В ожидании чуда - Кендрик Шэрон - Страница 22

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая

— Отличный жеребец, — сказала она, подходя к Калику. — О лучшем и мечтать нельзя.

Калик внимательно посмотрел на нее:

— Тогда почему этого нельзя сказать по твоему лицу?

Элени похлопала коня по шее:

— Так как владелец нас с вами не понимает, я подумала, пусть он лучше думает, что я нашла у коня небольшие недостатки, и тогда он снизит на него цену.

Калик невольно засмеялся:

— Спасибо за заботу о моем кошельке, ящерка, но чуть больше, чуть меньше — для меня это не имеет значения.

— Я понимаю. Но зачем платить больше, когда можно заплатить меньше?

Калик окинул ее одобрительным взглядом:

— Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься. — Он понизил голос: — И я опять тебя хочу.

Элени вспыхнула:

— Ваше высочество… Мы ведь на людях. И вам нужно думать о своей репутации.

— В томто и дело, что она меня никогда не заботила.

— Тогда мне нужно подумать о моей. Если вы хотите, поговорим об этом, когда останемся наедине.

— Только поговорим? — шутливо спросил Калик. Элени с укором посмотрела на него. — Ладно, оставим это на потом, — смягчился он.

Но Элени уже почувствовала ответное возбуждение. Как бы ей хотелось, чтобы они с Каликом остались наедине прямо сейчас! Она бы покрыла поцелуями все его тело и сказала, что он поймал ее сердце в свои сети.

Но может, это было и к счастью, что они не одни! Элени вовремя вспомнила предупреждение Калика о том, что женщинам свойственно принимать за любовь то сексуальное наслаждение, которое им дарят мужчины. Элени закрыла глаза и мысленно сказала себе, что она не должна позволять себе даже думать об этом. Что тело Калика — это все, что отдано ей в распоряжение. Причем вряд ли надолго…

Только почему от этих мыслей у нее так болит сердце? Однако ее лицо ничем не выдало ее состояния.

— Покупайте коня, — улыбкой посоветовала она.

— Теперь обязательно. Калик подошел к владельцу и начал говорить с ним поанглийски. Мужчина чтото сказал, и принц нахмурился.

— Он передумал продавать? — предположила Элени.

Калик бросил на нее оценивающий взгляд:

— Он сказал, что никогда еще не видел более умелой всадницы. И что, если тебе когданибудь надоест работать на меня, у него найдется для тебя работа.

— Тогда почему вы хмуритесь? — не поняла Элени. — Разве это не комплимент не только мне, но и вам?

— Это называется «переманивать сотрудников». Причем в моем же присутствии!

Еще один укол боли в сердце. Выходит, она только сотрудник и ничего более? И то, что они принадлежали друг другу телами, не дает ей никаких прав на Калика? «Именно так он и говорил», — сурово напомнила она себе. Для нее же будет лучше, если она перестанет принимать желаемое за действительное.

— И возможно, он хочет заполучить тебя в свою постель.

— Ему около шестидесяти, — сухо заметила Элени. Их взгляды встретились.

— Мужчины и в шестьдесят лет могут желать женщину, — сказал Калик чуть охрипшим голосом. — Не говоря уже о тридцатилетних. Едем домой. Я хочу тебя.

Когда стихли последние задыхающиеся стоны Элени, Калик взглянул на ее порозовевшее лицо.

— Тебе понравилось? — негромко спросил он. Ресницы Элени дрогнули, прикрывая глаза и скрывая ее смущение.

— Дда.

— Посмотри на меня! — скомандовал Калик. Как она может посмотреть на него и не умереть от смущения, когда он только что доставил ей удовольствие своим языком и губами! Но, зная, что ей никак не отвертеться, Элени со смятением наткнулась взглядом на горящие черные глаза.

— Ккалик, я… — забормотала она, с трудом выдерживая его взгляд. — Я думаю, что это… както неправильно.

Калик погладил ее грудь, и ее сосок сразу же затвердел под его пальцами.

— Почему ты думаешь, что это должно быть неправильно?

— Потому что кажется какимто… порочным. — Элени вздохнула и почти робко улыбнулась. — Или это я порочная, потому что мне… очень понравилось.

Ей нравилось все, что открывал ей Калик в искусстве чувственной любви в течение этой недели. За прошедшие дни Элени настолько к нему привыкла, что в ней то и дело возникал холодный страх при одной лишь мысли о том, как она сможет жить без него. И с каждым разом страх этот становился все сильнее и все сложнее ей удавалось его подавить.

Калик убрал намокшую прядь с влажного лица Элени.

— Но секс иногда действительно бывает порочен. И именно его порочность часто служит соблазном. Ощущение запретного, незаконного… — Калик замолчал, так как собственные слова навели его на другие мысли.

Помимо всего прочего, секс с Элени таил для него много неожиданного, хотя Калик был уверен, что знает о плотской любви если не все, то почти все. Например, он до сих пор не пресытился ее телом, хотя должен был бы. Ее голос попрежнему звучал музыкой в его ушах, а должен был напоминать высокий, визгливый звук. Он должен был бы избегать Элени в любое другое время помимо ночи, а в действительности постоянно искал ее общества, и каждая их встреча почти всегда оканчивалась в его постели.

И еще. Калик испытывал после секса не только чувство триумфа, но и еще чтото непонятное, тревожащее… Элени, его способная ученица, превращалась в любовницу, о которой любой мужчина может только мечтать.

— Заниматься сексом всегда так приятно? — вторгся в мысли Калика голос Элени.

Теперь пришла очередь Калика закрывать глаза, так как ее, казалось, простой вопрос вдруг вызвал совершенно неожиданный для него ответ.

Так приятно, как с Элени, ему еще не было ни с одной женщиной. Ни одна из них не обладала ее невинностью, органично переплетенной с чувственностью, которой Калик был не в силах противиться. Ее любопытство не раздражало, а, наоборот, заставляло его поновому взглянуть на привычные ему вещи, увидеть в них то, чего он прежде не замечал. Он привык слышать от людей только то, что, как все полагали, принц и хотел услышать. И теперь каждый раз, когда Калик интересовался мнением Элени, он всегда чувствовал себя пойманным врасплох. И неудивительно, так как принц слышал в ответ совершенно неожиданное и нелицеприятное для него. Впрочем, ему уже, наверное, следовало привыкнуть к честности Элени. Принц словно обнаружил, что подобранный им серый, неприметный камень на самом деле оказался драгоценным.

Между ними — совершенно неожиданно! — установилась близость, которая начала вызывать беспокойство Калика. Иногда он испытывал угрызения совести от мысли, что рано или поздно им придется расстаться. Глупо, но у принца было чувство, словно он этим предаст Элени.

— Ты задаешь слишком много вопросов, — не сдержался он.

— Но я думала, что тебе нравится на них отвечать.

— Не всегда. Теперь ты должна оказать мне ответную любезность, — не открывая глаз, сказал Калик.

Элени поняла, что она чемто вызвала у него досаду. Она молча наклонилась и стала покрывать его тело поцелуями, уже зная, что он хочет, чтобы она касалась его солоноватой кожи, скрывающей великолепные мышцы. Калик застонал, его руки запутались в ее волосах.

А Элени в это время испытывала двойственное чувство. Ей нравилось касаться Калика, она была довольна, что и ему нравятся ее ласки, но все эти дни, что Элени была с Каликом, ее не покидало странное чувство нереальности того, что с ней происходит. Физически она чувствовала себя, как никогда, хорошо, но вот ее эмоции пребывали в состоянии хаоса…

Начать с того, что неделя жизни в Англии была сопоставима с целой жизнью. Жизнью, с которой ей так не хочется расставаться! Почти все эти дни принц Калик проводил все свое время исключительно с ней. Они даже слетали в старинные уголки Англии — Йорк и Кембридж, так как Калик подумывал приобрести там еще парочку лошадей для своих конюшен.

— Хочу, чтобы мой полоклуб входил в число престижнейших в мире, — объяснил он Элени. — Надо сделать так, чтобы в Калисту потянулись богатые туристы с желанием оставить в стране небольшие состояния.

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая