Сибирочка - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/36
- Следующая
— Ха-ха-ха, чудесный ответ! Я не ожидал ничего подобного! — расхохотался Эрнест Эрнестович. — Ты мне нравишься, мальчик, и мы будем друзьями, если ты не окажешься негодяем, лентяем и бездельником.
— Разумеется, я не окажусь им! — отвечал, весь вспыхнув до корней волос, Андрюша.
— Почему? — спросил, высоко подняв брови, толстяк.
— Да потому, что я прежде всего честный человек! — без запинки, самым серьезным образом отвечал Андрюша.
— Еще один чудесный ответ, — сказал, улыбаясь, толстый директор, — так вот, мистер Билль берет твою сестру, а я беру тебя…
— Эта девочка не моя се… — начал было Андрюша, но стоявший рядом с ним Никс изо всей силы ущипнул его за руку.
— Говори всем, что это твоя сестра, — прошептал он чуть внятно, нагнувшись как бы нечаянно к самому уху Андрюши.
— Это будет ложь, а я никогда не лгу, — спокойно, таким же шепотом отвечал Андрюша.
— Но я дам тебе денег за это.
— Ни за деньги, ни даром вы не заставите меня солгать!
— Берегись, в таком случае ты будешь моим врагом!
— Я никого и ничего не боюсь.
— О чем вы шепчетесь? — неожиданно огорошил обоих мальчиков Эрнест Эрнестович своим вопросом.
Никс, вспыхнув до ушей, шепнул снова:
— Не выдавай меня! — и тут же стал оправдываться перед мистером Биллем в том, что опоздал немного.
Эрнест Эрнестович молча несколько минут разглядывал Андрюшу.
— Ты красивый и умный мальчик, и, наверное, ученье дастся тебе не слишком трудно. На первое время ты будешь клоуном и станешь смешить публику в антрактах.
— Я не умею смешить публику, — спокойно отвечал мальчик.
— О, это не трудно. Ты станешь выходить с нашим старым клоуном Дюруа, и он научит тебя, что надо делать и что говорить. О жалованье мы сговоримся после. Согласен?
— Вполне. Я прошу об одном: не разлучать меня с Сибирочкой.
— С кем? — снова недоумевающее поднял брови Эрнест Эрнестович.
— С белокурой девочкой. Ее зовут Сибирочкой.
— С его сестрою! — почти выкрикнул в голос Никс.
— Это твоя сестра? Какое у нее хорошее имя…
— Да, это его сестра! — ответил снова очень громко Никс за Андрюшу.
— Он говорит неправду, — спокойно и твердо произнес Андрюша. — Сибирочка чужая мне.
— Ты лжешь, — засмеялся Никс, — что за причина скрывать, что она тебе сестра?!
— Я говорю чистую правду!
— Не спорьте, дети, — снова вмешался Эрнест Эрнестович, — сестра ли тебе или нет эта девочка — ничто не изменит дела… Ты остаешься служить у меня и поступишь под начало Дюруа, а девочку берет мистер Билль в свою труппу. Жить вы будете у меня на квартире. Теперь же довольно болтовни. Пора начинать второе отделение репетиции. Эй, кто там есть? — крикнул, высовываясь за дверь, директор. — Давайте второй звонок. А ты, Никс, проводишь детей на сцену.
— Хорошо, Эрнест Эрнестович, — ответил, нагнув голову, Никс и довольно резко обратился к Андрюше: — Ну, чего ж ты стоишь разиня рот! Ступай за мною вместе с девочкой, — и уже шепотом добавил так тихо, что только один Андрюша мог расслышать его: — Деревенщина! Не захотел моей дружбы, выставил меня лгуном перед начальством, я тебе врагом буду… Узнаешь ты меня скоро, дружочек ты мой!
И, сердито блеснув загоревшимися глазами, Никс прошел вперед.
Глава VI
Новые люди. — Цезарь и Юнона
Коридор, в котором горели небольшие электрические лампочки, показался Андрюше и Сибирочке очень длинным в первую минуту, пока они шли по нему вслед за ворчавшим себе что-то под нос Никсом. В конце коридора была небольшая дверь, откуда лились потоки света и слышались громкие голоса, какие-то хлопки и смех.
— Ступайте вперед. Там сцена. Мистер Билль и Эрнест Эрнестович сейчас придут туда. Мне надо по делу. Да раздевайтесь же, наконец! Не в этих же неуклюжих отрепьях вы полезете туда! — уже совсем грубо обратился к Андрюше и его спутнице их новый знакомый.
Потом он в одну секунду скрылся куда-то, точно провалился сквозь землю.
Андрюша и Сибирочка остались одни. В несколько секунд они дошли до конца коридора, который теперь значительно расширился, и очутились на пороге двери.
Шум, хлопанье в ладоши и крики — все это разом оглушило их. На сцене, залитой электрическим светом, прыгали и кувыркались какие-то люди. Они становились то на плечи друг другу, то на голову один другому, образуя высокую живую пирамиду. Ниже всех стоял на полу толстый и сильный, как барс, человек; на его плечах, растопырив ноги, находился другой; на голове этого другого стоял третий; на вытянутых руках этого третьего, едва касаясь руками его ладоней, ногами кверху, как бы повис четвертый, а на пятках четвертого плясал какой-то странный танец, весь состоящий из плавных телодвижений, хорошенький и подвижный, как обезьянка, мальчик лет двенадцати, с беспечным, веселым лицом.
— Это знаменитый русский акробат Иванов со своею труппой. А вы, верно, новые артисты? — услышал Андрюша чей-то нежный голос за собою.
Говорила тоненькая, высокая девочка, немногим старше Сибирочки, красивая и нежная блондинка, хрупкая, как цветок.
— Я Герта, дочь директора Шольца, — произнесла девочка, улыбаясь задушевной и милой улыбкой, пожимая руку Андрюши и целуя его спутницу в ее бледную щечку. — Ах, что за прелестное дитя! — воскликнула она с восхищением, только сейчас разглядев прелестные локоны Сибирочки и ее искрящиеся, как звездочки, синие глазки. — Чудо, что за девочка! Я должна показать тебя моей Элле, голубка! О, ты еще не видала Эллы?.. Не испугайся ее… У Эллы черное тело, но душа розовая, как утренняя заря. Элла, моя Элла, где ты?
— Элла здесь, госпожа! — послышался грубый, как из трубы, глухой голос, и Сибирочка с невольным криком попятилась назад.
Перед нею и Андрюшей появилось странное существо, черное, как сажа, со сверкающими белками посреди общей черноты лица, с курчавыми короткими волосами, с расплющенным носом и толстой, синевато-бурой выпяченной губой. На небольшом, но удивительно сильном, с крепкими мускулами теле негритянки была надета полосатая, желтая с черным, юбка и белая матроска с красным воротником. Огромные золотые кольца были продернуты в ее уши, а на голой шее, такой же сильной и мускулистой, как и все тело, висело в несколько рядов обмотанное коралловое ожерелье.
— Вот мой друг — Элла. Она называет меня своею госпожою, но мы с нею подруги. Она плохо говорит по-русски или, вернее, совсем не говорит, кроме двух фраз: «Элла здесь, госпожа» и «Элла тебя любит». Но сердце у нее золотое, и она будет вам другом. Ее выписали прошлою осенью сюда из Африки. Она негритянка. Пожмите ее руку. Не бойтесь ее черноты.
И маленькая Герта так ласково взглянула на Андрюшу и его маленькую подругу, что те не имели духу отказать ей в ее просьбе и оба протянули руки негритянке. Элла нежно, как хрупкую вещицу, пожала крошечные пальчики Сибирочки и так тряхнула руку Андрюши, что у мальчика буквально искры посыпались из глаз.
— Элла показывается публике как силачка, — поторопилась объяснить Герта своим новым знакомым.
— О, она, должно быть, страшно сильна, — согласился Андрюша. — Я думал, что она собирается оторвать мне руку или вывихнуть плечо! — прибавил он со смехом.
— Это она по дружбе… А вот когда Элла рассердится, то действительно ее сила может многим повредить. Смотрите, смотрите, она уже начинает сердиться, — проговорила Герта, живо оборачиваясь назад.
Братья-акробаты окончили между тем свои упражнения и, спрыгнув, как мячики, на пол, окружили Эллу.
Двое старших, которым было уже, по-видимому, лет около двадцати, сильные и рослые парни, подошли к негритянке.
— Слушай ты, черная кукла, продай мне твои кораллы, я подарю их моей сестре! — произнес старший и без церемонии схватился за красное ожерелье, обмотанное вокруг черной шеи Эллы.
— А мне продай твои серьги! Я надену их себе на нос, — вторил брату второй и дотронулся пальцами до черного уха негритянки.
- Предыдущая
- 18/36
- Следующая
