший портвейн, а постельное белье там просто превосходное! А это значит, Ватсон, что наши последующие несколько дней будут весьма приятными.
Утром понедельника поезд уже вез нас в прославленный университетский городок. Холмсу, как человеку, не имеющему жесткого распорядка, было нетрудно покинуть Лондон, я же оказался вынужден в спешке менять планы, поскольку моя практика была в ту пору чрезвычайно обширной. Разговор о деле Холмс завел, лишь когда мы прибыли в старинную гостиницу, расхваленную им накануне, и занесли туда свои чемоданы.
— Я полагаю, Ватсон, что профессор сейчас будет дома. В одиннадцать он читает лекцию, а после этого у него, вероятно, второй завтрак.
— И все же как мы объясним ему свой визит?
Холмс посмотрел в записную книжку Беннета.
— Возьмем, например, двадцать пятое августа — он был как раз днем буйства и неспокойного самочувствия. Учтем, что в такие дни он плохо помнит, что происходит. Если мы заявим со всей уверенностью, что в этот день условились о встрече, он едва ли станет возражать. Скажите, рискнете ли вы на такой бесцеремонный поступок?
— Риск — дело благородное, — изрёк я.
— Браво, Ватсон! Фраза из детского стишка, а может, из поэмы Лонгфелло. И, между прочим, отличный девиз для фирмы… Спросим кого-нибудь из благожелательных аборигенов, и он обязательно покажет нам дорогу.
Так и случилось: в самом скором времени блистающий новизной отделки кэб вез нас между старинными зданиями университета, затем он свернул в аллею и остановился перед красивым особняком — вокруг него зеленели газоны, а на стенах цвела алая глициния. Было очевидно, что профессор Пресбери высоко ценит комфорт — и даже, пожалуй, некоторую роскошь своего жилища. Как только мы приблизились к дому, в одном из окон возникла голова с гривой седых волос. Какое-то время нам пришлось ожидать снаружи под прицелом внимательных глаз, рассматривавших нас через большие очки в роговой оправе. Но минуту спустя мы были допущены в святая святых этого дома — в кабинет профессора. А вскоре перед нами предстал и его загадочный хозяин, из-за необычных поступков которого мы и явились сюда из Лондона.
Должен сразу признать, что ни облик знаменитого ученого, ни его манеры не давали ни малейшего повода заподозрить его в экстравагантном чудачестве. Скорее напротив: это был приятный на вид пожилой джентльмен в строгом сюртуке, высокий, солидный, с резкими чертами лица и благородной осанкой, присущей опытным лекторам. Выразительнее всего мне показался его взгляд: цепкий, не упускающий мельчайшей детали, и умный, чертовски умный.
Он бегло посмотрел на наши визитные карточки.
— Садитесь, пожалуйста, господа. Чем могу быть вам полезен?
Холмс ответил вежливой улыбкой:
— Именно об этом я хотел бы узнать у вас, сэр.
— У меня, сэр?
— Гм… Допускаю, что случилась какая-то ошибка. Но мне через посредника была передана информация, что профессору Пресбери из Кэмфорда срочно требуется моя помощь.
— Даже так? — Мне показалось, что пристальный взгляд серых глаз профессора мгновенно утратил доброжелательность. — Значит, вам была «передана информация»? Не могу ли я поинтересоваться — кем именно?!
- Предыдущая
- 3/6
- Следующая
