Герой снов - Клейпас Лиза - Страница 9
- Предыдущая
- 9/78
- Следующая
– Если хотите помочь, берите это.
Николай подчинился и несколькими ловкими движениями закатал рукава. Ведро больше чем наполовину было наполнено свежими мясными обрезками. Их было, наверное, фунтов двенадцать. В нос ему ударил запах крови, и он помедлил, перед тем как поднять ведро.
– Брезгуете? - язвительно осведомилась Эмма. - Такая работа вам претит? Ниже вашего достоинства?
Николай ничего не ответил, хотя она была права. У него никогда в жизни не возникало необходимости или потребности заниматься подобным трудом. Физическую нагрузку мужчинам его круга доставляли верховая езда, охота, фехтование и кулачные бои.
Когда он наконец подхватил ведро и поднял его, запах крови усилился. Густой, сладковатый… Он замер, пальцы словно окостенели. Воспоминания нахлынули, захлестнули мозг. Мучительные, мрачные картины!… Он боролся с ними, пытаясь прогнать прочь, но они затопили его алым приливом.
Кровь сочится, течет по груди. Спину жжет от ударов плетей, грубая веревка впилась в запястья, пропахав глубокую борозду до мяса. Царский дознаватель Львов легкими перстами коснулся его лица, не давая каплям едкого соленого пота попасть в глаза. Хоть и славился Львов изощренностью в пытках, но, кажется, не получал от этого удовольствия.
– Может, хватит? - тихо спросил он, - Может, теперь признаетесь, ваша светлость?
– Я ничего не сделал, - прохрипел Николай.
Это было ложью, и они оба прекрасно это понимали.
Он был убийцей. Он убил Савелия Щуровского, царского любимца и советчика. Однако, поскольку доказать это не удавалось, его обвинили в измене. Дни были бурными: реакционеры и реформаторы шли стенка на стенку, царю грозила опасность со всех сторон. Не требовалось никаких улик или доказательств для того, чтобы заключить человека в тюрьму на неопределенное время, достаточно было лишь подозрения.
Уже неделю Николая подвергали ежедневным допросам. Львов и его подручные пытали зверски, держа свою жертву между жизнью и смертью. Николай превратился в страдающее животное, ожидающее прихода минуты, когда муки окончатся и могила навсегда скроет в себе его тайны.
Львов вздохнул и повернулся к своим помощникам:
– Подайте снова кнут.
– Нет! - вскричал Николай, содрогаясь всем изболевшимся обнаженным телом. Он больше не выдержит обжигающих ударов кнута, сдирающих мясо до кости под монотонное жужжание голоса допросчика: "Вы сочувствуете нигилистам? Вы согласны с политикой царя?" Ирония состояла в том, что он никогда не интересовался политикой. Его заботили только семья и принадлежащие ему земли. Львов взял с жаровни, полной горящих углей, раскаленную кочергу и поднес ее к самому лицу Николая:
– Может, вы, ваша светлость, предпочтете это кнуту?
От близости жаркого металла Николая затрясло крупной дрожью. Он кивнул, и голова его, упав на грудь, так и повисла. Слезы и пот бежали по лицу и капали с подбородка…
– В чем дело? - спросила Эмма. Она посмотрела на его по локоть открытые руки, и лицо ее стало замкнутым. Глаза метнулись вверх, ловя его взгляд. - А-а, - негромко протянула она.
Николай напрягся. Обычно он держал рукава застегнутыми на запястьях. Странно, что он забыл спрятать руки от Эммы. Впрочем, они не должны были ее удивить. Она видела их раньше… еще ребенком.
Он медленно выдохнул и усилием воли заставил себя расслабиться.
– Что-то ты сегодня раздражительна, - произнес он с деланной небрежностью. - Я чем-то обидел тебя, кузина?
Поняв его желание поменять тему, Эмма двинулась дальше. К великому его облегчению, она не стала упоминать о шрамах, а дерзко заметила:
– Последнее время весь ваш мужской род меня раздражает.
– Из-за того, что лорд Милбэнк тебя бросил?
– Он меня не бросил, его прогнали прочь, и… - Она внезапно обернулась, расплескав воду из ведра. - А вы откуда знаете? О Боже, об этом уже говорят в Лондоне? Неужели сплетники уже прознали обо всем?
– Ходят слухи…
– Проклятие! - Эмма покраснела. - Ну, и пусть, мне все равно, что там говорят. Пусть сплетничают! - Она сгорбилась, словно стараясь этим защитить себя. - Знаете, Адам не виноват. Просто мой отец повел себя как современный Чингисхан. У Адама не оставалось никакого выбора, кроме как оставить меня и зажить своей жизнью.
– Милбэнк был слишком слабым для тебя.
– Вы ничего об этом не знаете.
– Если ты была ему нужна, он обязан был бороться за тебя.
– Адам для этого слишком цивилизованный человек, - не сдавалась она.
– Цивилизованный? - переспросил Николай, взглядом заставляя ее смотреть ему в глаза. - Значит, ты хочешь такого мужчину?
Глаза Эммы невольно заискрились смехом. Она поглядела на свои замызганные брюки и рубашку.
– Пожалуй. Я сама настолько нецивилизованная, что нуждаюсь в ком-то противоположном для уравновешивания. Согласны со мной?
– Нет, - тихо возразил он. - Тебе нужен человек, который позволит быть такой нецивилизованной, как тебе хочется.
Улыбка застыла на губах Эммы, она покачала головой:
– Ну и хорошенькое зрелище это будет!…
Она повела его в соседнее строение, где в просторной клетке металась ржаво-рыжая лисица. Животное лоснилось и выглядело здоровым, но передвигалось неровными скачками. Николай вздернул брови и, приглядевшись, заметил, что у лисицы нет передней лапы.
– Это лис. Я назвала его Престо. Как в музыке, - объяснила Эмма, - потому что он быстрый и ловкий.
– Видимо, все-таки недостаточно ловкий, если не сумел сохранить все свои лапы.
Лис бойко подскакал к поилке, которую Эмма наполнила до краев. Несколько глотков, и он обратил все внимание на Эмму. Блестящие темные глазки зверя пристально наблюдали, как Эмма вытаскивала из кармана яйцо.
– У меня для тебя лакомство, Престо, - зазывным тоном проговорила девушка. Она очистила вареное яйцо и просунула его сквозь прутья клетки.
Подрагивая от возбуждения, лис придвинулся поближе.
– Он попался в капкан. - С привычной сноровкой Эмма вовремя выпустила из пальцев яйцо. Престо тут же его подхватил и в два укуса с ним расправился. - Он отгрыз себе лапу, чтобы освободиться, и был полумертвым от потери крови и изнеможения. Если бы я тогда не нашла его, он сейчас украшал бы собой плащ или муфту какой-нибудь дамы…
– Ради Бога, - вежливо произнес Николай, - прибереги свое красноречие для членов клуба… как там он называется? Друзья животных или что-то в этом роде?…
– Королевское общество гуманного обращения с животными.
– Вот именно.
В ответ Эмма, обернувшись через плечо, удивила его проказливой улыбкой. Ни у какой другой женщины на свете не было такой улыбки, лукавой и быстрой, как солнечный зайчик. Перед ней невозможно было устоять.
– Если хотите и впредь навещать мой зверинец, Ник, терпите мое красноречие.
Николай чуть вздрогнул, услышав свое сокращенное имя. Так его звали лишь немногие друзья детства в России. В устах Эммы, произнесенное по-английски звонко и четко, оно прозвучало странно и необычно. Он вдруг ощутил потребность скрыться от ее безыскусной улыбки, по-детски незамутненной ясности взгляда. Однако он остался из-за необходимости докончить начатое: осторожно заманить ее в расставленные силки.
– Я не вижу смысла в подобных речах, - услышал он собственный голос. - По крайней мере до тех пор, пока не будет найдено замены продуктам, которые дают животные… включая мясо на вашем столе.
– Я - вегетарианка. - Поняв по выражению его лица, что этот термин ему не знаком, Эмма объяснила:
– Так у нас в Англии называют тех, кто не ест мяса. - Она рассмеялась при виде его поднятых бровей. - Вы удивлены? А разве в России нет вегетарианцев?
– У русских к еде три требования: побольше мяса, чтобы кости были крепкими, а кровь жаркой, черного хлеба, чтобы набить желудок, и водки, чтобы жизнь была веселее. Дайте русскому тарелку зелени, и он скормит ее корове.
- Предыдущая
- 9/78
- Следующая
