Букет полыни (СИ) - Романовская Ольга - Страница 39
- Предыдущая
- 39/103
- Следующая
Стефания ликовала, но не показывала вида, с суровым лицом пожурила поварёнка и велела убедиться, что с прочими собаками всё хорошо.
Избавиться от яда виконтесса не успела: когда вернулся муж, бутылочка всё ещё пряталась за корсетом. Накануне её оттуда извлекла горничная, когда раздевала госпожу, но, к счастью, надписи на пузырьке не было, и Стефания сумела убедить, что это лекарство по матушкиному рецепту. Она собиралась положить яд обратно, вновь засунула за корсаж - и услышала громкий, заливистый лай и звуки охотничьего рога.
Виконт спешился у крыльца один: Сигмурт задержался у реки, чтобы переговорить с управляющим. Посвистал собак и нахмурился, не досчитавшись любимицы.
Узнав о том, что сука издохла, Ноэль помрачнел и принялся выяснять причины.
Стефания предпочла уйти, чтобы лишний раз не попадаться мужу на глаза. Быстро, не задумываясь, видит ли кто, прошла к саду и вернула яд на место.
В холле её поджидал виконт. Брови сдвинуты, губы сжаты.
Ухватив за плечо, он втолкнул супругу в зал.
Стефания испуганно попятилась, попыталась уйти, сославшись на усталость, - виконт не позволил.
- Как я посмотрю, вы полны сил, миледи, - какая усталость? Бродите по ночам, бегаете днём. Думаешь, я не заметил, как ты сбежала, едва мне рассказали о бедной Флоссе? И куда же так торопилась миледи? Внезапно захотела подышать воздухом? Что-то не замечал, чтобы ты так любила Флоссу, скорее, ненавидела.
- Мне очень жаль, что по недосмотру мальчишки пострадала ваша любимица.
Виконт хмыкнул:
- А его ли был недосмотр? Флосса отродясь не ошивалась на кухне, только в комнатах. А вот что вы делали ночью в холле? И почему облизывалась Флосса?
- Понятия не имею, милорд.
Стефания побледнела, невольно прикрыла рукой живот. Поискала глазами что-то, за чем можно спрятаться: ничего. Она отступила на шаг - муж сделал два, фактически навис над ней.
- Зато я догадываюсь, что ты только что бегала в сарай садовника. И даже ключи повесить обратно не успела.
Он вырвал из её рук ключи и швырнул на пол. Ухватил за подбородок, заставив смотреть себе в глаза.
- Что же ты делала в холле ночью? Уж не кормила ли Флоссу отравой? А сейчас бегала от неё избавляться. Той самой, что сегодня не нашла с утра кухарка. А она и не могла её найти, если её украла миледи.
- Что вы такое говорите, милорд? - голос Стефании дрогнул, выдав её.
- Дрянь! - пощёчина обожгла щёку. Она была такой силы, что виконтесса пошатнулась и едва не упала. - Это ты отравила Флоссу, дрянь, больше некому!
Ноэль ухватил её за плечи и встряхнул, будто яблоню, а потом ударил. Стефания вскрикнула, попыталась оправдаться, но он не позволил, выхватил хлыст и вытянул им супругу.
- А ребёнка ты от кого прижила, шваль? От любовника? Теперь-то я высчитал: он не мой. Признавайся, с кем нагуляла! В деревне с кем-то кувыркалась? То-то туда рвалась! Мир не без добрых людей - нашептали. Думала, не узнаю?
- Я…я невиновна! Я чиста пред вами!
Но виконт не слушал. В памяти, взбудораженной убийством собаки (чьих это рук дело, он не сомневался), всплыли шёпотки о неверности супруги, рассказы о её стонах в спальне дворца Амати, частые отлучки из замка, хорошенький конюший, которого она так рьяно защищала. Дело было как раз зимой. Конюший часто сопровождал Стефанию, иногда в одиночку провожал до деревни… Оттуда супруга возвращалась куда счастливее, нежели уезжала.
Конюшего он уволил, но это не имело значения.
На Стефанию обрушился град побоев. Не удержав равновесия, она упала. Пыталась взывать к рассудку Ноэлю - бесполезно. Оставалось только сжаться в комок, защищая живот.
А виконт неистово вымещал на супруге злость, бил руками, ногами, кнутом, не обращая внимания на крики, стоны, мольбы о пощаде. Перед глазами стояла пелена ярости.
Наконец он ушёл, оставив жену лежать на полу.
Стефания попыталась подняться, но тут же, изогнувшись, с гортанным криком повалилась обратно.
Боль, нестерпимая боль пронзила живот, раздирая его изнутри. Когда она ненадолго схлынула, притупилась, Стефания попробовала ползти. Осилила совсем немного, буквально полудюжину футов, и вновь повалилась на пол, ухватившись руками за живот.
Стефании казалось, что она умирает, что не вытерпит этой пытки.
Губы беззвучно звали на помощь - а боль ломала кости. Но к ней никто не спешил, и Стефания мужественно пыталась ползти, ползти, пока спазмы не парализовали мышцы.
Там, на холодном полу, её и нашёл Сигмурт, случайно заглянувший в зал в поисках брата.
Невестка скрючилась посреди лужи крови. Вся в синяках, кровоподтёках. Побуревшие юбки набухли, прилипли к ногам.
Кровавый след тянулся от Стефании к тёмному сгустку на полу, напоминавшему месиво из внутренностей. От него, в свою очередь, отбегала ещё одна бурая дорожка, совсем короткая, заканчивавшаяся небольшой лужицей крови.
- Что случилось? - Сигмурт метнулся к невестке. И замер, заметив опавший живот.
Услышав его голос, Стефания подняла голову, потянула руки и разрыдалась.
Сигмурт осторожно приподнял её, обнял. Услышав стон, окончательно убедился в худших предположениях. Руки невольно сжались в кулаки.
- Что произошло, птичка? Тихо-тихо, всё будет хорошо. Врача! - рявкнул деверь. - Хотя бы ту старую ведьму-повитуху! Берите моего коня - и живо! Немедленно!
Похоже, его услышали: в зал заглянул испуганный слуга и со всех ног бросился прочь.
- Ребёнок…? - Стефания с надеждой взглянула на Сигмурта.
Он плотно сжал губы и покачал головой. Взгляд невольно уткнулся в страшный сгусток плоти на полу - их неродившееся дитя. А его мать сейчас истекала кровью и была на волоске от смерти.
- Его нет, да? - всхлипнула Стефания и разрыдалась, уткнувшись в плечо деверя.
- Ничего, ещё будет. Я сделаю.
Он погладил её по растрепавшимся волосам (чепец съехал на шею) и, не сдерживая ярости, спросил:
- Ноэль тебя избил? Этот ублюдок избил тебя? Да, птичка? Я хребет сломаю выродку! Что, узнал, что ребёнок не его?
Стефания сначала кивнула, а потом замотала головой. Она не могла говорить: души эмоции и боль, дикая, изматывающая боль. И слабость, не дававшая пошевелиться.
- Ублюдок! - Сигмурт сплюнул на пол. - Сейчас-сейчас, я отнесу тебя наверх. За шею меня обхватить можешь?
Она не могла.
Сигмурт поднял на руки обмякшее окровавленное тело невестки, постаравшись, чтобы она не видела того, что осталось от ребёнка, отнёс наверх и бережно переложил на постель. Простыни мгновенно стали алыми.
Оставив Стефанию под присмотром целой когорты слуг, Сигмурт отправился на поиски брата. Ему было, что ему сказать.
Ворвавшись в спальню брата, Сигмурт ухватил его за шиворот:
- Бьёшь беременную жену?
- Имею полное право. Убери руки.
- В этот раз ты заигрался.
Сигмурт изо всех сил врезал Ноэлю в челюсть.
- Защищаешь её? Защищаешь эту дрянь? - взревел виконт. - Она отравила Флоссу, она подсыпала нам дрянь в еду…
- Значит, для тебя сука важнее ребёнка? Поздравляю, братец, у неё выкидыш, она умирает! Из-за тебя, мразь!
Они ходили вокруг друг друга, словно звери во время поединка. А потом сцепились.
Затрещали вороты и рукава рубашек, кровь брызнула на кожу. С грохотом рухнуло набок поваленное кресло.
Сигмурт с трудом поборол желание выхватить кочергу из камина и не проломить брату череп. Что тогда? Эшафот? Он не желал на эшафот, не желал очутиться без гроша на дороге, но спустить брату омерзительного поступка и крушения планов не мог. Заодно припомнил все прошлые обиды, щедро отпотчевав ударами под дых.
Виконт не остался в стороне, но преимущество в возрасте теперь, когда они не были мальчишками, ничего не давало.
Наконец противники, тяжело дыша, разошлись.
- Так она потеряла ребёнка? - сплюнув сгусток крови, спросил Ноэль. - Как Элеонора?
- Элеонору не били ногами в живот. Со Стефанией превзошёл самого себя. Ты убил её, понимаешь?! Ревнивый безмозглый выродок! Что вытаращился? Тебе не отвертеться, братец, придётся отвечать. И головой, а не разбитой рожей. На несчастный случай не спишешь.
- Предыдущая
- 39/103
- Следующая
