Рама Явленный - Кларк Артур Чарльз - Страница 50

• Предыдущая
• 50/128
• Следующая

— Николь, — проговорила Эпонина, опускаясь возле ее постели, — у меня схватки.

Николь села и постаралась выбросить сон из головы.

— Частые? — спросила она автоматически.

— Нерегулярные, — ответила Эпонина. — То два раза за пять минут, а потом полчаса ничего.

«Наверное, баркстон-хиксовы, — подумала Николь. — Ей еще пять недель до срока».

— Ложись на кушетку, — сказала Николь, одеваясь. — Так, когда начались схватки?

Макс ожидал в гостиной, пока Николь заканчивала умываться.

— У нее роды? — спросил он.

— Скорее всего нет. — Она принялась ощупывать живот Эпонины, пытаясь определить положение ребенка. Тем временем Макс озабоченно расхаживал по комнате.

— Убить готов за сигарету, — проговорил он.

Когда у Эпонины началась очередная схватка, Николь заметила легкое давление на еще нерастянутую шейку матки. Она обеспокоилась, поскольку не понимала, где находится ребенок.

— Извини, Эп, — произнесла Николь после следующего пароксизма. — Полагаю, что это ложные схватки… нечто вроде тренировки, которую устраивает себе твое тело. Впрочем, я могу и ошибаться… Мне никогда не приходилось иметь дело с беременностью на этой стадии, а приборов, которые могли бы помочь…

— Но ведь женщины иногда рожают и до своего срока? — перебила ее Эпонина.

— Да. Но это случается нечасто. Лишь один процент первородящих матерей разрешается от бремени ранее чем за четыре недели до срока, и почти всегда вследствие каких-нибудь осложнений или из-за наследственности… Кстати, у вас в семье никто не рождался недоношенным… может быть, ты сама или кто-либо из братьев и сестер?

Эпонина покачала головой.

— Я ничего не знаю о своей семье.

«Черт побери, — подумала Николь. — Можно почти не сомневаться, что это схватки Бракстона-Хикса… но следовало бы убедиться наверняка…»

Николь велела Эпонине одеться и идти к себе.

— Продолжай следить за своими схватками, отмечай их. Особенно важно знать интервал между схватками. Когда они начнут происходить регулярно — через каждые четыре минуты или меньше, без длительных промежутков, — сразу ко мне.

— У нее что-то не так? — шепнул Макс Николь, пока Эпонина одевалась.

— Сомневаюсь, но подобную возможность никогда нельзя исключать.

— А что, если попросить помощи у наших, приятелей, биологических чародеев? — спросил Макс. — Пожалуйста, прости, если этим я обижаю тебя, но я просто…

— Я и сама уже подумала об этом. Макс. Утром я переговорю с Синим Доктором.

Макс занервничал задолго до того, как Синий Доктор открывал то, что Макс обозвал коробком с жуками.

— Э, нет, док, — проговорил Макс, мягко останавливая щупальца, держащие коробочку. — Сперва объясните-ка мне, что будет, а потом выпускайте своих букашек!

Эпонина лежала на софе в гостиной Паккеттов. Она была раздета, но тело ее укрывала простыня. Пока три октопаука разворачивали переносную лабораторию, Николь держала Эпонину за руку. Потом Николь подошла к Максу, чтобы перевести слова Синего Доктора.

— Он утверждает, что не знаток в этой области, но один из этих двоих октопауков объяснит подробности.

После короткого разговора между тремя октопауками Синий Доктор отошел в сторону, и перед Николь и Максом появился другой инопланетянин. Синий Доктор сказал Николь, что этот октопаук, которого он называл «видеоинженером», лишь недавно начал изучать упрощенную версию языка октопауков, используемую для общения с людьми.

— Быть может, ты не все поймешь, — заметил Синий Доктор.

— Крошечные создания в коробочке, — проговорила Николь, вглядываясь в разноцветные полосы, побежавшие вокруг головы инженера, — называются… «видеоквадроидами»… надеюсь, что это приемлемый перевод… Эти живые миниатюрные камеры заползут в тело Эпонины и сделают снимки ребенка. Каждый квадроид способен зафиксировать… несколько миллионов элементов, из которых можно составить примерно 512 изображений на ниллет — единицу времени октопауков. Если необходимо, они могут получить даже движущуюся картинку.

Она помедлила и обернулась к Максу.

— Я упрощаю, но тем не менее это так. Сделать это очень сложно, но математики октопауков способны и не на такое. Под конец инженер объяснил мне, каким образом запросить разные виды картинок. Наверное, Ричарду очень понравилось бы.

— Напомни мне, сколько у них составляет ниллет, — попросил Макс.

— Около двадцати восьми секунд, — ответила Николь. — Восемь ниллетов составляет фенг, восемь фенгов равны вудену, восемь вуденов — терту, а в их сутки укладывается восемь тертов. Ричард говорит, что они равны 32 часам, 14 минутам и 6 с небольшим секундам.

— Приятно слышать, что хоть кто-то разбирается во всей этой чуши, — негромко проговорил Макс.

Николь обратилась лицом к видеоинженеру и продолжила разговор.

— Каждый видеоквадроид, — медленно переводила она, — направляется к участку съемки, фиксирует изображение, а потом возвращается в видеопроцессор — тот серый ящик на стене, — где сбрасывает изображения, получает вознаграждение и возвращается в очередь.

— Что? Какое еще вознаграждение?

— Минутку, Макс. — Она никак не могла понять предложение, которое ей уже повторили два раза. Помолчав несколько минут, Николь покачала головой и повернулась к Синему Доктору. — Прошу прощения, но я опять не поняла последнюю фразу.

Оба октопаука торопливо обменялись репликами на своем природном диалекте, потом видеоинженер вновь обратился к Николь.

— Так, — сказала она, — кажется, наконец, поняла… Макс, серый ящик — это нечто вроде программируемого устройства для обработки данных. Он хранит в живых клетках полученную от квадроидов информацию и подготавливает ее к демонстрации, чтобы мы могли увидеть изображение, каким его заказывали…

— Хватит, — остановил ее Макс. — Всего этого я все равно не пойму… но, если эта машинка работает и не повредит Эп, давайте приступим к делу.

Синий Доктор понял сказанное Максом. Заметив сигнал Николь, все октопауки вышли из дома Паккеттов и сразу вернулись, прихватив прикрытый сверху ящик из стоящей возле двери повозки.

— В этом контейнере, — произнес Синий Доктор, — находится двадцать или тридцать самых мелких форм нашего вида. Их основной функцией является непосредственное взаимодействие с квадроидами и другими крошечными созданиями, помогающими системе работать… Словом, ход процедуры контролируют морфы.

— Черт побери! — проговорил Макс, когда из открытого ящика на середину комнаты волной хлынули крошечные октопауки лишь нескольких сантиметров роста. — Это… — Макс от волнения осекся, — это же те самые, которых мы с Эпониной видели в голубом лабиринте по ту сторону Цилиндрического моря.

— Москитоморфы, — пояснил Синий Доктор, — получают от нас инструкции и сами организуют весь процесс. Они и запрограммируют серый ящик… Ну а вы для начала должны определить, что хотите видеть и где.

На стене гостиной Паккеттов появилось превосходное цветное изображение симпатичного мальчишки, заполнявшего все чрево матери. Макс и Эпонина радовались почти целый час, когда выяснилось, что у них будет мальчик. Время шло, и Николь удалось определить то, что она хотела, а качество картинок быстро улучшалось. Теперь увеличенное в два раза изображение ошеломляло своей четкостью.

— А можно я еще раз посмотрю, как он брыкается? — спросила Эпонина.

Видеоинженер сказал что-то главному москитоморфу, и менее чем через ниллет на стене появилась картинка молодого мистера Паккетта, брыкавшегося в животе матери.

— Погляди, какие сильные ножки! — воскликнул Макс. Он успокоился. Оправившись от первого потрясения, Макс встревожился за все это «убранство» природой дарованного его сыну убежища. Николь успокоила будущего папашу, показав ему пуповину, и уверила Макса, что все совершенно нормально.

— Значит, все будет в норме, не раньше срока? — спросила Эпонина, когда повтор завершился.

— Да, — ответила Николь. — По-моему, тебе осталось пять-шесть недель… первые роды часто запаздывают… Возможно, подобные прерывистые схватки будут повторяться, но не стоит волноваться из-за них.

• Предыдущая
• 50/128
• Следующая