Потому что ты моя - Клейпас Лиза - Страница 27
- Предыдущая
- 27/70
- Следующая
Миссис Бичем с тревогой посмотрела на Мадлен.
– Полагаю, понадобится приготовить для вас комнату…
Мадлен понимала причину беспокойства пожилой дамы. Никто из прислуги Скотта прежде не
Знал о ее существовании. Очевидно, слуги любили своего хозяина и не желали, чтобы его уединение нарушили в тот момент, когда он не в состоянии этому противиться.
– Благодарю вас, миссис Бичем, – проговорила девушка. – Уверяю вас, я хочу лишь помочь мистеру Скотту, то есть Логану, чем смогу.
Домоправительница кивнула, по-прежнему настороженно хмурясь. Она отошла в сторону, чтобы отдать распоряжения горничной. Доктор Брук попрощался и в сопровождении слуги направился к выходу. Воспользовавшись случаем, Мадлен через приоткрытую дверь проскользнула в спальню.
Комната была скромно обставлена и просто отделана – единственным украшением являлась роспись на потолке, изображавшая небо и облака. Середину спальни занимала огромная кровать с шелковым темно-синим покрывалом и горой пуховых подушек у изголовья. Скотт лежал под простыней и легким одеялом; покрывало было откинуто к его ногам. Его успели переодеть во фланелевую пижаму, почти полностью расстегнутую на груди. Он спал, уткнувшись пылающей щекой в подушку.
Когда Мадлен переступила порог, камердинер ставил кувшин с водой и укладывал на столик у кровати стопку полотенец. Легкое кресло стояло поблизости, но Мадлен предпочла присесть на край постели. Почувствовав ее осторожное движение, Логан с невнятным стоном повернулся к ней, не открывая глаз. Дыхание с хрипом вырывалось из его горла.
– Все будет хорошо, – ласково проговорила девушка.' Мадлен смочила полотенце в холодной воде, отжала его и приложила к горячему лбу Скотта. Видимо, прохлада облегчила его муки, и он поудобнее улегся на подушке. Протянув руку, Мадлен отважилась пригладить его густые волосы, вспоминая, как часто ей хотелось это сделать. Пряди скользили под ее пальцами, точно черный шелк с золотистым отливом.
Мадлен вглядывалась в лицо больного, Бледность его лишь подчеркивала поразительную красоту черт. Ресницы пушистыми полумесяцами прикрывали глаза Логана, веки чуть подрагивали от беспокойных сновидений, навеянных лихорадкой. Этот гордый одинокий мужчина во сне казался совершенно беспомощным; его рот был приоткрыт, как у спящего ребенка. Будь Мадлен влюблена в него, от этого зрелища у нее защемило бы сердце.
Девушка сидела неподвижно, стараясь понять, чем вызвана тупая боль в груди. Если бы она была влюблена в Скотта, эта боль не покидала бы ее никогда. Воспоминаниям нем неотступно преследовали бы ее до конца жизни, поскольку найти второго такого же мужчину невозможно.
И тут Мадлен вспомнила о ситуации, в которой оказалась. Времени у нее оставалось слишком мало. Возможно, ее родители уже обнаружили, что она сбежала из пансиона, и теперь теряют рассудок от беспокойства. Они бросятся на поиски. А как только найдут ее, начнут запугивать и угрожать, пока не сломят ее волю. В конце концов ей все же придется стать женой лорда Клифтона. Ей повезет лишь в том случае, если «товар» окажется безнадежно испорченным.
Надо немедленно уйти отсюда и найти кого-нибудь, кто согласится помочь ей. Несомненно, ей посчастливится встретить более отзывчивых людей, чем Логан. Прежде Мадлен и в голову не приходило, что мужчину с такой репутацией, как у Скотта, почти невозможно соблазнить. Она не учла сложность его натуры и неожиданную щепетильность. Он отказался обесчестить ее. Надеясь же, что он еще может изменить свое решение, Мадлен могла попасть в глупое положение.
Действительно, ей здесь не место. За Скоттом ухаживает целая свита слуг, его осматривает превосходный доктор, друзей и знакомых у него не перечесть. Он поправится и без ее помощи. Нахмурившись, Мадлен долго смотрела на спящего. Она потеряла счет времени, меняя влажное полотенце на лбу больного и поднося ложку с микстурой к губам Скотта, когда его начинал мучить кашель.
Изредка в комнату заходил слуга, спрашивая, не нужно ли что-нибудь Мадлен, но каждый раз она отрицательно качала головой. Временами ей казалось, что мир за стенами спальни перестал существовать. Минуты тянулись и складывались в часы; дневной свет померк, и комнату заполнили вечерние тени.
Скотт проснулся как раз в ту минуту, когда Мадлен размышляла, стоит ли послать за бульоном. Он зашевелился и заморгал, открывая блестящие от жара глаза. Мадлен осторожно сняла с его лба влажное полотенце и присела на прежнее место, на край кровати.
– Мистер Скотт! – позвала она, с улыбкой наклоняясь к нему.
Логан уставился на нее так, словно Мадлен явилась из сновидения. На лице больного отразились любопытство и удивление; затем губы его тронула улыбка. Борясь с кашлем, он хрипло пробормотал:
– Похоже, мне от тебя никогда не отделаться.
Мадлен налила в стакан воды и помогла Скотту напиться, придерживая стакан одной рукой, а другую подсунув ему под голову. Он оперся на ее руку и сделал несколько глотков. Его голова оказалась невероятно тяжелой, и у Мадлен мгновенно заныли мышцы. Напившись, Скотт отвернулся, и Мадлен помогла ему улечься.
– Хотите, я уйду? – тихо спросила она. Скотт закрыл глаза и молчал так долго, что Мадлен уже решила, что он вновь уснул,
– Останься, – сказал он наконец.
– Может быть, надо за кем-нибудь послать? За вашим другом или родственником?
– Нет. Мне нужна ты. – Он смежил веки, давая понять, что разговор окончен.
Несмотря на тревогу, Мадлен почувствовала непреодолимое желание улыбнуться. Даже заболев, Скотт оставался таким же властным, как обычно. По какой-то причине он пожелал, чтобы она осталась рядом с ним. Доверился ей. Мадлен забыла о том, что всего несколько минут назад ей хотелось уйти.
– Логан… – пробормотала она, точно пробуя на вкус его имя.
Каким-то образом вышло так, что теперь, после того как ее тщательно продуманный план провалился, она оказалась сиделкой у ложа больного. Ее замыслы были вконец расстроены. Но самым странным казалось то, что Мадлен даже не вспоминала о своих бедах. Ей хотелось только одного – вновь увидеть Логана здоровым.
Отойдя к письменному столу, стоящему у окна, Мадлен написала записку миссис Флоренс, объясняя, что произошло. Аккуратно сложив листок, она запечатала письмо сургучом, вызвала горничную и попросила ее доставить послание на Сомерсет-стрит, в дом миссис Флоренс.
– Пожалуйста, попросите слугу принести мои вещи, – добавила она. Горничная с поклоном удалилась.
Мадлен возобновила бдения у постели. Казалось, с каждым часом Логану становится все хуже – лихорадка усиливалась. Он был слишком слаб, чтобы спорить, когда Мадлен заставляла его выпить несколько глотков бульона. Проглотив полчашки, Логан вновь погрузился в сон.
Где-то в глубине дома большие часы пробили двенадцать – гулкий звук прокатился по комнатам. Мадлен отчаянно боролась со сном, но все же ее голова то и дело падала на грудь. Поднявшись, она потянулась, пытаясь прогнать дремоту. И невольно вздрогнула, услышав чьи-то шаги.
К постели больного приблизились миссис Бичем и камердинер.
– Как он? – обратилась к девушке домоправительница гораздо более дружелюбным тоном, чем прежде. Похоже, она смирилась с присутствием незнакомки и решила отбросить свои подозрения.
– Лихорадка усилилась, – ответила Мадлен.
– Доктор Брук так и говорил, – деловито кивнула миссис Бичем. – Дени, – она кивнула на камердинера, – поможет мне обтереть его холодной водой. Будем надеяться, это собьет жар. А вам, должно быть, не терпится немного отдохнуть. Думаю, вы согласитесь занять маленькую спальню рядом с комнатой мистера Скотта.
– Вы очень любезны, – сказала Мадлен, – но мне хотелось бы остаться здесь на случай, если я понадоблюсь мистеру Скотту…
– Я побуду с ним до вашего возвращения, – заверила домоправительница. – Вы должны поспать хотя бы несколько часов, мисс Ридли, чтобы завтра быть свежей.
Миссис Бичем была права. Мадлен вконец обессилела и понимала, что ей предстоит провести рядом с больным еще немало долгих часов, а может, и дней, прежде чем лихорадка отступит.
- Предыдущая
- 27/70
- Следующая
