Наваждение - Квик Аманда - Страница 25

Бакстер смиренно склонил голову, покорившись неизбежному.

– Вы правы, мадам. Будет лучше, если мы побеседуем в саду.

– Я слышала, вы были знакомы с бедной миссис Гескетт. – Шарлотта с досадой вынуждена была признать, что изрядно запыхалась. За лордом Ленноксом и вправду непросто угнаться. Он широко передвигался по паркету, а она давно не танцевала. – Ее убийство – это так ужасно. Невольно задумываешься, к чему идет мир, не правда ли?

– О, без сомнения. Ужасная смерть, что и говорить – Леннокс сделал крутой разворот, скользя по паркету и увлекая Шарлотту за собой через зал. – Вы тоже ее знали?

– Мы не были близко знакомы, но иногда встречались. Она упоминала и о вас, милорд.

– Признаюсь, я был от нее без ума. Хотел даже жениться, знаете ли. К сожалению, она мне отказала. Я ушам своим не поверил, когда мне сказали, что ее прикончил какой-то злодей. Кровь стынет в жилах при этой мысли.

– Да, в самом деле. Так вы говорите, что были влюблены в нее?

– В Друсиллу? Господи, ну конечно! Она была необычайно вынослива. Вы понимаете, о чем я?

– Она говорила о вас то же самое, милорд.

– Неужели? – Леннокс расцвел от удовольствия. – Рад слышать. Дру ясно дала понять, что не намерена поддерживать случайные связи, поскольку ее цель – замужество. Я по ней немного скучаю, хотя она так и не согласилась стать моей женой. – Он часто заморгал глазами. – Я как раз собирался нанести ей визит тем вечером.

Шарлотта резко вскинула голову.

– Вы отправились к ней в ночь убийства?

– Нет, я должен был зайти к ней в тот вечер, но в последний момент получил известие, что она больна и не сможет меня принять. Теперь я часто думаю, как бы все повернулось, если бы я все-таки пошел к ней тогда?

Шарлотта видела, что они с Ленноксом несутся прямо навстречу пожилому джентльмену в голубом сюртуке и даме в светло-лиловом шелковом платье.

– Лорд Леннокс, может быть, нам…

– У Дру была голова на плечах. – Леннокс ловко увернулся, в последний момент избежав столкновения. – Она понимала, что семейная жизнь не должна мешать развлечениям.

Шарлотта краешком глаза поймала движение светло-лилового шелка и облегченно заулыбалась Ленноксу, раздумывая, как бы половчее выспросить у него обо всем.

Леннокс и в самом деле производил впечатление, которое она о нем составила заранее. Добродушный джентльмен, весьма обеспеченный, он никак не соответствовал образу убийцы. И все же Друсилла упомянула его в своей последней записке.

– Я вижу, ваш жених направился в сад вместе с леди Эшертон, – заявил Леннокс, увлекая Шарлотту в очередной тур вальса. – Не завидую ему. Старик граф подложил ему большую свинью, назначив хранителем семейного кошелька.

Шарлотте припомнились слова Бакстера о том, что он занимается и своими доходами, и доходами брата. Она еще тогда подумала, что Бакстер умеет превосходно обращаться с деньгами.

– Вы хотите сказать, граф завещал мистеру Сент-Ивсу вести денежные дела семьи Эшертонов?

– Ни для кого не секрет, что старик Эшертон сделал Бакстера своим душеприказчиком, пока Гамильтон не достигнет двадцатипятилетнего возраста. Если хотите знать, это было мудрое решение. Всем известно, что Гамильтону нужно перебеситься, а для этого требуется время. Он весь пошел в отца, что и говорить. Старик граф в молодости был отчаянный повеса. – Леннокс помолчал и добавил: – Кажется, и годы не очень-то изменили его. Он оставался распутником до самой смерти.

– Вот как?!

– Но в денежных вопросах он никогда не был легкомыслен, – продолжал Леннокс. – К тому времени, когда унаследовал состояние, ему было уже около тридцати, и Эшертон превосходно управлял своими землями. У Бакстера на этот счет тоже светлая голова, совсем как у отца, и старик знал это. Да только Сент-Ивсу не позавидуешь: очень уж на него обозлились.

– В самом деле?

Леннокс внезапно помрачнел, явно чем-то встревоженный.

– Гамильтон – не единственный из молодых людей, что проводят свою юность в буйстве, и способен на дикие выходки. Молодое поколение сейчас на диво легкомысленное. Я вам скажу, мой собственный сын, Норрис, частенько заставляет меня поволноваться. Они с Гамильтоном друзья, знаете ли.

– Полагаю, их проделки не выходят за рамки обычного безрассудства молодых джентльменов, – осторожно заметила Шарлотта. – Лихая езда, вино, рискованные пари и поединки – я угадала?

– Хорошо, если бы так, – вздохнул Леннокс. – Заметьте, я всегда стоял за то, что молодой человек обязательно должен перебеситься в юности. Одному Богу известно, в каких только переделках я не побывал в его возрасте. Раз меня чуть не пристрелили на дуэли из-за какой-то танцовщицы. Выходил на ринг против известного борца Балла Кили. Даже доводилось провозить контрабандный французский коньяк. Ну и тому подобное.

– Понятно.

– Все это немного старомодные, невинные забавы юности. – Леннокс стремительно развернулся, заходя на следующий круг. – Но в наши дни молодые люди взрослеют в более опасных условиях, чем в годы моей молодости.

– Что вы имеете в виду?

– Во-первых, игорные дома, – ответил Леннокс с мрачной серьезностью. – Недавно приятель Норриса проиграл все свои земли в одном карточном клубе – «Зеленый стол». Кроссмор вернулся после проигрыша домой и пустил себе пулю в лоб.

– Какой ужас!

– Я предупредил Норриса: если он не образумится, я пошлю его на континент.

– И ваша угроза подействовала?

– Норрис знает, что я не терплю сумасбродства. К несчастью, молодого Гамильтона некому приструнить. Отец его умер, оставив сына и все состояние на попечение Сент-Ивса.

Отзвучала последняя нота вальса, и музыка умолкла. Шарлотта остановилась, тяжело дыша. Она присела перед Ленноксом в реверансе и одарила его ослепительной улыбкой.

– Благодарю вас, милорд. Было очень приятно танцевать с вами.

– Танцуя, приобретаешь выносливость, – заверил он ее и повел к буфетному столику. – Может, принести бокал лимонада или шампанского?

– Благодарю вас, пойду поищу леди Тренглосс.

– Ах да, прелестную Розалинду. Очаровательная женщина. – Леннокс погрустнел. – Думаю, она все еще тоскует по сестре.

– Вы имеете в виду мать мистера Сент-Ивса?

– Да. Эмма умерла четыре года назад. В молодости они с Розалиндой весело проводили время. Никогда не скучали. Эмма из сестер была самой легкомысленной и отчаянной. Связь с Эшертоном продолжалась до самой ее смерти. Трудно поверить, что Сент-Ивс – плод любви этой пары.

– Почему?

– Бакстер ни по характеру, ни по темпераменту ничуть не напоминает своих родителей. О да, он многое унаследовал от Эшертона – стоит лишь взглянуть в его янтарные глаза. И волосы темные, как у матери. Но у него нет чувства юмора, которым обладала Эмма, и ее жизнерадостности, и, к сожалению, совершенно отсутствует знаменитый стиль Сент-Ивсов.

– Стиль Сент-Ивсов?

– Вы, наверное, слышали, что говорят о представителях рода Сент-Ивс. Они все делают с блеском и шиком. Гамильтон живет в полном соответствии с этим определением, но Бакстер ведет себя так, словно он чей-то поверенный в делах, не более.

– Впечатление может быть обманчивым, сэр.

– Конечно, конечно. Благодарю за танец.

Шарлотта направилась к распахнутым дверям и вышла на веранду. Повсюду ворковали парочки, слышался смех. Внизу расстилался огромный сад, окутанный ночным мраком.

Бакстера Шарлотта нигде не видела, но она была почти уверена, что среди танцующих его нет.

В лунном свете проступали неясные очертания подстриженной живой изгороди и буйно разросшегося кустарника. Бакстер должен быть где-то там. Он терпеть не может общество и сейчас, видно, уединился в саду до конца бала, это на него похоже.

Девушка спустилась по каменным ступеням и пошла по дорожке, ведущей в сад. Ее ноги в мягких туфельках бесшумно ступали по камням. Ночь была прохладной. Шарлотта обхватила себя руками, пытаясь согреться. Да, здесь не выдержать долго без плаща.