Сюрприз - Квик Аманда - Страница 31
- Предыдущая
- 31/73
- Следующая
– Тема разговоров. – Маттиас положил ладони на резные подлокотники кресла. – Ты хочешь сказать, что слушала сплетни о моей невесте?
Это было сказано таким тоном, что Патриция побледнела.
– Я полагаю, вы должны знать, что ее имя на устах всех и каждого. Очевидно, с ней связана какая-то история. Вы можете не поверить, но ее называют Нескромной Имоджин.
– В моем присутствии ее никто так не называет.
– Маттиас, все говорят, что вы сочли себя обязанным объявить о помолвке, потому что мисс Уотерстоун скомпрометировала себя вчера вечером.
– То, что произошло между мисс Уотерстоун и Мной вчера вечером, не касается никого, кроме нас двоих, – очень тихо проговорил Маттиас.
– Я не понимаю. – Патриция казалась сбитой с толку. – Я думала, вы будете так же шокированы, и я, если узнаете, что мисс Уотерстоун имеет дурную репутацию.
– Для меня ее честь не запятнана и всякий, кто скажет иначе, ответит мне за это. Я достаточно ясно выразился?
Патриция сделала шаг назад, однако подбородок ее дерзко приподнялся.
– Отлично, сэр, вы вправе действовать так, как считаете нужным.
– Именно. – Маттиас встал и обогнул угол стола.
– Если вы хотите быть помолвлены с женщиной сомнительной репутации, это ваше дело, – вызывающе проговорила Патриция. – Но не ждите, что я буду появляться вместе с мисс Уотерстоун и ее тетей. Я должна заботиться о собственной репутации.
Маттиаса охватил гнев.
– Пока ты находишься под моей крышей, ты будешь уважительно относиться к мисс Уотерстоун и ее тете.
– Но, Маттиас…
– Кстати, сейчас самое подходящее время сказать, что я не желаю, чтобы у тебя установились дружеские отношения с Хьюго Бэгшоу. Не поощряй его ухаживаний.
Похоже, эти слова ошеломили Патрицию.
– Но мистер Бэгшоу – настоящий джентльмен! Его совершенно не в чем упрекнуть!
– Хьюго Бэгшоу ненавидит меня. Он вполне может, используя тебя, попытаться отомстить мне за то, го, по его мнению, я совершил несколько лет назад. Держись от него подальше, Патриция.
– Но ведь…
Маттиас уже был рядом с дверью.
– Прошу прощения. У меня назначена встреча.
Имоджин была вне себя от гнева; казалось, она вот-вот вспыхнет. Маттиас удивлялся, как она, сидя рядом ним в карете, еще не прожгла ему костюм. Он улыбался про себя, когда остановил красавиц-лошадей серой масти у каменных столбов, обозначавших вход в парк.
Подъездные аллеи уже были запружены элегантными экипажами. Пять часов – это было как раз то время, когда можно посмотреть на других и показать себя. Маттиac не любил высшее общество, но знал его правила. В отличие от Имоджин он понимал, что для них двоих крайне важно появиться вместе в этот день. Весь свет будет наблюдать за ними.
– Полагаю, вы отлично понимаете, какой ущерб из-за вашей нервной натуры понес мой план.
– Мне очень жаль, если наша помолвка принесла вам какие-то неудобства.
Она бросила на него поистине испепеляющий взгляд:
– В самом деле, сэр? Сомневаюсь. Я пришла к выводу, что вы вполне сознательно могли пойти на то, что произошло вчера вечером… Чтобы пресечь мои планы в зародыше.
– Что дает вам основания так считать? – Маттиас слегка наклонил голову, приветствуя знакомого в проезжающей карете.
– Все очень просто. Я пришла к такому заключению, когда поняла, что вы практиковали на мне замарские способы любовной игры.
Маттиас едва не выпустил вожжи.
– О чем вы, черт вас побери, толкуете?
– Не пытайтесь надуть меня, милорд. Это не получится. – Затянутые в перчатки руки Имоджин свирепо сжали сложенный веер. Она смотрела прямо перед собой. – Я не какая-нибудь дурочка. Я отлично понимаю, что вы использовали какие-то таинственные способы, чтобы я потеряла контроль над своими чувствами.
– Понятно… И вы считаете, что я узнал эти… гм… экзотические способы во время изучения древнего Замара?
– А где же еще? Они, без сомнения, отличались от обычных методов. До меня это сразу дошло.
– Разве? А почему вы так в этом уверены? Она метнула на него сердитый взгляд:
– У меня у самой есть кое-какой опыт, милорд.
– Вот как?
– Меня несколько раз целовали, и я чувствую, что ваши поцелуи очень отличаются от других.
– Чем же они отличаются от других поцелуев?
– Вы отлично знаете, чем отличаются, сэр. – Явный холодок чувствовался в голосе Имоджин. – Они действуют на меня таким образом, что я едва могу стоять на ногах. У меня что-то происходит с пульсом. Более того, они вызывают у меня временную горячку.
– Горячку? – Маттиас мечтательно вспомнил о том, как она дрожала в его объятиях.
– Я чувствую жар во всем теле. – Она бросила на него свирепый взгляд. – Но главное доказательство заключается в том, что ваши поцелуи полностью лишают меня способности логически мыслить. То я вполне разумно размышляю о том, как мне заманить в ловушку Ваннека, а то вдруг у меня в голове полный хаос.
Глядя на кончики ушей красавиц лошадей, Маттиас. спросил:
– Вы говорите, что ни разу не испытывали подобной реакции, когда вас целовали другие мужчины?
– Ничего похожего.
– И сколько мужчин вас целовали, Имоджин?
– Это мое личное дело. И не подумаю отвечать на этот вопрос. Леди не обсуждают такие вещи.
– Простите. Я ценю вас за то, что вы не станете распространяться о своих поклонниках и поцелуях. Но если Аластер Дрейк – единственная основа для сравнения, я должен сказать вам…
– Мистер Дрейк – не единственная основа для сравнения. – Имоджин резко повернулась на сиденье. – К вашему сведению, милорд, меня целовал и другой мужчина.
– В самом деле?
– И к тому же француз! – торжествующе добавила она.
– Понятно.
– Всему миру известно, что французы – люди, весьма искушенные в любви.
– И как вы встретились с этим французом?
– Если хотите знать, это был Филипп Д'Артуа, мой учитель танцев.
– Ах, учитель танцев… Это несколько меняет дело. Вынужден согласиться, что у вас есть основания для сравнения.
– Конечно, – гордо подтвердила Имоджин. – И я отлично понимаю, что те сильнейшие чувства, которые я испытала вчера вечером, не могут возникнуть в результате обычной любовной игры. Сознайтесь же, сэр, что вы использовали экзотические замарские способы, чтобы привести в беспорядок мои чувства.
– Имоджин… – Послышался громкий хруст. Он бросил взгляд на веер, который она сжимала с такой силой, что одна из пластинок не выдержала. – Я собиралась сказать, что существует другое объяснение тому, почему вы испытали вчера столь сильные чувства.
– Вздор! Ну и в чем заключается это объяснение?
– Вполне вероятно, что вы реагировали так потому, что испытываете нежные чувства ко мне, – высказал он деликатное предположение. – Иными словами, между нами возникла страсть.
– Ерунда! – Внезапно она чрезвычайно заинтересовалась проехавшей мимо каретой. – Как могла возникнуть… такая страсть… гм… сильная страсть без любви?
– Весьма наивно рассуждать таким образом, Имоджин.
Послышался приближающийся цокот копыт. С фаэтоном поравнялся Ваннек. Боковым зрением Маттиас заметил, как Имоджин изобразила на своем лице улыбку.
– Добрый день вам обоим, – сказал Ваннек. Он натянул поводья гарцующего гнедого жеребца. Жеребец прижал к голове уши, поскольку мундштук раздирал ему рот. – Как я понимаю, вы принимаете поздравления.
– Вы правильно понимаете, – ответил Маттиас.
– Благодарю вас, лорд Ваннек, – сдержанно проговорила Имоджин. Она стала похлопывать сломанным веером по коленке.
Ваннек изобразил подобие улыбки. Но глаза его оставались серьезными и смотрели между Маттиасом и Имоджин. В этом взгляде чувствовалась какая-то хитрая, хищная наблюдательность. Он напомнил Маттиасу хорька.
Ходят слухи, что ваша будущая жена принесет вам весьма интересное приданое, Колчестер, – произнёс Ваннек.
– Мисс Уотерстоун замечательна сама по себе, без сякого приданого, – отреагировал Маттиас.
- Предыдущая
- 31/73
- Следующая
