Розовый алмаз - Маринелли Кэрол - Страница 4
- Предыдущая
- 4/28
- Следующая
— Очень понравился. — Она всегда ела фатир только с медом. Нежно-золотистое аргановое масло делали из плодов деревьев, которые росли только в юго-западной части Марокко. Это был деликатес с изысканным вкусом.
— Оно повышает тонус, а также… — начал объяснять Закари и замялся, решив, что не стоит сейчас говорить о его свойствах афродизиака, — широко используется в медицине. Моя мать тоже всегда настаивала, чтобы мы ели фатир.
— Ваша родная мать или королева Энья? — спросила Эффи.
Этот вопрос был не более чем проявлением вежливого любопытства в их непринужденной беседе, легкость которой и сбила ее с толку. Эффи увидела, как сузились глаза Закари, и прикусила язык, отругав себя за то, что опять забыла предупреждение Ставрулы. И снова попала впросак.
— Твоя работа заключается в том, чтобы слушать, а не задавать вопросы! — отрезал Закари.
— Конечно, ваше величество… — С горящими щеками Эффи начала собирать посуду.
Судя по всему, она случайно затронула запретную тему. Уже за своей спиной она услышала:
— Моя родная мать… — Из его голоса ушли резкие нотки. Обернувшись, Эффи увидела, что глаза Закари потеплели. — Она настаивала, чтобы мы по утрам ели фатир.
Боясь опять что-нибудь ляпнуть, Эффи только кивнула.
— Сегодня у меня был отличный завтрак. Но завтра, — сказал Закари, — завтра я хотел бы только выпить кофе. Здесь, в пустыне, я предпочитаю есть поменьше.
— Но разве можно уходить на целый день голодным? — не выдержала Эффи и с облегчением вздохнула, когда король, вместо того чтобы одернуть ее, откусил еще один кусок лепешки и, прожевав, согласился на компромисс:
— Пусть это будет кофе и фатир. И все.
Вчерашний ветер изменил все вокруг.
Когда утром Закари вышел из шатра, его глазам предстал совсем другой, незнакомый ландшафт. «Но если я заблужусь, скалы помогут найти дорогу, как помогали до сих пор», — напомнил себе он.
Его поиски пропавшей части алмаза находились в самом разгаре. После смерти Эгея, когда Закари стало известно, что настоящий камень был заменен фальшивкой, он уже не знал ни дня покоя. Сначала Закари отправился в Египет, потом в Америку и, наконец, в Англию. На аукционе в Лондоне ему удалось анонимно приобрести кое-что из драгоценностей королевского дома Аристо, которые, надо заметить, оказались там самым эксклюзивным лотом. Теперь, по крайней мере, ему стало ясно, что у Эгея была любовница, которой он дарил королевские драгоценности. Вероятно, к ней и попал алмаз Стефани.
Но кто эта любовница?
Каждая ниточка, которую пытался распутать Закари, казалось, только дальше уводила его в сторону. Каждый камень, который он выкупал, только еще больше усложнял картину. Ходили слухи, будто любовницей короля была горничная, но ничего конкретного выяснить так и не удалось. Король Эгей был более чем скрытен. Каждый новый поворот в этом деле непременно оканчивался тупиком.
Вот почему Закари и находился сейчас здесь, в пустыне. Безумная суматоха последних месяцев, смерть Эгея, отказ его сына Себастьяна от права на трон, свадьба Калика, поиски камня… Закари нужно было время, чтобы привести свои мысли в порядок. Вернуться на древнюю землю и смиренно попросить небесные силы о помощи.
Каждый день он проходил по несколько миль, но к какому-либо решению так и не пришел. То, что Эффи заговорила о его матери — осмелилась заговорить, — словно что-то разбудило в нем. Как от искры, вдруг вспыхнули воспоминания о том времени, когда его жизнь, еще ничем не омраченная, спокойно текла совсем в другом месте. В другом дворце. В другое время. Под звонкий смех его матери.
Его родной матери…
Он не был рожден, чтобы быть королем.
Его мать умерла, родив своего седьмого сына, Зафира. Его отец, шейх Ашраф аль-Фариси, третий сын правящего дома Хадии, после окончания траура женился на королеве Калисты Энье. У нее не было своих детей, она любила сыновей Ашрафа как родных и воспитывала их как будущих наследников трона. Впрочем, для Закари и теперь это будущее могло быть очень отдаленным, если бы Ашраф и Энья не разбились на вертолете и вся ответственность за страну не легла бы на его плечи. Сейчас, спустя пять лет, ему казалось, что никогда еще этот груз ответственности не был таким тяжелым.
Для Закари власть была всем. И найти половину алмаза для него сейчас — самая главная задача.
«Так почему же, — спрашивал себя Закари, — я никак не могу сосредоточиться?»
День был долгим. Закари ушел после завтрака, и Эффи сразу же взялась за уборку, радуясь, что может себя чем-то занять, чтобы не думать о вчерашнем.
Работы для нее здесь оказалось достаточно. Одежда и полотенца валялись на полу, и Эффи, подобрав все, решила начать со стирки, утешая себя мыслью, что выполняет пусть и скромную, но полезную работу. И что, возможно, Закари, возвратясь во дворец, выберет ее в качестве своей персональной горничной вместо Кристабель. «Но только исключительно для занятий хозяйственными делами!» — быстро одернула себя Эффи, чувствуя, как запылали ее щеки.
Только в конце дня ей удалось справиться со своими нервами, и она отважилась пойти в его спальню, чтобы навести там порядок. Сначала Эффи подмела пол и протерла темную резную мебель, прежде чем наконец решилась поменять постельное белье. Она старалась не думать о том, кого видела здесь вчера, но напрасно… Эффи вздохнула. Казалось, ей никогда не удастся стереть из памяти эту картину.
В отличие от многих, Эффи не чувствовала себя обиженной жизнью. Мать с самого детства внушала ей уважение к королевской власти — ее нелегкий труд во дворце был щедро вознагражден, и, благодаря разумным вложениям, по окончании службы у нее был и свой дом, и весьма приличный доход. О подробностях Эффи никогда не спрашивала. Так же как не спрашивала, почему некоторые имеют все, а другие ничего. Она была довольна и тем, что ей удалось получить работу во дворце.
Потянув на себя шелковую простыню, она вдруг почувствовала незнакомую тяжесть внизу живота. Легкий взмах ткани принес с собой чуть терпкий мужской запах, и лишь на миг — всего лишь на один краткий миг — Эффи пожелала…
Впервые она пожелала, чтобы этот мужчина, которого она видела вчера обнаженным, хотя бы на время стал ее. Уткнувшись лицом в смятую ткань, она молила об этом, пытаясь как можно глубже вобрать в себя этот запах. Ей хотелось быть такой же стройной и красивой, как Кристабель. Хотелось, чтобы король так же ждал ее…
Как бы то ни было, платили ей вовсе не за ее мечты, поэтому Эффи вернулась к работе.
Через пару дней в ее жизни установился определенный ритм.
Закари вставал с рассветом, когда уже был готов завтрак. Ел он молча, лишь иногда мог спросить, хорошо ли она спала, но обычно был задумчив, хмур и сосредоточен. Эффи чувствовала облегчение, когда он наконец уходил, чтобы вернуться только после захода солнца.
Но когда он возвращался, это был уже совсем другой Закари.
Он принимал душ, переодевался и садился ужинать. Потом, полулежа на подушках, маленькими глотками попивая сладкий кофе, начинал разговаривать.
Помня предупреждения Ставрулы и свои собственные промахи, Эффи большей частью старалась держать язык за зубами, но вечерами Закари превращался в такого замечательного собеседника, что невозможно было не поддаться его очарованию и не поддержать беседу. Наградой ей была улыбка, совершенно преображающая его властное лицо. И что удивительно, теперь он никогда не одергивал ее, даже если какая-то шутка случайно могла задеть его.
Король Закари относился с презрением к королевскому дому Аристо. У Эффи было другое мнение по поводу Аристо, и она не собиралась от него отказываться.
— К моей матери там всегда хорошо относились, — сказала она, собирая со стола посуду. — А сейчас я откладываю деньги, чтобы в январе съездить на коронацию принца Александра.
«Если я найду алмаз, — подумал Закари, — коронация Александра не состоится. Впрочем, Эффи не стоило знать об этом». Единственное, о чем смогли договориться два правящих семейства, — факт пропажи алмаза будет сохраняться в тайне.
- Предыдущая
- 4/28
- Следующая
