Где начинаются мечты - Клейпас Лиза - Страница 33

• Предыдущая
• 33/71
• Следующая

– Я изнасиловал ее, пока она была без сознания, – с серьезным видом ответил он. – На это ушло немного больше времени, чем я предполагал.

– Мистер Бронсон! – с негодованием воскликнула горничная. – Как вы можете говорить такие вещи?!

– Успокойтесь, – сказал он, усмехнувшись. – Я просто побыл с леди Холли, пока она не уснула. Вы же знаете, что я скорее перережу себе горло, чем причиню ей какой-нибудь вред.

Мод задумчиво посмотрела на него.

– Да, сэр, – кивнула она спустя мгновение, – кажется, я это понимаю.

Это замечание заставило Закери задуматься. Неужели его чувство к Холли так очевидно? Проклятие, злобно подумал он и бросился прочь, охваченный непреодолимым желанием убежать.

В Лондоне есть клубы на любой вкус… клубы для джентльменов, интересующихся спортом, политикой, философией, спиртными напитками, карточной игрой или погоней за юбками. Есть клубы для богатых, для нуворишей, для интеллектуалов и для людей знатного происхождения. Закери приглашали стать членом клубов, где собирались коммерсанты, адвокаты и предприниматели. Но ему не захотелось вступать ни в один из них. Ему хотелось стать членом клуба, который не имел никакого желания принимать его. Такого изысканного и аристократического, что членами его становились только те, чьи деды некогда в него вступили. «Марлоу» был клубом, проникнуть в который он поставил себе целью.

В «Марлоу» стоило только щелкнуть пальцами – и тебе тут же подавали вино, блюдо с икрой или женщину, причем подавали так, будто считали это для себя счастьем. Всегда все было лучшего качества, продумано в деталях, но за пределами клуба не распространялись слухи о пристрастиях его членов. Снаружи клуб был ничем не примечателен. Он находился в самом конце Сент-Джеймс-стрит и терялся в ряду всевозможных фешенебельных заведений. Фасад был выполнен в классическом стиле – белый камень, штукатурка, фронтоны, симметрия – и не производил особого впечатления. Но вот внутри все было солидно, дорого, по-английски, каждая стена и потолок покрыты полированным красным деревом, полы – шикарными коврами с преобладанием малинового и коричневого цветов. Кожаная мебель была тяжелой и массивной, кованые лампы и канделябры отбрасывали мягкий свет. Словом, было предусмотрено все до мелочей, чтобы члены клуба и гости чувствовали себя удобно и комфортно.

«Марлоу» был Олимпом среди остальных клубов, и многие семьи поколение за поколением пытались проникнуть туда. Три года ушло у Закери, чтобы добиться этого. С помощью финансового нажима, взяток и прочих манипуляций ему удалось добиться приема в клуб, правда, лишь в качестве постоянного гостя, обладающего правом приходить и уходить, когда ему вздумается. Слишком многие аристократы зависели от него в финансовом отношении, чтобы открыто противостоять ему. Еще он скупил долговые обязательства нескольких безрассудно храбрых лордов и временами размахивал ими точно кнутом.

Закери с наслаждением показывал свою власть членам клуба, предоставляя им решать, что лучше – потерпеть крах или разрешить такому негодяю, как он, посещать их драгоценное заведение. Большинство неохотно проголосовало «за», но было ясно, что самое жгучее желание их всех – от него избавиться. Его это не волновало. Он находил извращенное удовольствие в том, чтобы развалиться в глубоком кожаном кресле и шелестеть газетой, как это делали прочие, грея ноги у огромного камина.

В этот вечер Закери с особенным злорадством досаждал им своим присутствием. «Здесь не обрадовались бы даже Джорджу Тейлору», – мрачно думал он. По правде говоря, Тейлорам, пожалуй, и в голову бы не пришло попытаться вступить в «Марлоу». Хотя кровь у них и была голубой, но, видно, в недостаточной степени, ну а денег уж точно не было. А вот Закери удалось это сделать, пусть даже он всего лишь постоянный гость. Теперь, когда он проделал сей нелегкий путь, он, возможно, немного облегчил какому-нибудь другому парню задачу вскарабкаться по этой лестнице следом за ним. Именно этого аристократы боялись больше всего – что в их ряды просочатся выскочки.

Пока Закери сидел перед камином и мрачно созерцал языки пламени, к нему подошла очередная волчья стая – двое молодых людей уселись рядом с ним, третий встал в наглой позе, уперев руку в бок. Закери взглянул на ближайшего и с трудом удержался от презрительной усмешки. Лорд Бут, граф Уоррингтон, надутый осел, единственным несомненным достоинством которого была выдающаяся родословная. После недавней смерти отца Уоррингтон унаследовал титул и имя, два красивых имения и кучу долгов, большая часть которых была результатом его бурной молодости. Очевидно, старый граф не смог ограничить колоссальные траты своего сына, пытавшегося изо всех сил произвести впечатление на приятелей, явно не стоивших таких усилий. Теперь молодой Уоррингтон окружил себя кучкой франтов, постоянно подливавших масла в огонь его самодовольства, отчего его чувство превосходства расцвело пышным цветом.

– Уоррингтон. – Закери едва наклонил голову. По отношению к двум остальным, Тернеру и Энфильду, он не сделал и этого.

– Бронсон, – улыбнулся граф, крупный, хорошо сложенный молодой человек, с обманчивым дружелюбием, – какой приятный сюрприз! – Лицо его было если не красивым, то явно аристократическим. Он двигался с уверенностью человека, занимающегося спортом. – Вот уже не одну неделю клуб не удостаивался ваших посещений, – продолжал молодой граф. – Полагаю, вы были очень заняты в связи с новыми э-э-э… обстоятельствами.

– О каких обстоятельствах вы говорите? – тихо осведомился Бронсон, хотя прекрасно понимал, в каком направлении развивается разговор.

– Как же, все в Лондоне знают о вашей новой chere amie [4], прелестной леди Холланд. Могу сделать вам комплимент по поводу столь замечательного – и довольно удивительного – проявления у вас хорошего вкуса. Поздравляю, мой счастливый друг.

– Поздравлений не требуется, – коротко бросил Закери. – Никаких близких отношений между мной и леди Холланд нет и не будет.

Уоррингтон поднял темные брови, словно услышал явную ложь.

– Эта так называемая леди живет под вашей крышей. Вы что, за дураков нас считаете?

– Под той же крышей, что моя мать и сестра, – все еще спокойным голосом заметил Закери, хотя внутри у него вспыхнул опасный огонь. – Чтобы давать наставления и советы моей семье.

Уоррингтон злобно рассмеялся, показав ряд длинных неровных зубов.

– О, знаю, какого рода эти наставления. Относительно того, по-видимому, что знатная леди предпочитает в постели?

Эта весьма дурного толка шутка вызвала усмешку у его приятелей.

Закери все так же сидел в кресле, спокойный с виду, хотя внутри бушевала ледяная ярость. В настоящий момент он сделал еще одно неприятное открытие: любого пренебрежительного замечания по адресу леди Холланд Тейлор достаточно, чтобы ему захотелось совершить убийство. Он знал, подписывая свой адский договор с Холли, что это вызовет слухи. Холли сама признала, что ее репутации нанесен определенный урон. Тогда это не особенно волновало Закери – он был слишком занят тем, чтобы добиться желаемого. Но сейчас он разволновался не на шутку.

– Возьмите ваше замечание обратно, – тихо попросил он. – И добавьте извинение, пока есть такая возможность.

Уоррингтон улыбнулся, явно довольный, что стрела попала в цель.

– А если я этого не сделаю?

– Я выбью его из вас, – ответил Бронсон с убийственной серьезностью.

– Боксерский матч? Превосходная мысль. – Очевидно, именно этого Уоррингтон и хотел с самого начала. – Если я вас поколочу, вы даете слово оставить этот клуб немедленно и никогда больше здесь не появляться. А если победителем окажетесь вы, я возьму обратно свои слова и извинюсь.

– И еще одно, – сказал Закери, глядя на верхнюю пуговицу его прекрасно сшитого фрака. Все пуговицы на фраке были крупные, золотые, с вырезанным семейным гербом. Но самую верхнюю пуговицу украшал сверкающий бриллиант, по меньшей мере в два карата. – Если я выиграю, я заберу эту бриллиантовую пуговицу.

• Предыдущая
• 33/71
• Следующая