Охотники на мамонтов - Ауэл Джин Мари Антинен - Страница 78
- Предыдущая
- 78/216
- Следующая
Районы вечной мерзлоты также изменяли свой облик в течение года, хотя определенный нижний слой почвы всегда оставался промерзшим. В середине зимы, когда вся земля покрывалась слоем снега и льда, этот край казался застывшим, суровым и неплодородным, но это было обманчивое впечатление. С наступлением теплого сезона верхний слой таял; в отдельных местах, где была особенно твердая или скалистая порода, или в темных ущельях, куда почти не проникал свет солнца, земля оттаивала всего на несколько дюймов, но прогретые песчаные склоны, хорошо пропускающие солнечные лучи, оттаивали на глубину нескольких футов.
Конечно, этот плодородный слой также производил обманчивое впечатление, поскольку под ним по-прежнему правила суровая и холодная зима. Там, в глубине, властвовала непроницаемая толща льда, и благодаря летнему потеплению и силе тяжести эти насыщенные влагой почвы вместе со скалами и деревьями сползали, скользили и стекали по поверхности этого мощного ледяного щита, закрывающего земные недра. На прогретых солнцем склонах порой возникали оползни и осыпи, а там, где летнее таяние не находило выхода, появлялись топи, болота и озера.
Когда теплый сезон заканчивался, то верхний слой земли опять замерзал, но ее холодное, ледяное спокойствие скрывало беспокойную, мятущуюся сущность. Сильнейшие давления и сжатия вызывали подъем, деформацию и дробление земной поверхности. Замерзшая земля трескалась и раскалывалась, а затем заполнялась льдом, который, препятствуя сжатию, вбивал свои ледяные клинья. Под давлением впадины заполнялись землей, и плодородный ил поднимался и вспучивался в грязевых водоворотах и ледяных пузырях. Когда эта замерзшая вода расширялась, то на болотистых низинах вдруг вырастали горы и холмы илистого льда — pingos, — и высота их достигала порой двухсот футов, а диаметр у основания мог быть значительно больше.
Следуя обратно по пройденному маршруту, Эйла и Джондалар обнаружили, что рельеф местности изменился, и они порой не находили своих дорожных ориентиров. Исчезли какие-то речки, через которые они недавно переправлялись, — их верховья сковал лед, а русло ниже по течению совсем высохло. Среди топей и низин появились ледяные холмы, которых раньше не было; в тех местах, где глубинные слои почвы оказались менее плотными, возвышались скалы. Стайки деревьев росли на таликах — островках не замерзшей земли, окруженных вечной мерзлотой, — иногда это так напоминало небольшую долину, что Эйла и Джондалар долго не могли понять, почему они не заметили такой долины раньше, когда проходили здесь в первый раз.
Джондалар не особенно хорошо знал здешние места, и несколько раз их выручала отличная память Эйлы. Если же и она подводила, то Эйла полагалась на чутье Уинни, позволяя лошади самой выбирать дорогу. Уинни уже не раз случалось безошибочно вывозить заплутавшую Эйлу к дому. Путь был неблизким, и путешественники иногда шли своим ходом, давая кобыле отдохнуть, а иногда ехали на ней вдвоем или поодиночке, меняясь время от времени. Наконец они решили, что пора сделать остановку на ночь. Быстро разбив небольшую стоянку, они развели костер и, поставив палатку, постелили на землю меховые шкуры. Затем они приготовили из дробленого подсушенного зерна горячую кашу, и Эйла заварила душистый напиток из трав.
Утром они выпили только немного горячего чая, чтобы разогреться, и, быстро собравшись, отправились дальше, а уже в дороге подкрепились строганиной из вяленого мяса и маленькими лепешками, сделанными из смеси сушеных ягод и жира. Охота не входила в их планы, и Эйла только один раз воспользовалась своей пращой, чтобы подстрелить зайца, которого они случайно спугнули, проезжая по степи. Неззи собрала им в дорогу изрядный запас еды, однако, останавливаясь на отдых, они иногда собирали шишки пиний и бросали их в костер, а когда шишки с треском раскрывались, путники с удовольствием съедали эти маслянистые и питательные семена.
Местность, по которой они ехали, постепенно изменилась, появились скалистые каньоны и ущелья с обрывистыми крутыми склонами. Эйла с нарастающим волнением вглядывалась в окрестный пейзаж, который очень напоминал места, располагавшиеся к юго-западу от ее долины. И наконец, сердце Эйлы отчаянно забилось при виде крутого склона, который она сразу узнала по особой окраске пластов залегающих горных пород.
— Джондалар! Смотри! Ты узнаешь это место! — воскликнула она, махнув рукой в сторону обрыва. — Мы почти приехали.
Даже Уинни, похоже, разволновалась и по собственной инициативе увеличила шаг. Теперь Эйла отыскала еще один приметный знак — скалу, форма которой напоминала лежащую на земле львицу. Заметив эту скалу, путники повернули на север и доехали до крутого обрывистого склона, покрытого галечником и крупными обломками скальной породы. По каменистому дну этого ущелья с запада на восток, журча, бежала неглубокая речка, ее воды с шумом и брызгами разбивались о скалы, ярко поблескивая на солнце. Седоки спешились и осторожно спустились вниз. Лошади направились вброд через реку, затем остановились посредине, чтобы напиться чистой речной воды. Эйла нашла место своей обычной переправы — это был ряд выступающих из воды камней, которые располагались так удобно, что, перепрыгивая с одного на другой, можно было достичь противоположного берега. Когда все они успешно переправились, Эйла тоже зачерпнула рукой воду и утолила жажду.
— Какая здесь вкусная вода! Ты только посмотри, какая чистая! — воскликнула Эйла. — На дне совсем нет ила, поэтому она такая прозрачная. Ой, Джондалар, взгляни, кто это там… По-моему, лошади!
Джондалар понимающе улыбнулся, слушая ее восторженные восклицания, он и сам немного разволновался при виде этой хорошо знакомой продолговатой долины, в которой находилась пещера Эйлы. Это место было отлично защищено от сильных зимних ветров, и даже сейчас, осенью, было очевидно, насколько богата здешняя растительность. Крутой берег, с которого они только что спустились, резко поднимался вверх, переходя в отвесные скалистые стены, что тянулись вдоль располагавшейся слева долины. Широкая полоса кустарника и деревьев окаймляла противоположный берег потока, резво бегущего по каменному руслу; затем эта полоса сужалась, уступая место поблескивающему под послеполуденным солнцем золотистому лугу, по которому ветерок гнал легкие волны. Это ровное поле высокой травы полого поднималось к раскинувшейся справа степи; однако к концу долины береговые откосы становились круче, а за полем высились скалистые стены узкого ущелья.
На лугу паслось несколько степных лошадей, которые подняли головы и настороженно поглядывали в сторону проходивших мимо путников. Один из жеребцов заржал, и Уинни, вскинув голову, ответила на его приветствие. Маленький табун внимательно следил за приближением странной группы, и как только дикие лошади почувствовали человеческий запах, то все, точно по команде, развернулись и стремительным галопом унеслись в степь, помахивая хвостами и оглашая окрестности тревожным ржанием и глухим перестуком копыт. Два человека, сидевшие на спине лошади, остановились и посмотрели им вслед, так же как и жеребенок, которого вели в поводу.
Удалец, изогнув шею и настороженно подняв уши, рванулся было за стадом, но поскольку веревка не позволила ему убежать далеко, то он вскоре остановился и, раздувая ноздри, тянул шею вслед ускакавшим собратьям. Продолжая идти вдоль реки, Уинни окликнула Удальца мягким ржанием, и он послушно последовал за ней.
Быстро продвигаясь вверх по течению к сужающемуся концу ущелья, путешественники уже видели справа крутой поворот, где бурливая речка ударялась о выступающую скалу и каменистый берег. За этим выступом высилась большая куча, состоявшая, помимо камней и плывуна, в основном из разнообразных костей, рогов и бивней. Часть костей могла попасть сюда из окрестных степей, а другая часть останков принадлежала животным, которые были захвачены случавшимися после обильных дождей внезапными наводнениями; стремительный поток быстро сносил трупы вниз по течению и выбрасывал на эту излучину.
- Предыдущая
- 78/216
- Следующая
