Самый желанный герцог - Брэдли Селеста - Страница 15

Что, конечно же, было смешно. Грэму никто не был нужен. Никогда.

Если бы статус человека оценивался по тому, сколько глаз направлено на него, то Грэм мог бы стать королем.

Конечно же, вышеупомянутые глаза были всего лишь стеклянными, безжизненно мерцавшими с набитых и подвешенных на стены голов, принадлежащих жертвам покойного герцога – э-э, то есть охотничьих трофеев, так что, возможно, что соответствующий статус Грэма был точно таким же хрупким.

Обстановка кабинета была гнетущей комбинацией темного дерева, темных обоев и темной атмосферы смерти. Грэм воображал, что глянцевые глаза следят за ним, пока он ходит по комнате, в их блестящей полупрозрачности вспыхивает просьба о последнем освобождении. Запах, к сожалению, был отнюдь не плодом воображения.

Неужели эта комната всегда пахла заплесневелым табаком и усохшим, спертым гниением? Именно этот запах у Грэма постоянно ассоциировался с отцом. Добавить еще пороха от недавней стрельбы и виски – и можно было бы ожидать, что в любой момент сам старый герцог войдет в кабинет.

Герцог мертв.

Да здравствует герцог.

Грэм повернулся и прорычал огромному бурому медведю, маячившему в углу.

– Теперь – я герцог.

Час спустя Грэм выпил за свой костер в саду за домом уже четвертый… пятый? стакан виски. Он обнаружил, что рога оленей горели, как сухое дерево, и если осторожно встать против ветра, то можно было даже обнаружить дикий блеск облегчения в стеклянных глазах до того, как они потеряются в пламени.

Грэм поднял свой стакан.

– За моих павших товарищей. – Он всего лишь слегка пошатывался, учитывая то, сколько успел выпить. – За вас отомстили. Поприветствуем все вместе могучего лосна… – Подождите. Это неправильное название. – Снола. – Достаточно близко.

Он проглотил оставшийся виски и провел рукой по лицу, потому что жар от костра заставлял его глаза слезиться. Или, возможно, это был дым… Но ведь он стоял против ветра…

Теперь кабинет был тихим, и, что еще лучше, не переполненным. Единственным оставшимся трупом, смотрящим на него порицающими глазами, был медведь. Грэм решил оставить трофей весом в четырнадцать с половиной стоунов [6]там, где он находился. Однако настроение этого создания требовало улучшения, и немедленно.

Добавление старой мягкой шляпы с пятнами, принадлежавшей герцогу, ездившему в ней на сафари, и одного из древних кремниевых ружей, висевших над камином, на угрожающе поднятые передние лапы, придало медведю беспечный вид.

Грэм отступил назад и критически изучил его.

– Чего-то не хватает. – Он пожал плечами, а затем отсалютовал своему мохнатому компаньону. – Извини, сэр Большие Клыки, я совсем лишился ума. – Пошатываясь, он добрался до троноподобного кресла у камина и свалился в него. Мрачно глядя на трофей, Грэм икнул. – И виски тоже лишился.

Он откинул голову на спинку мягкого кресла и закрыл глаза, спасаясь от пристального упрекающего взгляда… И наконец-то уснул.

На следующее утро Грэм отправился на Примроуз-стрит, готовый припереть к стенке Софи за ее внезапную холодность к нему.

Ее там не было.

Грэм не знал, кто был больше удивлен, узнав, что Софи сбежала – он или быстро проснувшаяся Тесса. Так как в задачу Тессы как компаньонки входило быть в курсе местонахождения беззащитных девиц и так далее, то Грэм не одобрил то, каким дрянным образом она справлялась с этой работой.

– Она мне не дочь, ты же знаешь, – прорычала его кузина, стягивая свой халат и откидывая со лба растрепанные волосы тыльной стороной руки. – Я здесь только для того, чтобы оказать услугу ее матери.

Грэм нахмурился.

– Ты здесь только для того, чтобы убедиться, что твоя падчерица вышла замуж за герцога. Теперь, когда ты добилась этого, более или менее, ты думаешь, что можешь бросить Софи на съедение волкам.

– Не беспокойся, ей не угрожает опасность от волков, – послышался злорадный смех Тессы. – А вот от собак… они бегают за палками, не так ли?

Грэм отвернулся от единственного члена семьи, который у него остался в этом мире, осознав, что здесь ему ничего не добиться. Очевидно, Тесса еще ничего не слышала о его повышении, иначе она разыграла бы эту встречу с большим количеством заискивания и лести. Он вздрогнул от этой мысли. Пусть она еще ненадолго останется в неведении.

Быстрый вопрос, заданный Нэн, многострадальной горничной Тессы, дал Грэму информацию, в которой он нуждался. Она также добавила, вполголоса, что последний любовник Тессы только что бросил ее, уйдя этим утром под шквал оскорблений, выкрикиваемых из верхнего окна. Типичное поведение Тессы.

По прибытии в Брук-Хаус – на самом деле Грэм должен был вычислить этот факт сам и, вероятно, сделал бы это, не будь он так ошеломлен своими собственными трудностями – Фортескью поприветствовал его у двери и проводил в семейную гостиную.

– Я доложу мисс Блейк, что вы здесь.

Там его уже ждала юная леди. Грэм оперся обеими руками о спинку дивана и улыбнулся, глядя вниз на ребенка, играющего на полу. Маленькая леди Маргарет была тощим постреленком с длинными ногами и слишком большим количеством волос. Через несколько лет она станет настоящей красавицей, и Грэм со своей стороны с нетерпением ожидал того момента, когда она начнет сдирать шкуры с молодых повес в Обществе.

– Привет, злобный вдохновитель. Что сегодня на повестке дня – мировое господство?

Мэгги уделила ему улыбку.

– Привет, Грэй. Сэр Миттенс собирается побегать за веревочкой.

Грэм уставился на худого черно-белого котенка на ее коленях. Каждый раз, когда он видел его, то находил все более непривлекательным. Черно-белые отметки были поразительными, но огромные уши, косые глаза и изогнутый, тонкий хвост составляли настоящий кошачий кошмар.

Когда зверек был моложе, его худоба была даже привлекательной, но сейчас детское очарование потерялось в долговязой юности с дикими глазами. Дейдре не так давно спасла котенка с дерева. Грэм скорее полагал, что в спасении нуждалось дерево, а не котенок.

– Значит, это окончательное имя?

– Нет. Я просто испытываю его. Что ты о нем думаешь?

– Э-э… как это? Сэр Миттенс?

Девочка уставилась на него.

– Слишком скучно? Я подумывала о сэре Белые Перчатки [7]. – Котенок потянулся выше в то время, когда она отвлеклась, зацепив ее палец одним острым, как иголка, когтем. – Ой!

Грэм улыбнулся, вспомнив медведя.

– Как насчет сэра Большие Когти?

Мэгги ухмыльнулась.

– Я не хочу, чтобы он подумал, что слишком опасен. От этого ему в голову могут прийти неподходящие идеи. Ди говорит, что когда-нибудь он станет очень большим кошачьим джентльменом.

Грэм задумался над свирепостью, которую в настоящее время проявляло худое животное, и его улыбка исчезла.

– Ну, тогда, возможно, и нет.

Мэгги вздохнула, затем взяла котенка и прижала к груди. Тот свесил голову вниз и уставился на Грэма.

– Сейчас я должна отнести его в свою комнату. Патриция поведет меня на прогулку.

Кот, теперь освобожденный от необходимости стоять на любом из упоминавшихся ранее когтей, легко вонзил все четыре лапы в путаницу из веревочки. Для того чтобы убедиться в ее полном уничтожении, зверек периодически хватал комок крошечными, почти детскими зубами, не переставая хрипло мурлыкать.

Грэм предложил бы посидеть с котенком, но, по правде говоря, сумасшедшая атака этого создания на ни в чем не повинную веревочку аннулировала любую мысль о подобной милости. Хотя он легко заплатил бы за изгнание из этого зверя нечистой силы.

– Тогда делай это.

И запри дверь за этим нелепым маленьким созданием. Он должен напустить котенка Мэгги на медведя, принадлежавшего старому герцогу. Так он сможет расправиться с ними обоими.

Фортескью появился в дверном проеме гостиной.