Свиток Мертвого моря - Питерс Элизабет - Страница 8
- Предыдущая
- 8/50
- Следующая
Выключив свет, она вышла на балкон. Ущербная луна висела над темными силуэтами пальм; мерцающая серебристая дорожка тянулась по воде. Воздух был прохладным и душистым. Под тусклыми уличными фонарями медленно шла обнявшаяся парочка.
Как жаль, с тоской подумала Дайна, что у нее останутся такие смутные и неопределенные воспоминания о Бейруте. Вряд ли она сможет толком припомнить даже освещенное луной море, пальмы и яркие неоновые огни. Она дала себе твердое обещание забыть с этого момента о неприятной истории и стараться удержать в голове воспоминания для своего отца и для себя. Путешествие продолжается — инспектору Ахубу явно больше нечего ей сказать.
В этот момент в дверь постучали.
Сначала Дайна не сомневалась, что это вездесущий мистер Смит. Может, хитрость и не принадлежала к его достоинствам, но этого нельзя было сказать об упорстве. Она не слишком встревожилась, так как он уже продемонстрировал неумение открывать замки. Они в отеле были старомодными и не слишком сложными, однако для взлома требовался определенный опыт, которым не обладал мистер Смит.
Дверь распахнулась.
У Дайны перехватило дыхание. Темнеющая па фоне тускло освещенного коридора фигура не принадлежала мистеру Смиту. Она была выше, худее и как-то странно согнута... Прежде чем Дайна смогла заговорить или крикнуть, шатающаяся тень двинулась вперед. Щелчок замка приглушил мягкий стук, как будто что-то тяжелое упало па пол.
Рука Дайны скользнула к выключателю у двери ванной. За долю секунды ее мозг осмыслил то, что она видела и слышала, и освещенный прямоугольник дверного проема ванной продемонстрировал зрелище, которого она наполовину ожидала.
Вошедший оказался темноволосым мужчиной, которого Дайна приняла за ночного администратора. Он лежал на спине возле двери, которую сумел закрыть уже падая, — очевидно, это было его последним полубессознательным действием. Одна рука была вытянута, другая прикрывала лицо. Человек лежал на полу, слегка согнув одно колено. Причудливая поза выглядела бы безмятежной и даже по-своему изящной, если бы не одна деталь — темное пятно на рубашке.
Следующее движение Дайны было таким же инстинктивным, как поиски выключателя, и вполне естественным — по крайней мере, таким оно ей показалось тогда. Позже она осознала, что женщина, обладающая менее развитым чувством сострадания и большим количеством здравого смысла, скорее всего, закричала бы и выбежала на балкон. Вместо этого Дайна пересекла комнату и опустилась на колени возле упавшего человека.
Она приподняла руку, лежащую на лице, и пощупала пульс. Постепенно ей удалось его обнаружить, но у нее не хватало опыта для определения по пульсу чего-либо, кроме того, что человек жив. С закрытыми глазами и обмякшим ртом он выглядел моложе и еще красивее. Сочетание романтического облика и жалкого состояния незнакомца растопило чувствительное сердце девушки. Она задержала руку над липким темным пятном на его груди и внезапно ее отдернула. Длинные ресницы незнакомца дрогнули, губы шевельнулись, словно он собирался заговорить.
Дайна наклонилась ближе, стараясь расслышать его слова сквозь гулкие удары собственного сердца. Но ее ушей достиг лишь невнятный шепот, после чего рот таинственного посетителя снова расслабился, а ресницы сомкнулись.
Дайна больше не колебалась. На сей раз она будет благоразумной...
Но ей, очевидно, было не суждено воспользоваться телефоном в критические моменты. Дверь ее комнаты вновь открылась и закрылась настолько быстро, что она не успела испугаться, даже если была бы способна на какие-либо дополнительные эмоции. Дайна устремила неестественно спокойный взгляд на человека, только что включившего торшер.
Он был ей абсолютно незнаком. В облике уже немолодого мужчины ощущалась властность, а его серый костюм строгого покроя напоминал военную форму. Коротко стриженные волосы и аккуратные усики были серо-стального цвета, а глаза под нависшими бровями имели тот же оттенок. Прямые бледные губы сурово сжались, когда он посмотрел на лежащего без сознания человека.
— Бедняга Картрайт, — промолвил он, словно обращаясь к самому себе. — Выходит, они все-таки до него добрались.
Дайна присела на корточки. Много лет назад она упала с дерева и сильный удар на момент лишил ее способности дышать. Теперь она испытывала почти такое же ощущение. Не было ни боли, ни паники — только спазма в горле и сверхъестественная обостренность зрения и слуха. Цвета казались более яркими, а очертания предметов — более отчетливыми. Алое пятно на груди лежащего незнакомца подчеркивало ослепительную белизну его рубашки, черные волосы, обрамляющие смуглое лицо, слегка поблескивали. Руки Дайны, лежащие на коленях, выглядели странно бледными на фоне розовой пижамы.
Поднявшись, она осознала, что ее самообладание обманчиво — рука седого мужчины быстро подхватила ее под локоть, не давая упасть.
— Он не умер, — пролепетала Дайна.
— Это я уже заметил. Сядьте на кровать, девушка. Я о нем позабочусь.
Дайна с радостью повиновалась. Какой приятный контраст с инспектором Ахубом! Этот человек был примерно одного возраста с полицейским; оба обладали властными манерами; голос и поведение незнакомца были не более теплыми, чем у инспектора. И тем не менее она чувствовала, что мужчина в сером, в отличие от Ахуба, понимает ситуацию и ее роль в ней.
Дайна по-детски болтала босыми ногами, сидя па кровати, покуда человек в сером занимался своим... кем? Другом? Подчиненным? Коллегой? Когда он поднялся, его лицо слегка смягчилось.
— Могло быть хуже, — пробормотал он. — А теперь...
Человек в сером приоткрыл дверь, выглянул в коридор и распахнул ее настежь. Вошли двое мужчин, до нелепости похожие друг на друга: оба маленькие, смуглые, облаченные в безликую европейскую одежду и двигающиеся, как специально обученная цирковая пара. Они подняли Карт-райта и вынесли его из комнаты, покуда человек в сером придерживал дверь. Вся процедура происходила в полном молчании. Когда они выходили, Дайна бросила взгляд на лицо Картрайта. Его голова откинулась назад, а черный локон прилип к высокому лбу, изгибаясь над глазом, словно запятая. Ресницы темнели на фоне смуглой кожи, а уголки рта были слегка приподняты, как будто он улыбался, видя хороший сон.
— Могу я чем-нибудь ему помочь? — спросила Дайна.
Мужчина закрыл дверь и повернулся к пей:
— Сейчас он в надежных руках. Не беспокойтесь о нем, дорогая. Подумайте немного о себе. Полагаю, я должен дать вам объяснения. Картрайт хотел вам все рассказать, он чувствовал себя виноватым из-за того, что так с вами обошелся.
— Прошлой ночью?
Мужчина кивнул.
— В нашей профессии пет места для сантиментов, — мрачно промолвил он. — Я говорил это мальчику. Не то чтобы он нуждался в напоминаниях. Молодой Картрайт — один из лучших моих людей. Хотя странно, что он пришел сюда.
Дайна почувствовала, что краснеет. Взгляд незнакомца был дружеским, почти отеческим. Его поведение внушало уверенность. Она почти забыла, что беседует среди ночи в спальне с посторонним человеком, одетая в розовую нейлоновую пижаму. Но ей не нравились намеки — пусть даже туманные, — что Картрайт потерпел неудачу в своей работе (какой именно???) из-за сентиментальности и что она каким-то образом помешала ему достичь цели. С детства наделенная хорошо развитым воображением, Дайна живо представила себе бледного и решительного Картрайта в сверкающих доспехах, отправляющегося в крестовый поход, а себя — с плачем цепляющейся за стремя его коня.
— А что у вас за работа? — внезапно спросила она.
— Самое время этим поинтересоваться. — Седой мужчина придвинул единственный стул и сел, глядя на нее. — Вам следует знать о ней.
— МИ-6? А может, 7 или 8?
Незнакомец усмехнулся — словно камнем царапнул по цементу.
— Ничего подобного. Никаких официальных учреждений. Мы просто делаем пашу работу, какой бы она ни была.
— Но тогда вы, конечно, знаете, что, если вы или кто-нибудь из ваших людей попадетесь, правительство будет отрицать...
- Предыдущая
- 8/50
- Следующая
