Пираты 2. Остров Паука - Пронин Игорь Евгеньевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/52
- Следующая
— Простите, — говорю, — я не расслышала. Что за чертову чушь вы только что произнесли?
Джон прихватил меня за локоть. Ну конечно, мистер шотландец Мак-Гиннис решил не спешить и осмотреться! Я его этим локтем так под ребро пихнула, что он только охнул.
— Повторяю! — мужчина встал предо мной и поклонился. Это он умел, сразу видно — из Европы. — Мое имя — Мауриций Бенёвский. Мой воинский чин — полковник. Но в последнее время я командую морскими судами, и поэтому одновременно капитан. Еще я пригласил вас разделить с нами трапезу и извинился, что питаемся мы здесь не на много лучше, чем в остроге на Камчатке. Камчатка — это такой полуостров в восточной России. Удивительный край!
— Я не о том! — про полуострова я и сама много что могу рассказать. — Вы что-то спросили о золоте?
— Золото! — Бенёвский, будто танцуя, изящно прошелся по комнате. — Проклятый металл! А может быть, нет? Может быть, металл-то как раз священный, а проклятие достается людям, которые касаются его недостойными руками?
— Вы сейчас, простите, о чьих руках? — я и правда начала закипать. — Меня вот ничьи руки не заботят, пока они не тянутся к моей добыче!
Дюпон протиснулся вперед и наполовину закрыл меня плечом. Его явно больше всего интересовала Моник, и это мне тоже не нравилось.
— Нет, я никого конкретно не имел в виду! — Бенёвский всплеснул руками. — Я просто пытаюсь объяснить вам, моя прекрасная леди, что золото — субстанция особая… Оно принадлежит всем и никому. Оно — дар людям от богов! Именно золото способно дать людям счастье, и именно оно причина наших вечных бедствий! Вы, случаем, не читали труды по алхимии?
— Бенёвский, я вас умоляю! — Моник скривила губы и я заметила, что ее щеку украшает шрам. Выглядел он зажившим, да и вообще гадина вроде как постарела. — Что она могла читать?! У них на корабле даже Библии нет. И выражайтесь, пожалуйста, короче.
Подошел прежде незамеченный мной светловолосый мужчина лет тридцати — тридцати пяти, кивнул нам и сел рядом с ней. Я заметила, как он украдкой погладил Моник по руке. Ну конечно, наша красотка времени не теряла! Руки чесались ее прикончить, но я постаралась успокоиться. Все-таки я капитан, а значит, отвечаю за всю команду. Пока расклад был не в нашу пользу.
— Как вам будет угодно, прелестная Моник! — Бенёвский нахмурился. — Хорошо, скажу проще: у вас на борту золото тамплиеров. Я — наследник ордена Храма, поскольку истинный его Храм — это Храм знаний. Поэтому не сердитесь, но именно это золото по праву принадлежит мне. Впрочем, это вопрос не самый важный…
— Как мило вы за меня все решаете!
— Погоди, капитан! — Клод прошел вперед. — Если я верно понял, нас приглашают за стол, и кое-что объяснят? Может быть, поговорим не спеша?
— Да! — расцвел Бенёвский. — Именно это я и имел в виду: давайте поговорим не спеша! Присаживайтесь, леди Кристин и…
— Джон Мак-Гиннис, к вашим услугам! — Джонни даже шляпу приподнял. И этот во все глаза пялился на Моник. А она ему еще и подмигнула. — Но хочу сказать сразу: я во всем поддержу своего капитана!
— А я разве прошу о чем-то противоречащем? — Бенёвский руками поманил меня к столу. — Ну же, леди! Займите свое место!
Клод и Джон повернулись ко мне: садись, мол! Да, я должна была сесть, должна была начать переговоры… Но сесть за один стол с убийцей моего отца?
— Пусть она уйдет.
— Кристин, сейчас не время! — Моник с досадой сорвала с головы свою дурацкую пилотку и швырнула на пол. — Поверь, я сожалею! И не отказываюсь, как видишь… Но именно с моей помощью все можно исправить. Только с моей помощью, Кристин.
Исправить?! На меня будто наковальня упала: почему я сама не подумала?! Ключ, остров Демона! Мы можем вернуться во времени прямо туда, в тот проклятый день, и все исправить! Отец не умрет! Я зашаталась, и Клод меня подхватил.
— Не торопись! Не торопись ни на что соглашаться! — прошептал он мне в ухо. — Сядь, и давай-ка побольше слушать!
Мы кое-как разместились за столом. Пришел и Устюжин, но ему места уже не хватило, он устроился возле окна. Моник старательно отводила от меня глаза, но ни на грош я не верила в ее искренность. Только постаралась успокоиться. Нужно было понять, что она имеет в виду — «только с моей помощью». Бенёвский хлопнул в ладони.
— Руди! Накрывайте, прошу вас — гости наверняка голодны!
— Вообще-то, моя команда сыта, — сказала я. Пусть наши припасы и истощились, но мы сюда не побираться пришли. — Так что не очень беспокойтесь. Тем более, что у вас, как я поняла, кормят как в тюрьме, да?
— Острог — не совсем тюрьма… — Бенёвский задумался. — Впрочем, как вам угодно. Однако не все так скверно. Я лишь хотел сказать, что у нас нет ни изысканных кушаний, ни достойного вина. Впрочем, коньяк совсем неплох. Из личных запасов покойного капитана Шпеера, а он знал толк в выпивке!
Явился смешной рыжий паренек Руди, принес железные банки и стал их открывать ножом. Заодно на столе появились несколько фляг и железные же кружки. Все это выглядело крайне странно, но нам ли привыкать к странностям? Я взяла ближайшую флягу и наплескала коньяка нам с Клодом и Джоном.
— Может быть, начнете рассказ? — я откинулась на стуле и отхлебнула из кружки. Как по мне, так вонючая дрянь, и горло дерет похуже рома.
— Как прикажете! — Бенёвский закатил глаза, развел изящно руками и выдал что-то на латыни, насколько я поняла. — Вот, в целом, как меня можно охарактеризовать…
— Простите, что перебиваю, но лучше бы вам пользоваться английским.
— Как прикажете! — повторил он. — Хотя я обожаю латынь. Латынь — язык мудрости! Я происхожу из древнего благородного семейства и с детства был приучен тянуться ко всякому истинному знанию. Собственно, вернее было бы называть меня барон Де Бенёв. Так я и предпочитаю подписываться, но некоторые сложности с признанием моего титула… Впрочем, это не важно. Важно, что я, Мауриций Бенёвский — истинный тамплиер, истинный рыцарь, борец за идеалы всеобщего счастья! Увы, великие державы душат тот слабый огонек свободы, что едва затеплился в Европе… Пытались расправиться и со мной. Я участвовал в польском восстании, но слуги русского трона схватили меня. Я бежал, был схвачен снова… Они отправили полковника Бенёвского на край света — на Камчатку! И тем сами себе навредили: именно там я встретил Ивана Устюжина, моего друга и ученика!
Устюжин, едва ли не покраснев от удовольствия, поклонился.
— Прошло время, и мы сумели объяснить простым русским людям, ссыльным и свободным, но столь же притесняемым, что жизнь может быть совсем иной! Что все человечество может обрести счастье, и есть путь к нему! Мы взбунтовали острог. Губернатора, правда, пришлось застрелить… Но гарнизон не решился оказать нам сопротивление — люди ждут подлинной свободы! Не только на Камчатке — по всему миру люди ждут и готовы пойти за тем, кто укажет им путь! И путь есть, спасибо Ивану — ведь это его предок, по счастливой случайности, служил в канцелярии самого Петра Великого, и имел доступ к некоторым бумагам! Когда основатели Либерталии на острове Мадагаскар пытались получить помощь от русского императора, то немало рассказали ему. К счастью, у Петра Великого не хватило сил и времени, чтобы послать на юг экспедицию. И, к счастью, Иван Устюжин знает, о чем писалось в тех бумагах.
Моник откровенно скучала. А вот ее соседу, как мне показалось, речи Бенёвского не нравились. Я, честно говоря, пока мало что понимала. Покосилась на Джона — слушает внимательно, глаза горят… Ну что ж, Джон мальчик умный, может быть, он понимает, куда клонит Бенёвский? Но Клоду эта речь надоела.
— Я прошу прощения, полковник, но вынужден вас прервать! — буканьер передвинул ближе ко мне открытую железную банку и подмигнул: можно есть. — Прошу прощения снова, но мы не знаем, кто такой Петр Великий. Возможно, это связано с тем, что мы жили с ним в разные времена?
— Само собой! — Бенёвский состроил печальную гримасу. — Ах, я иногда бываю так рассеян!
- Предыдущая
- 4/52
- Следующая
