Объятия незнакомца - Клейпас Лиза - Страница 61

• Предыдущая
• 61/87
• Следующая

Единственный, кто ничему не удивлялся, был Филипп, тем не менее его тревога не ослабевала. Он один знал, что только крайнее безрассудство делало брата таким искусным. Жюстин не заботился о том, что может случиться, для него исход поединка не имел никакого значения. Он не боялся ни боли, ни даже смерти… И это пугало Филиппа.

Луис удивленно отступил назад, почувствовав, как кончик шпаги Жюстина коснулся его плеча. Не веря своим глазам, он посмотрел на капли крови на своей рубашке. Раздались возгласы ребят, и Филипп бросился к секунданту Луиса.

– Честь удовлетворена, – сказал Филипп, запыхавшись и вытирая пот со лба.

Луис был подавлен и унижен. Он злобно смотрел на Жюстина, возмущенный тем, что незначительная ошибка, один промах в защите привел к поражению. Друзья будут смеяться над ним. Еще больше его бесило удивительное спокойствие Жюстина. Он ожидал, что Волеран будет ликовать. Но вместо этого выражение его лица было серьезным, когда он наблюдал, как совещаются секунданты… и по какой-то причине это показалось Луису более унизительным, чем открытое осмеяние.

– Это конец, – сказал Филипп, не скрывая радости. Он улыбнулся, увидев довольный взгляд Жюстина.

– Нет, не конец! – крикнул Луис, но никто не обратил на него внимания.

Жюстин направился к Филиппу, намереваясь отдать ему шпагу, и остановился, увидев ужас на лице брата.

– Нет! – крикнул Филипп. Жюстин быстро обернулся, увидел выпад Луиса в его сторону и тут же сочувствовал укол в бок, посмотрел вниз и заметил, как тонкое стальное лезвие отпрянуло назад. Его обожгла сильнейшая боль. Он неловко упал на колени, безмолвно глядя на расплывающееся пятно на своей рубашке. Затем прижал руку к влажному боку и, почувствовав головокружение, упал на землю. Тяжело дыша, он уловил запах собственной крови и еще сильнее зажал бок.

– О, Жюстин! – воскликнул Филипп и упал рядом с ним. – О, Жюстин!

Луис начал медленно соображать, что он наделал. Его друзья смотрели на него с изумлением и отвращением.

– Я не хотел… – начал было Луис, но его голос повис в тишине. Он совершил такой бесчестный поступок, такой трусливый, что не нашел слов для оправдания. Попятившись назад, юноша повернулся и убежал.

Жюстин пошевелился при звуке умоляющего голоса Филиппа, и его затуманившиеся голубые глаза открылись. Он отвернулся от холодной травы и посмотрел на брата.

– Это всего лишь… царапина. – Он старался придать своему голосу небрежный тон. Филипп истерически засмеялся:

– Ты истекаешь кровью, Жюстин.

– Где Луис… подлый, проклятый, трусливый ублюдок, я его…

– Он сбежал, – сказал Филипп, его первоначальный страх утих. – Кажется, он был удивлен, как и все остальные.

Жюстин неуклюже попытался подняться.

– Удивлен? Я убью его! Я… – Он замолчал, тяжело дыша. Сильно болел бок. Из-под пальцев снова появилась кровь,

– Молчи! – крикнул Филипп, подхватив его под плечи. – Опять кровь… нам нужен врач… Я оставлю тебя на минуту и…

– Если ты уйдешь, – с трудом проговорил Жюстин, – то не найдешь меня здесь, когда вернешься.

– Жюстин…

– Я уйду домой, где отец, вероятно, прикончит меня.

– Но…

– Отведи меня домой, – попросил Жюстин с напряжением, которое заставило его замолчать.

Филипп попытался остановить кровотечение, прижав свою руку к боку Жюстина, что вызвало новый поток проклятий со стороны брата. Он вдруг заметил двух парней, стоящих над ними, один из которых протянул свою сорочку.

– Спасибо. – Филипп взял ее и засунул под рубашку Жюстина, приложив к ране.

– Луис не должен был так поступать, – сказал парень. – Я больше никогда не буду его секундантом.

– Прежде всего не надо было устраивать дуэль! – рассердился Филипп.

Жюстин закрыл глаза и молчал. Его окровавленные руки лежали на земле ладонями вверх. Парень восхищенно посмотрел на него.

– Он очень смелый.

– И упрямый, как бык, – проворчал Филипп.

– Он сможет выиграть очень много дуэлей.

– Он может погибнуть, не достигнув и двадцати лет, – прошептал Филипп.

Жюстин открыл глаза. Они помутнели и стали фиолетовыми, лишенные обычной живости. Он осторожно протянул руку и ухватился за воротник Филиппа, испачкав его кровью.

– Поедем.

Филипп не решился спросить Жюстина, как он оказался в городе. Один из дружков Луиса привел серую в яблоках лошадь Филиппа, и они втроем подняли Жюстина, усадив его в седло. Филипп устроился позади него и проверил, держит ли Жюстин прокладку на своей ране.

– Все в порядке, – прохрипел брат, склонившись к шее лошади. – Поехали… пока я не свалился.

Путешествие верхом до дома оказалось мучительным. Филипп страдал, как и Жюстин. Он ужасно боялся, что брат умрет.

– Почему ты решил драться с Луисом? – спросил Филипп, когда они были на полпути к дому. – Ты так сильно ненавидишь его?

Сейчас, когда кровотечение остановилось, голова Жюстина стала более ясной.

– Нет, просто хотел сразиться с ним, и все, – ответил он слабым голосом. – Это гораздо лучше…

– Лучше, чем что?

– Чем не драться.

– В этом нет никакого смысла. Почему тебе нравится причинять вред другому человеку?

– Когда я дерусь, то выступаю не против человека… а против чего-то еще…

– Против того, что сидит внутри тебя, – тихо сказал Филипп. В этом было существенное различие между ними. – Что-то внутри хочет уничтожить тебя самого, – продолжал он ровным тоном, – и все вокруг. Ты не успокоишься, пока не разрушишь семью и не сделаешь несчастными всех нас.

– Нет…

– Пока мы все не измучимся с тобой.

– Ты ненавидишь меня, – простонал Жюстин.

– Нет. Ты этого не дождешься.

Жюстин слышал, что Филипп говорил ему еще что-то, но слова становились все менее различимы. Глаза его закатились, и Жюстин впал в забытье. Они успели добраться до дома, он видел, как к нему протянулись руки, затем погрузился в багряное море, уносимый вдаль на гребне вздымающейся волны. Голова его раскалывалась, бок болел. Он снова был маленьким, и отец держал его на руках…

Жюстина уложили в постель, голова его упала на подушку, и он отключился на несколько часов, пока не проснулся с тревожным чувством одиночества.

– Отец, – прошептал он, беспокойно двигая рукой, пока ее не обхватила чья-то сильная рука. Жизненная сила этого пожатия, казалось, возвращает ему сознание. Он увидел напряженное лицо отца и понял, что тот зол на него… но в то же самое время в этих золотистых глазах он уловил удивительную нежность. Отец не отходил от него даже в присутствии врача, и Жюстин ни разу не попытался разъединить их руки. Жюстин корчился от боли, когда прочищали рану, но молчал. По лицу его струился пот. У него было такое ощущение, что в боку орудуют раскаленной кочергой.

– Еще не все? – возмущенно простонал он, не в силах больше терпеть. Максимилиан тихо утешал его, пока врач не закончил обрабатывать рану. После перевязки Жюстину дали какое-то противное на вкус лекарство. Он настоял на том, чтобы самому держать стакан. Отец приподнял ему голову и помог выпить лекарство. Жюстин счел это крайне унизительным.

– Лучше бы ты… накричал на меня и… послал к черту. – Он закашлялся, когда исчезла последняя капля горькой жидкости. – Твоя доброта… очень странная.

– Преисподнюю я устрою тебе завтра, – пригрозил Макс, поправляя покрывала. – А сейчас я рад, что у тебя все в порядке.

– Все в порядке? – удивленно повторил Жюстин.

– Это несерьезная рана, – сказал Макс, убирая влажные локоны с бледного лба Жюстина.

– Ты не говорил бы так… если бы ранили тебя.

Макс улыбнулся.

– Ты скоро поправишься, и тогда я выскажу тебе свое мнение по поводу твоей дуэли.

– Н…никогда… – Жюстин широко зевнул, лекарство начало действовать. Его глаза еще были открыты, когда он почувствовал, что Макс шевельнулся. – Ты уходишь?

– Нет, мой сын.

– Иди, если хочешь, – еле слышно пробормотал Жюстин.

– Нет пока, – последовал ответ, и мальчик окончательно расслабился. Он снова взял отца за руку и уснул, держа ее.

• Предыдущая
• 61/87
• Следующая