Где начинаются мечты - Клейпас Лиза - Страница 50

• Предыдущая
• 50/71
• Следующая

– Вы не можете быть в этом уверены.

– Я не могу позволить себе так рисковать, – возразила она, и по голосу было ясно, что решение ее окончательно.

Бронсон смотрел на нее сквозь полумрак так пристально, словно пытался проникнуть в ее мысли. Затем подошел к ней и сел рядом на корточки. Он напугал ее – внезапно его рука сомкнулась на ее маленьком холодном кулачке.

– Есть что-то, о чем вы умалчиваете, – тихо сказал он. – Что-то вас тревожит… вызывает страх. Это я? Мое боксерское прошлое? Или…

– Нет, – ответила она, и смех застрял у нее в горле, – конечно, я вас не боюсь.

– Я всегда распознаю страх, – настаивал он.

Холли покачала головой.

– Мы должны забыть об этой ночи, – вымолвила она. – Иначе мне придется взять Розу и немедленно уехать. А мне не хочется покидать ни вас, ни вашу семью. Я хотела бы остаться здесь и выполнить наше соглашение. Давайте договоримся, что больше не будем касаться этой темы.

Его глаза сверкнули огнем.

– Вы считаете, что это возможно?

– Придется, – прошептала она. – Пожалуйста, Закери, обещайте, что вы попытаетесь.

– Я попытаюсь, – повторил он бесцветным голосом.

Она прерывисто вздохнула.

– Благодарю вас.

– Теперь вам лучше уйти, – произнес он без улыбки. – Ваш вид в ночной сорочке сводит меня с ума.

Если бы Холли не чувствовала себя такой жалкой, это замечание ее позабавило бы. Из-за множества оборок, украшающих ночную сорочку и накидку, ее нынешнее одеяние гораздо больше скрывало тело, чем обычное дневное платье. В таком наряде только пылко влюбленному она могла показаться соблазнительной.

– А вы тоже пойдете к себе? – спросила Холли.

– Нет. – Он двинулся к буфету, пояснив через плечо:

– Мне нужно выпить.

Она скривилась, но попыталась изогнуть губы в улыбке.

– В таком случае спокойной ночи.

– Спокойной ночи. – Он не смотрел на нее и не шевелился, когда слушал звуки ее удаляющихся шагов.

В течение двух недель Холли почти не виделась с Бронсоном. По-видимому, он нарочно держал дистанцию, пока не улягутся страсти и они не вернутся к прежним дружеским отношениям. Целыми днями он работал в своей городской конторе и редко приезжал обедать. Домой он возвращался только поздно ночью, а утром вставал с красными глазами и неподвижно-напряженным лицом. Остальные члены семейства Бронсона никак не комментировали его распорядок, но Пола, похоже, понимала, чем это вызвано.

– Я хочу, чтобы вы, миссис Бронсон, были уверены, – осторожно начала Холли как-то утром, – что я никогда не причинила бы никому из членов вашей семьи зла нарочно…

– Миледи, это не ваша вина, – ответила Пола с присущей ей откровенностью и ласково похлопала Холли по руке. – Вы – первое, что не удалось заполучить моему сыну. По моему мнению, это полезно: он наконец-то узнал, что возможности его не беспредельны. Я предупреждала его, что выше головы не прыгнешь.

– Он говорил с вами обо мне? – спросила Холли, покраснев.

– Ни слова. Но мать все и так понимает.

– Он удивительный человек, – начала Холли серьезно. Не дай Бог Пола подумает, что, по ее мнению, Закери для нее недостаточно хорош!

– Да, я тоже так думаю, – спокойно согласилась Пола. – Но это не значит, что он подходит вам, миледи.

Когда Холли убедилась, что матушка Бронсона не считает ее виноватой в создавшейся ситуации, ей должно было бы полегчать. Но этого не случилось. Каждый раз, когда она видела Закери, какой бы короткой и случайной ни была эти встреча, ее охватывало непреодолимое томление. Она уже сомневалась, что сможет прожить в этом доме до конца года, как обещала. Она целиком посвятила себя Розе и дамам Бронсон и старалась ни на минуту не остаться без дела. А дел было много, в особенности теперь, когда Элизабет начала выезжать. Огромный холл заполняли то и дело привозимые букеты роз и весенних цветов, и на серебряном подносе у двери каждый день лежала груда визитных карточек, оставляемых исполненными надежд поклонниками.

Как и предсказывала Холли, сочетание красоты и богатства, не говоря уж о живости и обаянии Элизабет, привлекало множество мужчин, более чем охотно закрывавших глаза на ее происхождение. И Холли, и Пола теперь постоянно присутствовали при визитах, катании в экипажах, на пикниках, а число поклонников Элизабет все росло. Но был среди них один, который, кажется, более прочих вызывал интерес Элизабет, – архитектор Джейсон Соумерс.

Среди молодых людей были люди с лучшей родословной и большим состоянием, но никто из них не обладал обаянием и самоуверенностью Джейсона. Он был наделен весьма яркими способностями и честолюбием и чем-то походил на брата Элизабет. Холли считала, что Джейсон в состоянии уравновесить пылкий темперамент Элизабет своей спокойной силой. То была бы хорошая пара, и союз их мог стать счастливым.

Однажды Джейсон пришел с утренним визитом, и Холли случайно увидела, как они возвращались с прогулки по саду.

– …и потом, вы недостаточно высоки для меня ростом… – говорила Элизабет, и в ее голосе пенился смех.

Они вошли через французское окно и направились к галерее мраморной скульптуры. Холли случайно шла по галерее и остановилась в дальнем ее конце. Ее скрывала огромная статуя какого-то крылатого древнеримского бога.

– Да что вы говорите! Коротышкой меня никто еще не называл! – возражал Джейсон. – Я на добрых два дюйма выше вас.

– Ничего подобного!

– Выше, – упорствовал он, потом вдруг резко притянул Элизабет к себе. Когда ее стройная фигура встала рядом с Джейсоном, оказалось, что они совершенно одинакового роста. – Видите? – сказал архитектор; он внезапно охрип.

Лицо Элизабет стало серьезным, она замолчала, внимательно глядя на него, и в глазах ее появилось робкое ожидание. Холли подумала, что нужно вмешаться в происходящее: ведь Элизабет не знает, как вести себя в подобной ситуации. Но ее остановило изменившееся лицо Джейсона, так преобразили его нежность и желание. Он наклонил голову, чтобы шепнуть ей что-то на ухо, Элизабет порозовела, и ее рука робко легла ему на плечо.

Холли тоже немного покраснела и тихонько скользнула прочь, оставив этих двоих наедине. Ах, как это было давно: Джордж точно так же ухаживал за ней, и она была невинной и исполненной надежд! Но теперь эти воспоминания будто истерлись и уже не доставляли прежней радости. Жизнь с Джорджем казалась ей нынче давним сном.

Пребывавшая в меланхолии Холли провела остаток утра, играя с Розой, после чего поручила дочь заботам Мод. Она отказалась от второго завтрака, так как аппетит у нее пропал напрочь. Холли нашла в библиотеке какой-то роман и, взяв его, отправилась погулять в сад. Небо затянули тучи, ветер пробирал до костей, и Холли пришлось поплотнее закутаться в свою коричневую шаль. Она миновала каменный стол, скамью, обрамленную вазонами с цветами, и наконец отыскала местечко, где можно почитать. То была беседка шириной в двенадцать футов. Окна прикрывали деревянные ставни, внутри стояли скамьи. Их сиденья и спинки были обиты плотной зеленой тканью, от которой слабо, но не неприятно пахло затхлостью.

Устроившись на скамье, Холли откинулась на спинку и принялась за чтение. Скоро она целиком погрузилась в рассказ о роковой любви – а разве бывает иная любовь? – и не обратила внимания, что загрохотал гром. Стемнело, как будто наступили сумерки, по лужайке и мощеным дорожкам громко застучал дождь. Несколько капель упали Холли на плечо, проникнув сквозь ставни, и она наконец заметила, что погода испортилась. Оторвав глаза от книги, Холли нахмурилась.

– Ну вот, – пробормотала она, поняв, что дочитала книгу почти до конца. Определенно ей пора возвращаться в дом. Но дождь уже разбушевался и, похоже, прекращаться не собирался. Со вздохом она закрыла лежащий у нее на коленях томик, прислонилась головой к стене и стала смотреть, как капли барабанят по траве и кустарнику. Беседку наполнил живой запах весеннего ливня.

Но вскоре созерцание ее было прервано: кто-то распахнул дверь и протиснулся в беседку.

• Предыдущая
• 50/71
• Следующая