С первого взгляда - Спаркс Николас - Страница 2
- Предыдущая
- 2/54
- Следующая
Джереми вынул из коробки бумаги и положил их обратно на стол. Он вспомнил, что Элвин познакомился с Марией раньше него и до сих пор дружит с его бывшей женой.
— И что?
— Как что? А если я приду и скажу: знаешь, я встретил замечательную женщину, поэтому бросаю работу, оставляю друзей и родных и еду далеко на юг,чтобы жениться… например, на той девчонке, как ее… Рейчел?
Рейчел работала в ресторане у Дорис; Элвин познакомился с ней во время своего короткого пребывания в Бун-Крике и зашел так далеко, что даже пригласил подружку в Нью-Йорк.
— Я бы порадовался за тебя.
— Ой, умоляю!.. Помнишь, что ты сказал, когда я собирался жениться на Еве?
— Помню. Но это другое дело.
— Ну конечно. Потому что якобы ты готов к браку, а я нет!
— Плюс тот факт, что Ева не из тех женщин, на которых стоит жениться.
Элвин признал, что это правда. Лекси была библиотекарем, жила далеко на Юге и надеялась однажды завести семью, а Ева работала в тату-салоне в Джерси. Именно она сделала Элвину большую часть татуировок, не считая пирсинга, и в итоге он стал выглядеть так, будто недавно вышел из тюрьмы. Все это, впрочем, не смущало Элвина. Их отношения были недолгими, поскольку Ева не удосужилась предупредить, что у нее уже есть постоянный парень.
— Даже Мария считает, что это безумие.
— Ты ей рассказал?
— Разумеется. Мы обо всем разговариваем.
— Счастлив, что ты настолько близок с моей бывшей женой. Но это не твое дело. И не ее.
— Я просто пытаюсь тебя образумить. Ты слишком торопишься. Ты не знаешь Лекси.
— Почему ты все время это повторяешь?
— И буду повторять, пока ты не признаешь, что вы друг другу чужие.
Элвин, как и пятеро старших братьев Джереми, не умел менять тему — точно так же, как собака никогда не бросит кость.
— Мы не посторонние.
— Нет? Тогда как ее второе имя?
— Что?
— Назови мне второе имя Лекси.
Джереми моргнул.
— Какое это имеет отношение к…
— Никакого. Но если ты собрался жениться, то, вероятно, должен знать ответ на этот вопрос.
Джереми вдруг понял, что ему нечего возразить другу. Лекси никогда не говорила, а он не спрашивал. Элвин словно почувствовал, что задел его за живое, и продолжал:
— Ну хорошо, а как насчет других серьезных проблем? Какой был ее любимый предмет в колледже? Как звали ее подруг? Какой ее любимый цвет? Фильм? Ток-шоу? Писатель? Ты хотя бы знаешь, сколько ей лет?
— Чуть за тридцать, — отозвался Джереми.
— За тридцать? Я так и знал.
— Почти уверен, что тридцать один.
— «Почти уверен»? Ты хоть представляешь, что за чушь несешь? Нельзя жениться, если даже не знаешь, сколько невесте лет!
Джереми открыл следующий ящик и высыпал все в коробку; он понимал, что Элвин прав, но не желал это признавать. Он глубоко вздохнул.
— А я думал, ты рад, что я наконец кого-то нашел, — сказал он.
— Я рад! Но я понятия не имел, что ты и впрямь собираешься уезжать из Нью-Йорка и жениться на Лекси! Я думал, ты просто шутишь. Конечно, она замечательная женщина. Так и есть. Если ты не изменишь своего мнения о ней через пару лет, я сам притащу тебя к алтарю. Но ты торопишься без всяких на то причин.
Джереми отвернулся к окну. За стеклом маячила серая, покрытая копотью кирпичная стена дома напротив. Там двигались смутные тени: женщина говорила по телефону, мужчина шагал в ванную комнату, завернувшись в полотенце. Еще одна женщина гладила белье и смотрела телевизор. Джереми прожил здесь столько времени, но едва ли обменялся с этими людьми парой слов.
— Она беременна, — наконец сказал он.
Сначала Элвин решил, что ослышался. Но потом он увидел выражение лица Джереми и понял: друг не шутит.
— Беременна?
— У нее будет ребенок.
Элвин плюхнулся на кровать, как будто у него внезапно отказали ноги.
— Почему ты сразу не сказал?
Джереми пожал плечами:
— Она попросила пока никому не говорить. Так что держи язык за зубами, ладно?
— Ладно. — Элвин явно был в шоке.
— И еще кое-что…
Элвин взглянул на него. Джереми положил руку ему на плечо.
— Я хочу, чтоб ты был моим шафером.
Как все произошло?
На следующий день, бродя с Лекси по магазину игрушек, Джереми по-прежнему не мог найти ответа на этот вопрос. Речь шла не о беременности — ту ночь он и так запомнил на всю жизнь. Хотя в разговоре с Элвином Джереми держался смело, иногда ему казалось, что он играет роль в какой-то слезливой романтической пьесе, где возможно буквально все и ничего не ясно вплоть до самого финала.
То, что случилось с ним, — не совсем обычно. Точнее, такого вообще почти не бывает. Кто отправится в маленький городок, чтобы написать статью для «Сайентифик американ», познакомится с тамошней библиотекаршей и по уши влюбится за считанные дни? Кто решит отказаться от работы на телевидении и жизни в Нью-Йорке, чтобы уехать в Бун-Крик — городок размером с крошечную точку на карте?!
И так далее.
Не то чтобы Джереми сомневался в том, что он собирался сделать. Наблюдая за тем, как Лекси рассматривает ряды Барби и игрушечных солдатиков (она хотела купить подарки его многочисленным племянникам и племянницам в надежде произвести приятное впечатление), он еще более утвердился в своем решении. Джереми улыбнулся, представив себе, какая жизнь его ждет. Тихие ужины, романтические прогулки, уютное сидение перед телевизором. Вещи, ради которых стоит жить. Он не был настолько наивен, чтобы полагать, будто они обойдутся без ссор, но не сомневался, что им удастся успешно преодолеть бурные воды и в конце концов осознать, что они — идеальная пара.
Лекси, погруженная в свои мысли, слегка подтолкнула Джереми, и он поймал себя на том, что уставился на парочку, которая стояла в отделе мягких игрушек. Честно говоря, этих двоих трудно было не заметить — обоим чуть за тридцать, хорошо одетые, мужчина похож на банкира или адвоката, а жена явно из тех, что проводит каждый вечер в «Блумингдейле». Они тащили с полдесятка набитых пакетов; бриллианту нее на пальце был размером с мраморный шарик — куда крупнее, чем на том обручальном кольце, которое Джереми только что купил для Лекси. Наблюдая за ними, Джереми не сомневался, что обычно они берут с собой в магазин няню — потому что сейчас, судя по всему, оба понятия не имели, что делать.
Ребенок в коляске вопил так оглушительно, что едва ли не трескались стекла, а прочие покупатели то и дело вздрагивали. Вдруг его старший брат, лет четырех, тоже завизжал, даже еще громче, а потом повалился на пол. На лицах родителей появилось выражение ужаса, точь-в-точь как у солдат под обстрелом. Было нетрудно заметить мешки у них под глазами и полупрозрачную бледность кожи. Невзирая на внешнюю непроницаемость, они явно были на пределе. Мать наконец вынула малыша из коляски и прижала к себе, а муж наклонился к ней и похлопал ребенка по спине.
— Ты не видишь, что я пытаюсь ее успокоить? — рявкнула жена. — Займись Элиотом!
Мужчина нагнулся к сыну, который катался по полу в истерике.
— Немедленно прекрати орать! — строго произнес он, грозя пальцем.
Ну да, подумал Джереми. Как будто это поможет.
Элиот тем временем продолжал корчиться.
Даже Лекси перестала осматривать полки и обратила на них внимание. Джереми подумал: это все равно что наблюдать, как женщина в бикини подстригает лужайку, — зрелище, которое невозможно пропустить. Младенец вопил, Элиот тоже, жена орала на мужа, требуя что-нибудь сделать, а тот кричал, что и так старается изо всех сил.
Счастливую семью кольцом окружили зеваки. Женщины смотрели на бедолаг с жалостью и облегчением: они благодарили Бога за то, что это происходит не с ними, и в то же время прекрасно понимали, что именно испытывает злополучная чета. Мужчины, наоборот, старались держаться подальше от источника шума.
Элиот бился головой об пол и ревел все громче.
— Идем же! — наконец приказала мать.
— Именно это я и собираюсь сделать! — огрызнулся отец.
- Предыдущая
- 2/54
- Следующая
