Заклятие нибелунгов. Амулет дракона - Хольбайн Вольфганг - Страница 42

— Лагерь рабынь не должен тебя интересовать, — заявила Видящая, возникнув перед кроватью Брунии утром. — Сейчас важны Зигфинн и Хурган.

— Ты же видела лагерь. Я там жила. Если мы будем переходить через границу, то сможем сделать там остановку.

Видящая немного подумала над этим, но решила не переубеждать принцессу. Брунию не стоило ругать ни за гордость, ни за сочувствие. В это время и то и другое было редкостью.

— Ты отослала гонца из Фъеллхавена ни с чем, — заметила Видящая.

Бруния подозревала, что разговор зайдет об этом.

— Союз слабых провинций, которые вместе не станут сильнее? Глупая затея.

— Ты же знаешь, откуда все это идет, — возразила Видящая. — Из Исландии.

Конечно же, Бруния об этом знала. Она была удивлена, увидев имя Кальдера на официальном документе. Король Исландии? Неплохой способ укрепить свою позицию. С другой стороны, она сомневалась, были ли его мотивы чистосердечными.

— Вы разделились, когда над вами нависла опасность умереть вместе. Что мешает тебе теперь встретить отца твоей дочери?

— Ты же сама это говорила, — раздраженно произнесла Бруния. — Он не отец Финны! И мы договорились, что поможем Зигфинну в Вормсе. Как только наступит подходящее время, я так и поступлю.

Видящая кивнула.

— Это столетие всех вас отравляет. Твоя часть драконьего амулета защищает тебя, но она становится слабее. Друзья превращаются во врагов, и в конце концов возникнет ненависть. Не следует ждать слишком долго с воплощением своего плана, иначе все, что было в тебе доброго, иссякнет. — Она сделала шаг назад, в тень, собираясь раствориться в воздухе.

— Погоди! — окликнула ее Бруния. — Я хочу сказать тебе, что благодарна за помощь, но, тем не менее, мне придется самой принимать решения.

Видящая кивнула.

— Так и есть. Решения будут твоими, как и вина, которая придет вместе с ними.

Эльза стояла на старой стене замка и любовалась Исландией. Ветер играл в ее волосах, вызывая приятные ощущения в теле.

С каждым днем Кальдер становился все могущественнее. Благодаря золоту ему удалось заполучить союзников, как она и планировала. Он собрал войско наемников, в то время как в стане ордынцев Хургана, к удивлению всех, царило спокойствие.

Эльзе предстояло править Бурантией вместе с Кальдером, и она не собиралась погружать королевство в смертельную скуку, как это делал Хурган. Ей надоело быть вечной игрушкой для отца, и если тридцать или сорок лет ей нравилось дурачиться, то в какой-то момент она поняла, что вечность — это очень долгое время и место рядом с троном может стать неудобным.

Ей поразительно просто удалось сманить Кальдера на свою сторону — пара страстных ночей, два ящика золота нибелунгов, убийство его лучшего друга. И вот повстанец уже превратился в беспощадного правителя, желавшего власти, которой пока не обладал. Когда они займут трон Бурантии, Эльза позволит ему править четыре или пять лет, а потом сама наденет корону, переступив через его труп.

Но пока что ей нравилось здесь, в Изенштайне. Ее завораживала черная вулканическая порода, а скудный пейзаж успокаивал. Временами, когда Эльза надевала кольцо Кальдера, она чувствовала свою связь с этим маленьким королевством.

Эта мысль была непривычно-радостной, поэтому она с раздражением отбрасывала ее в сторону.

— Это твоя страна. В этом времени, как и в любом другом, — сказала Видящая. Она сидела на небольшом стуле в конце хода крепостной стены. В ее пустых глазницах играл ветер.

— Твое присутствие начинает надоедать, — с упрямством прошипела Эльза. — Исландия для меня ничего не значит. Когда мы займем Бурантию, она может преспокойно опуститься на дно морское.

— Ты вновь называешь себя Эльзой, — заметила Видящая.

— Эльза, Элея… это было необходимо, чтобы обмануть Кальдера. Если бы я назвала ему свое настоящее имя, он не принял бы меня с такой радостью.

— И какое же твое настоящее имя? — осведомилась Видящая. — Разве не Эльзой тебя нарекли перед старыми богами? За это столетие вы просто забыли свои собственные имена.

— Элея — дочь Хургана, — зло произнесла Эльза. — А Эльза правит вместе с Кальдером этой отвратительной Исландией.

— Эльза была счастлива здесь в другом времени, — улыбнулась Видящая. — Возможно, эхо давно забытого ощущения и привязывает тебя к этой стране. Эльза, которой ты не являешься, была хорошей королевой Исландии, и люди любили ее.

— Мне достаточно того, чтобы меня боялись, — пробормотала Эльза и впервые в жизни поняла, что лжет. — Гадарик предсказал мне смерть отца. После этого я взойду на трон и буду править всеми землями от гор до моря.

Видящая встала со стула.

— Ты позволила нибелунгам сделать себя их орудием. Им надоел Хурган, и они хотят использовать тебя в качестве новой королевы.

— Я делаю то, что считаю нужным.

— Умение нибелунгов как раз и заключается в том, чтобы заставлять людей думать так, — возразила Видящая.

— Почему бы тебе в конце концов не оставить меня в покое? — рявкнула принцесса Бурантии.

Видящая кивнула.

— Именно так я и поступлю. И ты останешься одна. Совсем одна.

Ее стройная фигура растворилась в тени.

Повернувшись, Эльза отчаянно крикнула ветру:

— Гадарик!

— Не старайся, — донесся до нее шепоток, пролетевший над стенами. — Он больше не придет.

Зигфинн обнял Глисмоду, печалясь о ее сыне Никетасе. Он хотел попрощаться. На спине у принца висел меч Нотунг, а борода казалась ему признаком собственной зрелости.

— Останься со мной, — попросила Глисмода. — То немногое, что есть у меня в этой жизни, я хочу разделить с тобой.

Зигфинн нежно погладил ее по волосам.

— Ты заслужила большего, Глисмода. И я здесь, чтобы дать тебе это. Но для начала Хурган должен умереть.

— Разве я и так уже не потеряла все? Неужели еще и ты должен погибнуть под клинками Орды?

Зигфинн не ответил. Он и сам не знал, как ему подобраться к Хургану, но смерть Никетаса напомнила ему, что нельзя терять время. Зигфинн не мог ждать Брунию и Кальдера. Теперь все зависело только от него. И у него был меч его рода.

— Могу ли я молиться за тебя? — спросила Глисмода. — И какому богу?

Зигфинн кивнул.

— Любому богу, в которого ты веришь. Может быть, он ниспошлет нам милосердие, в котором ранее отказывал. — Он наклонился, собираясь выйти из комнаты.

— Рагнар, пожалуйста…

Он в последний раз оглянулся.

— Не молись за Рагнара. Молись за Зигфинна.

Она не поняла, что это означает, но кивнула.

Зигфинн обошел три патруля ордынцев, прячась от них в переулках. Все было так, как говорила Глисмода. Воины напоминали бешеных собак, сорвавшихся с цепи. Они даже шли не в ногу и с яростным наслаждением протыкали копьями любого, кто не успевал уклониться. Демоны взяли полный контроль над телами людей и пользовались этим.

Даже безлунной ночью замок легко было найти. Его чернота выделялась на небе среди звезд, и чем ближе Зигфинн подходил к деревянным подпоркам, тем меньше людей встречалось на улицах. Замок был воплощением жестокости и смерти, и любой разумный человек старался его избегать.

Здесь было с десяток больших и маленьких лестниц, вившихся вокруг подпорок, которые висели на тяжелых канатах или поднимались прямо к стене. Каждая лестница охранялась по меньшей мере тремя ордынцами с обнаженными клинками.

У Зигфинна не было ни стратегии, ни плана, как победить Хургана. Он еще никогда не видел тирана и понятия не имел о том, как его охраняют. Принц лишь сознавал, что такова его судьба и что судьба хранит тех, кто не заставляет ее ждать.

— Не стоит думать о судьбе, — раздался чей-то голос, и рядом с Зигфинном появился Регин. — Вы, люди, всегда думаете только о судьбе. — Он вздохнул.

— Ты хочешь меня отговорить?

— Во имя богов, нет! — Регин поднял руки. — Но когда вы начинаете говорить о судьбе, то всегда имеете в виду неизбежность. Как будто вопрос о том, победишь ли ты Хургана, уже давно решен.