Кровавая купель - Кларк Саймон - Страница 53
- Предыдущая
- 53/69
- Следующая
Да, я могу их спасти!
Если только доберусь до Эскдейла.
– Ник... – В голосе Бернадетты слышалось участие. – Я верю, что ты можешь спасти свою общину. Только ты раньше в это сам не верил. Теперь ты сможешь. Здесь случилось что-то чудесное. – Она коснулась моей головы, и от взгляда ее темных глаз я покрылся гусиной кожей.
– Я должен вернуться, Бернадетта. Ни минуты больше я не могу здесь остаться.
– Ты должен быть терпелив. Дороги все еще непроходимы. Выжди еще сорок восемь часов.
Я посмотрел на свои руки. Они не дрожали – они тряслись.
– Я сейчас тебе пива принесу. Тем временем пойди в спальню и сними рубашку... да не смотри ты на меня так! Я тебя не соблазняю. Я тебе сделаю массаж, чтобы мышцы расслабились. Дай-ка пощупаю спину... так я и думала, как бетонный блок. – Она наклонилась вперед, заглянула мне в глаза. – Расслабься, любимый. Если хочешь, чтоб от тебя была хоть какая-то польза твоим людям, тебе нужно дойти до них целым.
Я сделал, как она сказала. Руки Бернадетты оказались волшебными, они убирали узлы у меня на шее, на плечах, на спине. И мышцы расслаблялись, как раскручиваются отпущенные свитые резиновые ленты.
Чистейшее наслаждение. Незамутненный комфорт. Холод в крови уступил место теплу, которое поглаживаниями расходилось по телу.
– Так лучше? – ласково сказала она.
Я утвердительно хмыкнул. И пиво тоже помогло.
Потом мы снова говорили. Я рассказал ей о слухах насчет того, что Креозоты говорят с Богом или что ментальную катастрофу вызвало оружие – прерыватель...
– ...или это было накопление воздействия радио – и телесигналов. Да, я тоже все это слышала.
– Так что же на самом деле случилось, Бернадетта? Она массировала мою спину, а я лежал лицом вниз на двуспальной кровати.
– Мы много говорили с тобой о религии и Боге. Хочешь знать, с какого конца Бог имеет ко всему этого отношение?
– Ну, девушка, ты полна загадок! То ты мне говорила, что не веришь в Бога, Теперь ты сообщаешь, что Бог есть.
– Более того, – сказала она, гладя мои плечи. – Я тебе покажу, где он живет. Нет, лежи тихо, Ник. – Голос ее был так же ласков. – Я не сумасшедшая. Всего лишь информированная. И ты тоже будешь таким, если будешь лежать тихо и дашь мне говорить, пока я массирую тебе. спину.
– Ну, Бернадетта, ты и даешь! Где живет Бог? То есть каждый может подвалить к двери и сказать “Привет”?
– Терпение, Ник Атен, терпение.
– Какую это все имеет связь с тем, что взрослые сошли с ума?
– Я тебе скажу, Ник. Скажу одним словом: ЭВОЛЮЦИЯ.
– Эволюция? Да, это все объясняет! Эволюция должна улучшать животных, а не снижать их возможности к выживанию. А взрослые просто посходили с ума и стали убивать своих детей.
– Это, Ник, всего лишь первая фаза происходящего процесса.
– Значит, это все естественно? Вроде метаморфозы, которая делает из гусениц бабочек?
– Я же тебе говорила. Ник, ты умнее, чем сам думаешь. Я могу сказать только одно: когда я буду говорить, держи разум открытым. Как я уже сказала, многие нашли бы мои слова неприемлемыми, даже невыносимыми. Это изменит жизнь навсегда.
– А все эти религиозные побрякушки для детей на Ковчеге – это комедия?
– Не в циническом смысле. То, что мы здесь делаем, – это очень полезно. Учим их новым ценностям, новой морали. Вере, которая дает им ощущение защиты и безопасности. Когда ребенок достаточно подрастет, ему будет сказана правда.
– Значит, это был розыгрыш – что ты мне покажешь, где живет Бог?
– Мы опять забегаем вперед. Ты хочешь знать, почему сошли с ума в апреле все, кому было больше девятнадцати?
– Конечно, хочу.
Я слушал ее ласковый голос, ощущал нежные прикосновения ее рук, массирующих мне спину.
– Мы вернемся не назад к апрелю. Ник. Мы вернемся назад на пятьдесят тысяч лет. К временам неандертальцев. Помнишь уроки истории?
– Приблизительно. Я не был примерным учеником.
– Коротко говоря, неандерталец был нашим предшественником на эволюционной лестнице. Мы его наследники. У неандертальцев был покатый лоб, тяжелые челюсти, обезьяньи черты – но у них был большой мозг, они ходили, как и более поздние люди, и создавали инструменты. Даже хоронили мертвецов.
– Представляю себе.
– Ну вот, значит, мы имеем дело с физически крепким и башковитым человеком. Который мог победить всех других живущих на земле созданий. Почему тогда они вдруг вымерли и уступили место нам?
– Понятия не имею. Наверное, у них стали рождаться человеческие детеныши. И наконец неандерталец сменился гомо сапиенсом.
– А ты посмотри на животный мир. Взрослые животные убивают или бросают детенышей, родившихся измененными или деформированными. Наверняка то же было и у неандертальцев. Они убили бы этих детенышей-мутантов, не дав им шанса вырасти и представлять собой угрозу.
– Так что же случилось?
– Наука показывает нам, что эволюция часто происходит колоссальными скачками. И когда такой эволюционный скачок происходит, природа вынуждает новую стадию уничтожать старую.
Забрезжило.
– Значит, ты говоришь, что пятьдесят тысяч лет назад то же самое случилось с пещерными людьми. Взрослые сошли с ума и стали истреблять отпрысков.
– В общем, да. Произошел не эволюционный скачок, меняющий тело. Это был эволюционный скачок разума. Ученые неверно его поняли, считая, что молодые всегда наследуют старым. В этом случае взрослые наследовали своим детям.
– Но я все равно не понимаю, почему то, что свело взрослых с ума, есть эволюционное улучшение.
– Они не сошли с ума в чистом виде. Ник. То, что произошло, – глубинное изменение в разуме. Вот слушай: до определенной поры у неандертальца был разум животного. Да, очень развитого, но все равно животного. Он не осознавал себя как индивидуума, не имел сознания. Что произошло, как одномоментный взрыв в популяции неандертальцев – родился сознательный разум. Представь себе: просыпаются они как-то утром в пещере и знают, что они личности. Они впервые могут по-настоящему думать, принимать решения, задавать вопросы.
– Откуда же тогда сумасшествие?
– Переход этот нелегкий. Ник. Сначала это невероятный шок. Представляешь себе, вот ты просыпаешься после комы, очень, очень слабо представляя себе, что вокруг происходит... и вдруг БАХ! И ты все знаешь.
– Я прав, если думаю, что тут есть что-то общее с тем, что ты говорила про силу, которую мы не видим, но которая может править нашей жизнью?
– Попал в точку, Ник. Так, теперь перевернись, я тебя с другой стороны отработаю. Вот так. Да... так, в сущности, это новое сознание – совершенно новый разум. И он отделился от того разума, который был у неандертальца раньше. Ник, ты знаком с научной концепцией сознательного и бессознательного разума?
– Нет.
– Ну, вообще-то можно было бы найти ссылку в энциклопедии, но я к этому через минуту вернусь. Теперь только представь себе: в одну прекрасную ночь этот сознательный разум начинает существовать. Неандертальцы чувствуют себя, как очнувшиеся от комы. И то, что потом происходит у них в голове, это настоящая гражданская война. Новый, сознательный разум бьется со старым разумом животного за контроль над телом. Мы не знаем, сколько времени шла эта битва, но в этот переходный период потрясение было так велико, что они казались начисто, полностью сумасшедшими. Власть переходила из рук в руки между старым и новым разумом. И в это время появлялась инстинктивная тяга убивать собственных детей. Через какое-то время новый, сознательный разум победил прежний.
– Так это были два разума в одной голове? И они между собой дрались?
– Совершенно точно. Представь себе, как они боролись за контроль. Ты видел в кино, как два человека борются за управление автомобилем? Так в конце концов старый животный разум был вытолкнут на заднее сиденье в положение непрошеного советчика, каковым и остается до сих пор.
Она дала мне время это пережевать, пока готовила ужин. Голова у меня шла кругом. И дело было не только в пиве. Она плевалась вопросами.
- Предыдущая
- 53/69
- Следующая
