Король крыс - Клавелл Джеймс - Страница 66

• Предыдущая
• 66/96
• Следующая

– Он захочет знать, сколько вы просите. Я спрошу его, но цену назначаете вы.

– Если бы вы могли получить шестьдесят пять долларов, я был бы рад.

– Она стоит стольких денег?

– Думаю, да.

Ручка была с золотым пером и фабричным клеймом, свидетельствующим о четырнадцати каратах, и насколько Питер Марлоу мог судить, она была настоящей. Не похожей на ту, другую ручку.

– Где вы достали ее?

– Она моя, сэр. Я хранил ее на черный день. С недавних пор они все стали черными.

Питер Марлоу кивнул. Он верил сержанту.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Вы следите за остальными, проверьте часовых.

– Не беспокойтесь, сэр. Эти ублюдки будут начеку.

Питер Марлоу нашел Торусуми, который стоял, прислонившись к приземистому дереву, окутанному виноградной лозой.

– Табе, – сказал он.

– Табе, – Торусуми посмотрел на часы и зевнул. – Через час можно идти. Еще рано. – Он снял фуражку, вытер пот с лица и шеи. – Будь проклята эта вонючая жара и этот вонючий остров!

– Да. – Питер Марлоу старался, чтобы его слова звучали весомо, как будто сейчас говорил Кинг, а не он. – У одного из моих людей есть ручка, которую он хочет продать. Мне в голову пришла мысль, что ты как друг можешь захотеть купить ее.

– Это «Паркер»?

– Нет. – Питер Марлоу вытащил ручку, отвернул колпачок и показал перо так, чтобы оно заиграло на солнце. – Но у нее золотое перо.

Торусуми стал рассматривать ручку. Он был расстроен, что ручка не «Паркер», но это было бы уже чересчур. И, уж конечно, не на аэродромном поле. Если бы это был «Паркер», дело должен был проворачивать сам Кинг.

– Она много не стоит.

– Конечно. Если она тебе не нужна... Питер Марлоу положил ручку в карман.

– Я могу обдумать это. Возможно, мы можем провести этот час, чтобы обсудить такую ничтожную вещь. – Он пожал плечами.

– Она может стоить только семьдесят пять долларов.

Питер Марлоу был поражен тем, что цена была такой высокой. Сержант понятия не имеет о настоящей стоимости ручки. Боже, хотел бы я знать, сколько она стоит на самом деле.

Итак, они сели стали торговаться. Торусуми сердился, Питер Марлоу был непреклонен. Они сговорились наконец о цене в сто двадцать долларов и пачке «Куа». Торусуми встал и зевнул.

– Пора идти. – Он улыбнулся. – Кинг хороший учитель. В следующий раз я скажу, как ты с выгодой использовал мою дружбу для осуществления такой трудной сделки. – Он покачал головой с притворной жалостью. – Такие деньги за такую ничтожную ручку! Кинг будет, конечно, смеяться надо мной. Передай ему, я прошу тебя, что буду на посту через семь дней, начиная с сегодняшнего. Возможно, он найдет мне часы. Хорошие – на этот раз.

Питер Марлоу был доволен, что успешно совершил свою первую настоящую сделку и получил ту цену, которая казалась ему справедливой. Но он был в растерянности. Если он отдаст все деньги сержанту, Кинг будет страшно огорчен. Это разрушит структуру бизнеса, которую Кинг так тщательно создал. А Торусуми наверняка упомянет ручку и ее цену при встрече с Кингом. Однако если он отдаст сержанту только то, что тот просил за ручку и оставит себе остальное, это ведь будет обман, не так ли? Или просто настоящий бизнес? Ведь сержант действительно попросил шестьдесят пять долларов, и именно их он получит. А Питер Марлоу действительно должен Кингу кучу денег.

Он пожалел, что ввязался в этот чертов бизнес. Теперь он попался в ловушку, которую сам себе создал. Черт бы тебя побрал, Питер, если ты слишком много мнишь о своей значимости. Если бы ты отказал сержанту, ты бы не оказался сейчас в затруднительном положении. Что ты собираешься делать? Что бы ты ни сделал, все будет плохо!

Он брел обратно, охваченный грустными размышлениями. Сержант уже построил людей и выжидательно отвел Питера Марлоу в сторону.

– Они готовы, сэр. И я проверил инструменты. – Он понизил голос. – Он купил ее?

– Да, – Сейчас Питер Марлоу решился. Он сунул руку в карман и достал пачку банкнот. – Вот, держите. Шестьдесят пять долларов.

– Сэр, вы настоящий джентльмен!

Он отделил от пачки пятидолларовую бумажку и предложил ее Марлоу.

– Я должен вам еще доллар и пятьдесят центов.

– Вы мне ничего не должны.

– Десять процентов ваши. Они законны, и я рад отдать их вам. Я отдам вам полтора доллара, как только у меня будет мелочь.

Питер Марлоу оттолкнул банкнот.

– Нет, – внезапно он почувствовал вину. – Оставьте себе.

– Я настаиваю, – сказал сержант, заталкивая бумажку в руку Питера.

– Послушайте, сержант...

– Ну, пятерку, по крайней мере, возьмите. Я буду чувствовать себя ужасно, если вы не возьмете. Ужасно. Я не могу вас отблагодарить как следует.

На обратном пути Питер Марлоу молчал. Он чувствовал себя скотиной с огромной пачкой денег в кармане. Он понимал, что обязан этими деньгами Кингу, и был доволен, что они у него есть. Теперь он сможет купить еды своей группе. Сержант обратился к нему только потому, что он знал Кинга, и Кинг, а не сержант был его другом. Все это злосчастное дело снова и снова проворачивалось в его мыслях, когда он вошел в свою хижину.

– Грей хочет видеть тебя, Питер, – сказал Эварт.

– Зачем?

– Не знаю, Питер, старина. Но, кажется, у него чесалось по какой-то причине в одном месте.

Усталый мозг Питера Марлоу переключился на новую неприятность. Должно быть, это как-то связано с Кингом. Грей предвещал беду. Ну, давай, думай, думай, Питер. Деревня? Часы? Бриллиант? О, Бог мой – ручка? Нет это уже глупо. Грей об этом еще не мог узнать. Пойти к Кингу? Может быть, он что-то знает по этому поводу? Опасно. Вероятно, Грей именно поэтому передал сообщение через Эварта, чтобы заставить меня совершить ошибку. Он наверняка знал, что я на работах.

Нет смысла идти как баран на бойню, когда ты потный и грязный.

Сначала в душ, потом поплетусь к тюремной хижине. Потяну время.

И он отправился в душ. Джонни Хокинс тоже стоял под струей.

– Привет, Питер, – окликнул Хокинс.

Чувство вины внезапно заставило Питера Марлоу покраснеть.

– Привет, Джонни. – Хокинс выглядел больным. – Послушай, Джонни... мне очень жаль...

– Не хочу говорить об этом, – сказал Хокинс. – И был бы рад, если ты никогда не будешь упоминать об этом.

"Знает ли он, – растерянно спрашивал себя Питер Марлоу, – что я один из тех, кто ел Ровера? Даже сейчас, хотя все произошло вчера, это вызывало отвращение: каннибализм. Он, конечно, не знает, потому что иначе наверняка попытался бы убить меня. Я знаю, будь я на его месте, я бы так и сделал. Или нет?

Бог мой, до чего мы дошли. Все, что кажется ошибочным, оказывается правильным и наоборот. Это выше моего понимания. Много выше. Тупой, сумасшедший мир. И шестьдесят долларов, и пачка «Куа», которую я заработал и в то же время украл... или заработал? Как это назвать? Должен ли я отдать их?"

– Марлоу!

Он повернулся и увидел Грея, стоящего рядом с душем со злобным видом.

– Вам передали, что вы должны явиться ко мне по возвращении с работ?

– Мне передали, что вы хотите видеть меня. Как только приму душ, я...

– Я приказал, чтобы вы немедленно явились ко мне, – На лице Грея появилась ехидная улыбка. – Но это не играет роли. Вы подвергаетесь домашнему аресту.

В душевой стало тихо.

– За что?

Грей обрадовался, заметив промелькнувшее выражение тревоги на лице Питера Марлоу.

– За неподчинение приказам.

– Каким приказам?

– Вам это известно так же хорошо, как и мне. Правильно, поволнуйся. Твоя нечистая совесть немного тебя потревожит, если она у тебя есть, в чем я сомневаюсь.

– Вы должны явиться к полковнику Смедли-Тейлору после ужина. И будьте одеты как офицер, а не как уличная девка!

Питер Марлоу закрыл душ, накинул саронг, ловко завязал его, чувствуя на себе любопытные взгляды других офицеров. Его мысли находились в смятении. Он не знал, в чем состоит неприятность, но старался скрыть свое беспокойство. Зачем доставлять удовольствие Грею?

• Предыдущая
• 66/96
• Следующая