Где начинаются мечты - Клейпас Лиза - Страница 65

• Предыдущая
• 65/71
• Следующая

На рассвете они опять ласкали друг друга, каждое мгновение было томным и сонным, и губы их сливались в нежнейшем поцелуе.

– Мне бы хотелось никогда не покидать этой кровати, – прошептала она, вытянувшись под его рукой.

– Боюсь, этого не избежать, миледи. Но с этого момента у нас всегда будет впереди ночь.

– Закери!

– Да, любовь моя?

– Как часто вы обычно… э-э-э… то есть вы предпочитаете…

Его, по-видимому, позабавили эти поиски нужных слов.

– А как часто хотелось бы вам? – задал он встречный вопрос.

– Ну, с Джорджем я… то есть мы… по крайней мере раз в неделю.

– Раз в неделю, – повторил он, и в глазах его заплясали веселые искорки. – Боюсь, что мне придется затруднять вас гораздо чаще, чем раз в неделю, леди Бронсон.

Но перспектива проводить с ним почти каждую ночь не представлялась Холли тяжким бременем.

– Всю жизнь меня учили быть умеренной во всем, – призналась она. – И я была такой… пока не встретила вас.

– Ну, леди Бронсон, – протянул он, возвышаясь над ней, – я полагаю, у нас есть шансы на неплохое будущее. Вы согласны?

И он поцеловал ее прежде, чем она успела ответить.

Холли считала, что, прожив под крышей Закери Бронсона достаточно продолжительное время, она успела в какой-то мере узнать и понять его. Однако вскоре она обнаружила, что многое в его характере тогда оставалось за пределами ее понимания. Когда миновал первый месяц супружества, она постепенно начала привыкать к их удивительной близости. Она узнала о Закери множество вещей. Он мог быть грубым и резким с теми, кто ему не нравится, но никогда не забывал о милосердии. Он не был религиозен, не впитал с молоком матери определенных правил и запретов, но неуклонно придерживался кодекса чести. Откровенные похвалы смущали его, так же как упоминание о его добрых делах.

Еще Закери старательно скрывал свою способность к сопереживанию, сочувствию, заставлявшую его проявлять доброту к тем, кого он считал слабыми и ранимыми. Заключая сделки, он бывал неумолим, но щедро раздавал монетки подметальщикам улиц и девочкам, продающим спички. Он тайно финансировал множество реформистских начинаний. Если о его благодеяниях узнавали, он начисто отрицал гуманность своего поступка и притворялся, что руководствовался исключительно корыстными соображениями.

Однажды, когда он решил поработать дома, Холли, в очередной раз сбитая с толку его поведением, вошла в библиотеку.

– Пенсии для рабочих, новые стандарты безопасности на фабриках, финансирование учебного заведения, – вслух размышляла она, – все это сделано только потому, что в конце концов принесет вам прибыль?

– Совершенно верно. Если рабочие будут более образованными и, по возможности, здоровыми, это приведет к более высокой производительности труда.

– А законопроект, который вы тайком финансируете в парламенте? Запрет наемного труда сирот на мельницах и фабриках, – продолжала Холли. – Это тоже исключительно из деловых соображений?

– Откуда вы об этом узнали? – спросил он рассерженно.

– Я слышала на днях ваш разговор с мистером Кренфиллом. – Сев к Закери на колени, Холли развязала его галстук и взъерошила темные волосы. – Почему вы не хотите, чтобы все знали о ваших добрых делах? – тихо спросила она.

Он смущенно пожал плечами:

– Это ничего не дает. Люди так или иначе останутся при своем мнении.

Холли задумчиво кивнула, вспомнив статью, опубликованную в «Таймс», где говорилось о помощи, оказываемой Закери учебному заведению для рабочих.

«Честолюбивый мистер Бронсон решил добиться, чтобы средние и даже низшие классы получили возможность управлять страной. Люди, не имеющие ни малейшего понятия об ответственности или нравственности, получат власть над нами. Он хочет, чтобы овца командовала пастухом и необразованные грубияны вроде него самого возвысились над людьми утонченными и интеллектуальными…»

– Все, что я делаю, подвергается критике, – небрежно заметил Закери. – Иногда мое покровительство становится помехой для тех, кому я пытаюсь помочь. Меня обвиняют даже в том, что я пытаюсь возглавить движение плебса, направленное на свержение монархии.

– Как несправедливо, – посетовала Холли.

Она почувствовала себя виноватой. Ведь это ее бывшие знакомые и друзья деятельно борются против образования и повышения уровня жизни для тех, кому повезло гораздо меньше, чем им. Как странно, что они с Джорджем никогда не обсуждали этих проблем, даже и не думали об их существовании. Им никогда не приходило в голову беспокоиться о детях, вынужденных в трех-, четырехлетнем возрасте наниматься на работу, о вдовах, ради своих семей продающих на улицах спички, о целом классе людей, у которых нет никакой возможности преодолеть превратности судьбы, если кто-то не будет за них бороться. Вздохнув, она положила голову на плечо мужу.

– Какой себялюбивой и слепой я была! – вздохнула она.

– Вы? – Голос Закери звучал удивленно. Он наклонился и поцеловал изгиб ее шеи. – Вы ангел.

– Да? – усмехнулась она. – За всю мою жизнь я ничего не сделала, чтобы помочь другим. А вот вы сделали очень много и не получаете и доли той признательности, которой заслуживаете.

– Мне не нужна признательность. – Он поудобнее устроил ее у себя на коленях.

– Что же вам нужно? – тихо спросила она.

Он обхватил рукой ее щиколотку и начал пробираться выше.

– Мне кажется, это должно быть вам совершенно ясно.

Разумеется, Закери был отнюдь не святой. Он не пренебрегал различными способами давления, чтобы достичь желаемого. Холли и забавляло, и пугало, когда она находила доказательства таким маневрам – вроде полученного ими приглашения на ежегодный загородный прием графа и графини Глинтворт. Приглашение казалось чудом, так как Глинтворт, лорд Рей, вращался в самых верхах, а Бронсоны заслужили слишком дурную славу, чтобы попасть в список элиты. Зато, если они будут приняты на этом балу, никто в высшем обществе уже не сможет пренебрегать ими.

Холли принесла это приглашение Закери, недоуменно хмурясь. Он сидел в музыкальной комнате, наблюдая, как Роза перебирает клавиши сверкающего маленького, специально для нее приобретенного пианино. Закери почему-то заявлял, что ему очень нравится слушать, как ребенок учит гаммы, и он проводил по меньшей мере два утра в неделю вместе с ней.

– Вот это только что принес посыльный. – Холли протянула ему приглашение. Он же продолжал внимать Рози-ной какофонии, словно то были райские звуки.

– Что это такое? – лениво спросил он, вытягиваясь поудобнее в кресле, стоявшем возле пианино.

– Приглашение на ежегодный загородный прием к графу Глинтворту. – Холли с подозрением уставилась на мужа. – Вы имеете к этому какое-либо отношение?

– Почему вы так думаете? – удивился он.

– Весьма странно, что нас туда приглашают. Глинтворт – самый большой сноб в Лондоне, по доброй воле он не разрешил бы нам даже посмотреть, как чистят его сапоги!

– Пустяки, – пробурчал Закери, – просто ему понадобилось, чтобы я кое-что для него сделал.

– Послушайте, дядя Зак, – вмешалась Роза. – Это у меня получается лучше всего!

Пианино слегка задрожало от ее вдохновенных аккордов.

– Я слушаю, принцесса, – заверил ее Закери, а потом обратился к Холли, понизив голос:

– Любовь моя, думаю, вы вскоре убедитесь, что общество будет вынуждено смотреть сквозь пальцы на наши с вами несколько экстравагантные поступки. Слишком много представителей аристократии связаны со мной в финансовом отношении – или хотели бы быть связаны. А за дружбу, как и за все прочее, нужно платить.

– Закери Бронсон! – воскликнула Холли, не веря собственным ушам. – Уж не хотите ли вы сказать, что вынудили графа и графиню Глинтворт пригласить нас на воскресный прием?

– Я предоставил им возможность выбирать, – негодующе возразил он. – Глинтворт по уши в долгах и уже много месяцев просит, чтобы я позволил ему сделать капиталовложения… – Он замолчал и зааплодировал Розе, сыгравшей «Три слепые мышки», потом снова повернулся к Холли. – Он гонялся за мной, точно собака за крысой, чтобы я разрешил ему вложить деньги в железную дорогу, которую я намереваюсь строить. На днях я обещал дать ему шанс, но намекнул, что взамен хочу, чтобы он публично продемонстрировал наши дружеские отношения. Очевидно, Глинтворт убедил леди Рей, что в их интересах пригласить нас на бал.

• Предыдущая
• 65/71
• Следующая