Если бы ты знал... - Сафарли Эльчин - Страница 30
- Предыдущая
- 30/45
- Следующая
Я вижу в море свое спасение. От прошлого, страхов и самой себя. Мы проезжаем по краю набережной. Передо мной волны – они набрасываются на сушу, будто пытаются ее проглотить. В Овальном городе чувствуется приближение осени. Повсюду ее приметы, она словно говорит: недолго осталось, дорогие мои, скоро я накрою вас багряным листопадом и запахом корицы.
Это будет моя первая осень в этой стране.
Часть 3
– Что у тебя с глазами? Они совсем красные. Ты плакал?
– Нет, – отвечал он, смеясь. – Я слишком пристально вглядывался в свои сказки, а там очень яркое солнце.
Кнут Гамсун
Она посмотрела на меня, улыбаясь.
Она почти никогда не отвечала, когда я говорил что-нибудь в таком роде.
Впрочем, я и не рассчитывал на ответное признание.
Мне бы это было даже неприятно.
Мне казалось, что женщина не должна говорить мужчине, что любит его.
Об этом пусть говорят ее сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов.
Эрих Мария Ремарк
1
Овальный город. Снова, но уже иначе. Та самая квартира в ста пятидесяти двух шагах от набережной. Та самая эстакада со старой, высохшей за лето скамейкой. На ней я просидела много часов, изливая душу молчаливым волнам. Та самая соседка Мари-Клод, каждое утро подкармливающая дворовых кошек. Та самая печальная баллада Ламинсы «Saria Ilorando», которая доносится из соседнего дома. Теперь я не плачу под нее. Теперь я наблюдаю неизменную жизнь Овального города и осознаю, что месяцы, прожитые здесь, незаметно для меня вдруг стали воспоминаниями.
А я, находясь в Желтой деревне, думала, что все еще крепко связана с этими улицами, с этой жизнью – ведь я недалеко, в каких-то нескольких часах езды. Лето в Желтой деревне изменило меня и отдалило от той потерянной девушки, которая приехала сюда из северного города – умирать. Обрела вторую жизнь. И для того, чтобы понять это, я должна была снова вернуться в Овальный город. Одна.
* * *
Бумажный мешочек на кухонном столе. В нем два миндальных печенья. Я их каждый вечер покупала в ближайшем магазинчике, где вечно мокрый кафельный пол. Начо рассказала, что магазин недавно закрыли. Его чуть было не подожгли возмущенные местные жители – на мокром полу поскользнулась мать троих детей, ударилась затылком об угол стеллажа, умерла на месте.
Я сворачиваю мешочек с остатками печенья, выбрасываю в мусорное ведро. До конца месяца осталось чуть меньше трех недель, после чего Сулеме сдаст эту двушку другим приезжим. Она довольна: «Благодаря тебе в этой квартире поселился мир. Ветер больше не мучает ее, не царапает окна, не срывает белье с веревок. Он будто понял, что побежден. Твоей силой. Ведь ты не испугалась, начала жить здесь, несмотря ни на что».
Я хочу сказать Сулеме, что ветер не испугался меня, а, скорее, пожалел, ибо лежачего не бьют. На тот момент я была повержена, и сражаться со мной было бесполезно. Ветер все равно победил бы. Поэтому он ушел, а я… выжила.
* * *
Третья ночь без сна. Я чувствую, как болезнь разъедает меня изнутри. Вчера упала в обморок в туалете, после того как увидела в моче капли крови. Скрыла это от Начо. Купила иммуностимуляторы, антибиотики, обезболивающее – должно же это хоть как-то уменьшить боль. Не хочу идти к врачу: он сразу госпитализирует, назначит какую-нибудь нечеловеческую терапию, и я проведу свои последние дни в больнице. Только не это!
В дневное время мне значительно лучше. Я гуляю по Овальному городу, спускаюсь к набережной, перечитываю вторую часть дневника, где меня обнимает Погода, где зреют персики под щедрым солнцем, где Пако засыпает у меня в ногах, и я не смею пошевелиться, чтобы не нарушить его сон. А еще там невероятно милая Панда, которая с деланым возмущением возвращает мне книгу итальянки Мадзантини «Не уходи», которую я дала ей почитать: «Север, не понимаю, чем тебе так понравился этот роман! Ничего, кроме отвращения к главному герою, я не испытала. Растоптать человека, сделать из него кусок мяса, корчащийся на полу, обливать его грязью, даже не думать о нем ничего хорошего, а потом скулить под дверью “я люблю тебя” – это не любовь. Ты, конечно, можешь сказать, что любовь бывает разной, но для меня это не любовь. И как потом верить мужикам?»
Мне сейчас так не хватает Панды. Ее лучистых зеленых глаз, милой резковатости и непоколебимой веры в счастье. «Счастье только внутри нас. Ну, еще и в жизни, кто-то извне делает нас счастливыми тоже. Но если этот кто-то вдруг перестанет делать тебя счастливым, внутреннее счастье непременно спасет. Оно никогда нам не изменяет».
Я благодарю этот город и Желтую деревню за людей, которых здесь встретила. Когда ночами надо мной нависают черные тучи, я мысленно обращаюсь к любимым лицам, вспоминаю их слова, улыбки, теплые объятия, и мне хочется еще отважнее бороться за продолжение счастья. А еще я вспоминаю наш с Погодой домик, утренние прогулки по шумной деревне и тамошнее солнце, путающееся в зелени персиковых деревьев и просачивающееся лучами на землю.
Скоро я вернусь туда, к вам. Мне так этого хочется.
2
Сулеме добавляет в мясной фарш две щепотки корицы и обжаривает его на сильном огне, помешивая деревянной лопаткой. Из приоткрытого окна доносится смех пробегающих по улице мальчишек, продавцы сувениров зазывают туристов, ветер с порта приносит лязг швартующихся кораблей. Сегодня шумный субботний день.
Я мою крупные картофелины для нашей запеканки и пытаюсь справиться с назойливым ощущением дежавю. Похожий день уже был. Мы с Сулеме готовили картофельную запеканку, она так же добавляла корицу в мясной фарш, за окном так же пробегали мальчишки.
«Ты ведь помнишь тот день? Вы тогда с Пако познакомились… Сулеме, как только я приехала в Овальный город, повторы буквально преследуют меня. Для чего? Чтобы, сравнивая, я поняла что-то?»
Сулеме подходит к окну, закуривает сигарету. В Овальном городе почти осень. Пора липового чая с медом, яблочного пирога с корицей и долгих прогулок по приятно прохладным улицам, когда воздух какой-то особенный, а все вокруг кажется выпуклым, насыщенным.
«Говорят, вчера на Центральной площади запускали воздушные горящие фонарики, а у Перевернутых колонн молодежь танцевала сальсу. Эх, а я пропустила. Но все равно сегодня все гораздо лучше, чем вчера. Может, вот в этом причина нашествия повторений? Чтобы мы окончательно закрепили в себе то, что, в принципе, знаем. А еще важно быть благодарным за все, что было. Это ведь привело нас к тому хорошему, что мы имеем… Верить в завтра наперекор всему и быть благодарным за вчера – вот самое главное, Север.
- Предыдущая
- 30/45
- Следующая
