Тьма сгущается - Кларк Саймон - Страница 22

• Предыдущая
• 22/77
• Следующая

– Ричард, вам что-нибудь холодное? – обратился к нему Майкл.

Ричард покачал головой:

– Черный кофе.

Пока буфетчица принимала заказ, Майкл сидел, непринужденно положив на колени рюкзак, прикрыв кровяные пятна на рубашке. Обратившись к девушке, он включил очаровательную улыбку, которая, Ричард не мог не признать, делала его очень привлекательным. Девушка вспыхнула и улыбнулась в ответ.

Ричард покосился на рюкзак. Набит битком, и Майкл не выпускает его из рук. Что там может быть? Одежда? Спальный мешок? Черт побери, а может, он вообще набит таблетками “экстази”?

Эми, как ни в чем не бывало, играла на площадке. Она оседлала лошадку на пружине и раскачивалась взад вперед, выкрикивая:

– Вперед! За мной, Мальчишки!

“Может быть, она уже все забыла, – думал Ричард. – Как я забыл о том дне, когда Дэнни провалился под лед. И может быть, она вспомнит о случившемся через много лет, на кушетке у психотерапевта, старающегося излечить ее от алкоголизма”.

Принесли кофе. Он отхлебнул, обжигаясь, и посмотрел на Кристин, которая потихоньку прихлебывала из своей чашки. Жена уставилась в лицо Майкла, словно пытаясь прочесть его мысли. Джо обалдело оглядывался по сторонам. Ричарду подумалось, что шурин сейчас напоминает корову, которая застряла в узкой калитке и не знает, куда же податься. Вот Джо отпил кофе, обжегся, и смотрит, словно пытается понять, кто его обидел. Бормочет:

– Дрянь... мне бы поесть.

Шурин тяжело поднялся на ноги и поплелся к прилавку закусочной.

– Он скоро придет в себя, – заметил Майкл. – Мы все перенесли некоторый шок.

– Некоторый шок? – отозвалась Кристин. – Чудесно, первый приз за упражнение в недооценке.

Ричард тем временем снова задумался о банде преследователей.

– Чем они пользовались? Взрывчаткой? Ведь та машина просто... – не сумев подобрать слова, он беспомощно развел руками.

Майкл сочувственно улыбнулся, кинул мягкий взгляд на лицо Ричарда, Кристин...

– Нет. Тут совсем другое.

– Но что же тогда... Наверняка бомбы... машина взорвалась, как...

– Нет, – перебил Майкл, – Она не взорвалась. Вспомните, как это произошло. Ее смяло в лепешку снаружи.

Ричард вспомнил. Верно. Он и сам об этом думал.

– Но тогда...

– Подождем возвращения Джо. Тогда не придется повторять два раза.

К тому времени, когда чашка опустела, мир уже более или менее пришел в норму. В голове перестало шуметь, словно от удара чем-то тяжелым, и Ричард смог спокойно оглядеться по сторонам. Джо все еще стоит у прилавка, Эми теперь карабкается на горку. В меню кто-то шариковой ручкой внес дополнения, довольно забавные. Под столиками прыгают воробьи, подбирают крошки.

Джо вернулся с тарелкой, полной сосисок, щедро полил их горчицей и принялся наворачивать, будто не ел три дня.

Майкл осторожно поставил рюкзак рядом со своим креслом и наклонился вперед, опираясь локтями на стол. Ладони его были крепко сжаты.

– Я не стану вас винить, если вы бросите меня здесь и побежите в полицию...

Ричард поднял голову.

– Именно так я и намерен поступить, – он допил кофе и встал. – Кристин, Джо, давайте в машину.

Майкл наклонился к нему.

– Послушайте, если вы это сделаете, то, скорее всего, погибнете в ближайшие тридцать минут.

Ричард покачал головой.

– Пойдем, Кристин, нам пора. А вы – кто бы вы ни были – остаетесь здесь.

– Ричард. Вы видели, что случилось с той машиной? – Майкл смотрел ему прямо в глаза. – То же самое может случиться с вами.

Ричард сел на место. Эми выкрикивала:

– Мальчишки! Не ходите по синим ступенькам. Поднимайтесь за мной по зеленым!

– Послушайте, – сказал Майкл. – Мне, так же как и вам, хотелось бы получить помощь полиции. Но я должен честно признаться, что это может оказаться труднее, чем вы думаете.

Кристин проницательно взглянула ему в лицо.

– Вы хотите сказать, что те, кто вас преследуют, взяли под наблюдение местные полицейские участки?

– Нет, не совсем так, миссис Янг. Существует вероятность, что вы...

– Тогда о чем ты болтаешь? – с набитым ртом промямлил Джо. – Что, трам-тарарам, может нам помешать?

Майкл бросил взгляд на часы.

– Вот что, дайте мне десять минут на объяснение. Потом решайте. Вы можете оставить меня здесь и отправляться к ближайшему полисмену или взять меня с собой.

– Оставим, как миленького, – проворчал Джо, – и чем скорее, тем лучше.

– Тише, Джо, – остановила его Кристин. – Человек уверяет, что нам грозит опасность. Лучше его выслушать. Согласны?

Ричард кивнул. Джо фыркнул и независимо откинулся на спинку кресла, демонстрируя, что не желает принимать участия в разговоре.

– Даю слово, это не займет много времени. Вот...

– Кто поверит твоему слову! – рявкнул Джо. – Уже ясно, что ты за птица.

– Я расскажу вам все, что знаю. Потом – вам решать, бросить меня или отвезти в полицию.

– Начинайте же, – напомнила Кристин. – У вас десять минут.

– Я родился в Кембридже. Мой отец был администратором в больнице, и я рос... Джо фыркнул:

– Кто этому поверит?

– Прошу вас...

– Он нам свою биографию излагает! Еще немного, и...

– Я прошу вас, дайте мне десять минут. Не перебивайте и не задавайте вопросов. Для вас очень важно услышать, что я собираюсь рассказать.

– Пожалуйста, Джо. Неизвестно, сколько у нас времени.

Эти слова заставили Джо угомониться. Он беспокойно завертел головой, словно пытаясь высмотреть притаившегося снайпера.

– Как я уже говорил, я родился в благополучной зажиточной семье. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я взбунтовался. Уехал с друзьями в Грецию. Мы собирались открыть школу подводного плавания. Конечно, юнцы, зеленые, как та трава...

Майкл продолжал рассказ тихим размеренным голосом, сопровождая его спокойными мягкими жестами. Ричард подумал, что этот человек ему кого-то напоминает. Прошло несколько минут, прежде чем он сообразил: дело не во внешности. Плавные успокаивающие жесты художника, стоящего перед невидимым холстом, мягкий сочувствующий взгляд. Человек, сидевший напротив, напоминал образы Христа из современных фильмов. Тихие слова, медленные движения и взгляд, выражающий любовь ко всем, кто его окружает.

Человек говорил все тише и тише, и все они невольно склонялись к нему, словно боясь пропустить хоть слово.

– Затея со школой кончилась катастрофой. Снаряжение растащили, страховку не выплатили, мои друзья, мягко говоря, разочаровались и вернулись по домам. Но я не желал сдаваться. Через некоторое время переехал в Турцию. Вел там нищенское существование. Похудел, оброс бородой, впал в депрессию. По-турецки я знал всего несколько слов. Для местных жителей я был чужаком, англичанином, к тому же выглядел, как наркоман.

Дела шли все хуже и хуже. Как-то, перебираясь из города в город, я попался в руки местному отребью. Меня избили и бросили в канаву. Я выбрался оттуда полумертвый, залитый кровью из разбитой головы. Каждое движение причиняло боль.

Мне удалось добраться до каких-то развалин на склоне холма. Должно быть, там прежде держали скот. Грязь на полу состояла в основном из козьего помета, который копился там лет шестьсот. Само здание представляло собой старую византийскую церковь с обрушившимся куполом. Когда эту местность в 1453 году захватили мусульмане, они превратили церкви в склады, зернохранилища, а то и просто в хлева. Выбирать мне было не из чего, попасть домой так же невозможно, как на Марс. Меня вырвало, температура подскочила до небес – вероятно, через порезы в кровь проникла инфекция.

Скоро я полностью отключился. Тело горело так, что на нем можно было поджарить яичницу. Я плакал и смеялся. Полная картина лихорадки. Вел беседы о божественном с архангелом Гавриилом, видел Моисея в корзине вместе с цыплятами, Чарли Чаплина, да мало ли кого еще. Передо мной проплывали то Гитлер, то Дональд Дак, то какие-то призраки. Потом мне почудилось, будто пол превратился в шоколад, и я ползал по нему, поедая козий помет как сладчайшее в мире лакомство.

• Предыдущая
• 22/77
• Следующая