Скарабей - Фишер Кэтрин - Страница 11

Она прикусила губу. Потом сказала:

— Бог услышал твою просьбу.

— И что?

— И обещал позаботиться о Сетисе.

Отец с благодарностью кивнул.

А у нее в ушах Бог рассмеялся:

«Теперь ты понимаешь, каково приходилось Гермии? Скажи мне, Мирани, где проходит граница между тактом и ложью?»

Она раздраженно отвернулась. И вдруг, вскрикнув, отпрянула.

Стены подземного зала покрылись радужной коркой из миллионов жуков. Скарабеи и уховертки, рогачи и древоточцы. Они ползли мерцающей волной, висели под потолком копошащимися сгустками, падали и взлетали обратно. В сиянии золотого диска поблескивали изумрудно-черные надкрылья.

Мирани содрогнулась, прижав ладони к губам.

— Наверно, приползли на свет, — сказал отец.

Она не ответила. Потому что почувствовала довольно болезненный укол совести: она вдруг вспомнила о броши со скарабеем, которую дала Мантора.

Она совсем про нее забыла!

Она забыла сказать о ней Шакалу!

В синем утреннем небе пылало солнце.

Сетис вошел с улицы, задержался ненадолго в благословенной тени на лоджии и утер пот с лица. Дорогая новая туника прилипла к спине. Здесь было прохладнее, с моря дул легкий ветерок. Он поправил свиток под мышкой и поглядел на голубой горизонт, видневшийся за морем городских крыш.

Пусто. Корабли, удерживавшие гавань в блокаде, отошли подальше от берега, и их не стало видно.

Это было и хорошо, и плохо. Из-за перебоев в торговле Порту грозил голод, но зато Император еще не пошел в атаку и вряд ли нападет, пока Аргелин удерживает в плену его любимого племянника. Ходили слухи, что к генералу под видом торговца верблюдами прибыл императорский посол, чтобы вести переговоры об освобождении принца Джамиля, но Сетис не знал, правда ли это. Даже если правда, то он этого посла не видел.

Стены аркады были увиты побегами кустарника с розовыми цветками, на их аромат слетелись пчелы. Он не знал, как называются эти цветы. Может, Мирани знает. Он осторожно коснулся цветка. Слишком уж засиделся он среди свитков и книг. Слишком много лет он провел в гробницах.

Впереди, на открытых площадках палестры, занимались гимнастикой мужчины, мальчики, несколько девушек. Он шел по прохладной аркаде и смотрел, как они борются. Блестели умащенные тела, бугрились мускулы. В жарком воздухе звенели крики, вздохи, смех. Возле купален рослые воины тренировались в единоборствах. Блестели бронзовые мечи. Сетис узнал гортанный язык горцев.

Сетис вышел из аркады и пересек тренировочный двор. Жаркое солнце опалило обнаженные руки.

— Эй, — окликнул он.

Наемник, сидевший на каменной скамье, свирепо посмотрел на Сетиса. Он пил воду из глиняного кувшина, отставил его — и на пыльную землю упало несколько капель.

— Ты говоришь на нашем языке? — сердито спросил Сетис.

Наемник пожал плечами и встал. Сетис отступил на шаг. Наемник был мускулист, а ростом — настоящий великан.

Сетис облизал пересохшие губы и постарался не выдать волнения.

— Я принес приказ от ген… от его величества царя, вашему предводителю… — Он заглянул в свиток. — Ингельду. Ты знаешь, где он?

Светловолосый великан скрестил руки на груди и заговорил. Акцент у него был диковинный, и Сетис с трудом понимал его.

— Ингельд — я.

Сетис не знал, верить ему или нет. Но взгляд голубых глаз наемника был прозрачен.

— Так. Что ж… Это сбережет время. — Сетис покопался в груде свитков. — Господин Аргелин посылает вам вот это. Подробный план доставки воды для орошения из Драксиса на поля южного берега. Работы уже идут, но…

Наемник взял свиток, поглядел и бросил его на землю.

— Я привел сюда моих воинов не за тем, чтобы копаться в грязи, — спокойно произнес он и окинул Сетиса оценивающим взглядом. — Я слышал о тебе. Люди много говорят. Говорят, ради власти ты готов на все.

Сетис вздохнул.

— Да неужели? — Опустил глаза, поднял свиток с горячих камней. — Вам не приказывают копать. Для этого есть рабы. Ваш приказ — охранять работы. В Порту много инакомыслящих, они будут воровать воду.

Северянин хрипло рассмеялся и сел.

— Старухи. Дети с ведрами. — Он показал на своих бойцов — они, тяжело дыша, рубились мечами под жарким солнцем. — Это люди чести. Аргелин обещал нам золото и войну. Но мы не видим ни того, ни другого. Только толстеем в роскоши под оливами и фигами, на шербете и корице. Ломаем статуи. Стоим на стенах, смотрим вдаль и видим только пустыню и море. А на море — нет кораблей. В пустыне — нет войск.

— Войска скоро придут, — уныло произнес Сетис.

— Придут ли? — Ингельд устремил на него взгляд голубых глаз. — Пока Аргелин удерживает иноземного принца? А тем временем ваш генерал ведет войну с собственными богами. Нам это не нравится. — Он выхватил свиток у Сетиса и заглянул в него, держа вверх ногами. — Опять красивые значки на пергаменте. В этом ваш народ очень ловок. — Он толстым пальцем ткнул в голубой картуш. — Вот это. Что здесь написано?

— Сын Скорпиона.

Ингельд кивнул.

— Ах, да. — Казалось, он раздумывает над услышанным, потом его взгляд опять устремился на Сетиса. Тот отпрянул и резко спросил:

— Где Джамиль?

— В купальне. Его высочество — не борец.

— Вам положено его охранять.

— А мы и охраняем. — Наемник прищурился. — Говорят, ты убил воплощение Бога на земле. Архона.

Сетис молчал.

— Десятилетнего мальчика. Об этом говорят с благоговением, но по мне, это больше похоже на поступок труса.

Это был вызов, вежливый, но смертельно опасный. Сетис не шелохнулся. Противник был вдвое тяжелее него и в прекрасной форме. Ему не продержаться и минуты. Он лишь спокойно произнес:

— Все мы выполняем приказы великого царя. Все получаем от него плату. А мальчик был Богом.

По иссушенной земле протянулась тень Ингельда. На его лице ясно читалось презрение.

— Тогда это еще и поступок глупца, — сказал он и сплюнул Сетису под ноги. Потом развернулся, что-то крикнул своим людям и удалился под сень колоннады.

Сетис перевел дыхание. По лицу и шее струился холодный пот. Он вытер прохладные капли, потом пошел к купальням. Чем больше люди будут презирать его, тем лучше. Такая уж у него теперь работа. Как-никак он секретарь Аргелина.

Шагая по мраморной колоннаде, он вспоминал свою первую неделю. Сначала он, целых два дня не поднимая головы, разбирал горы свитков и бесконечные ряды стел. Приказы, счета, списки. Ордера на арест и казнь. Донесения шпионов — ему не положено было видеть их, но в хозяйстве Аргелина стояла такая неразбериха, что тайные документы поступали к нему целыми корзинами. Расписки о выплате жалованья. Аргелин обещал северным наемникам золотые горы, а их у него не было. Однажды поздней ночью, торопливо перебирая личные письма генерала, Сетис обнаружил, что Аргелин послал в Лунные горы экспедицию для поисков золота. С тех пор о ней никто ничего не слышал. Под трепещущим огоньком Сетис покачал головой. Он хорошо знал этот путь и не удивлялся, что экспедиция пропала без вести. Может быть, их сожрали Звери, а может, бог птичьего народа. Пустыня взимает свою дань.

Потом — Девятеро. Точнее — оставшиеся Семеро. Двух из них, девушек по имени Тетия и Персида, арестовали две недели назад: они пытались заплатить караванщику, чтобы тот увел их из Порта. Теперь их держали где-то в подвалах штабного здания. Сетис позволил себе еле заметно улыбнуться. Может быть, там томятся и остальные — Крисса, Иксака, Каллия, новенькая Гайя.

Не обращая внимания на раба у двери, он прошел через лабиринт жарких комнат и массажных палат, искоса поглядывая по сторонам. На лежанках люди играли в кости, покряхтывали под руками массажистов, потели. Дойдя до главной купальни, он остановился и осторожно огляделся.

Ему впервые удалось выйти одному. Аргелин велел ему взять телохранителей, но, очутившись на улице, он тотчас же отпустил их. Это было рискованно. По городу пошел слух, что он убил Архона, а значит, любой недовольный сочтет за честь расправиться с ним.