Выбери любимый жанр

Скажи мне «люблю» - Райли Юджиния - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Мисси нервно переплела пальцы.

— Но ведь он женится на мне только потому, что обе наши семьи всегда желали этого союза. А Джефф такой благородный… Можно даже сказать, что он — человек другой эпохи.

— А разве ты выходишь за него замуж не по этой же самой причине?

— Да, это так. Но вопрос в том, почему он женится именно на мне?

Говард положил ладонь на руку дочери и легонько пожал ее.

— Дорогая, тебе следует проявлять больше доверия к своему будущему мужу. Мысль о том, что он мог влюбиться в такое чудесное создание, как ты, ни капельки не удивляет меня. Возможно, у тебя есть свои недостатки — а у кого их нет? — но в целом ты замечательная молодая женщина. Вот мы с мамой всегда тебя нежно любили.

— Я знаю это, папа, — сказала Мисси, неуверенно глянув на отца. — Но ведь характером я совсем не похожа ни на кого из вас…

— Мисси, будь проще! Ты всегда была слишком жестока к себе.

— Вот и Джефф это говорит.

«Но на самом деле я всегда была слишком жестока к тебе с мамой», — ощущая себя виноватой, про себя добавила Мисси.

Говард в последний раз прошелся по шару платком.

— Ну вот, завтра все будет сиять — даже этот милый старый камешек. — Он остановил на дочери любящий взгляд. — Не могу передать тебе, какую гордость я буду завтра испытывать, сопровождая тебя вниз по этой лестнице.

Мисси бодро улыбнулась отцу, и они вместе посмотрели на камень, венчающий стойку перил…

2

Мемфис, штат Теннесси, 28 февраля 1852 года

В том же доме, но на 140 лет раньше, возле той же лестницы стояла со своим отцом Мелисса Монтгомери, и они оба смотрели на тот же самый набалдашник балясины.

Мелисса была потрясающей голубоглазой блондинкой с совершенным, будто вырезанным из мрамора лицом. Ее длинные волосы были затянуты в узел. Сейчас на ней было платье из синей парчи. Юбки были такими длинными, что прикрывали даже носки ее черных туфелек. Ее отец был представительным седеющим мужчиной с ярко-голубыми глазами и бородкой-эспаньолкой. Одет он был в черный сюртук, такие же брюки и зеленую муаровую манишку с черным шелковым галстуком.

Своим белоснежным носовым платком Джон полировал шар на стойке перил, который был установлен там лишь несколько часов назад. Шар из зеленого малахита поставили в честь окончательного выкупа закладной за дом.

— Ну вот! — гордо произнес Джон, с восхищением глядя на зеленый камень, поблескивающий на своей новенькой серебряной ножке. — Дорогая, у нас даже две причины для праздника. Сегодня я покончил с закладной, а завтра у меня появится зять.

— Да, папа, — сдержанно ответила Мелисса, хотя при мысли о том, что завтра она пойдет под венец с Фабианом Фонтено, внутри нее все сжалось. Эта свадьба должна была состояться в соответствии с брачным контрактом, заключенным семьями Монтгомери и Фонтено сразу после рождения Мелиссы.

— Наконец-то прошли эти десять лет и наш дом по-настоящему стал нашим, — продолжал Джон, обводя взглядом гостиную слева и столовую справа. Все комнаты были уставлены роскошной французской мебелью и устланы восточными коврами, повсюду поблескивали хрустальные канделябры. По комнатам сновало несколько служанок — они чистили и полировали мебель, готовя дом к завтрашнему празднеству.

Мелисса следом за отцом пробежала глазами по дому, и на ее лице застыла слабая улыбка. Потом она вновь перевела взгляд на балясину и провела пальцами по поверхности малахита, разрезанного так, что были видны его красивые кольца неправильной формы. На мгновение ей показалось, что шар подмигнул ей, словно конспиратор.

— Папа, а где ты достал этот камень? — спросила она. — Он такой симпатичный…

— Ты помнишь Финиаса Хагедорна, моего друга, который много лет провел в Египте? Он привез мне этот кусок малахита из своей последней экспедиции.

— Да ты что!

Глаза Джона сверкнули, он склонил голову к уху дочери и нарочито заговорщическим голосом сказал ей:

— Финиас клянется, что этот камень из настоящего древнеегипетского святилища. По его словам, шар обладает магическими свойствами.

— Правда? — переспросила Мелисса. — Знаешь, мне показалось, что минуту назад…

Договорить она не успела — дверь резко распахнулась, и в дом вошла Лавиния Монтгомери. Завидев мужа и дочь, она подошла к ним, каждый ее шаг сопровождался покачиванием страусиных перьев на ее шляпе. Следом за стройной, все еще довольно молодой на вид матроной шел слуга, нагруженный по меньшей мере дюжиной коробок.

— Привет, дорогие мои! — радостно воскликнула Лавиния, коснулась губами щек Джона и Мелиссы и начала стягивать перчатки. Потом она повернулась к слуге и резким тоном сказала ему: — Джозеф, отнеси все эти коробки в комнату мисс Мелиссы. — После этого она подмигнула дочери и прошептала ей: — Дорогая моя, посмотришь, какое роскошное нижнее белье я тебе купила в приданое!

— Спасибо, мама, — ровным голосом ответила Мелисса.

Лавиния перевела недовольный взгляд с дочери на мужа:

— С чего это вы вдруг стоите возле стойки, будто парочка вешалок для шляп? Напоминаю вам, что нам надо еще многое сделать.

Джон хмыкнул:

— Эй, Винни, не надо так резко! У нас тут с твоей дочерью что-то вроде церемонии.

— И что это за обряд, неужели вознесение молитвы столбу? — наседала Лавиния. — Вы, наверное, забыли, что единственная важная сейчас для нас церемония состоится лишь завтра.

— Разумеется, дорогая, — улыбнулся Джон. — Но мне также кажется, что следовало обратить внимание нашей дочери на набалдашник, установленный на балясину, — ведь он знаменует окончательный выкуп закладной на дом.

— Чушь! — упрямо возразила Лавиния. — У Мелиссы завтра свадьба, а ты только и можешь думать о закладных и тому подобных ничтожных делах.

— Ничтожных? — переспросил Джон. — Ты называешь дом, в котором мы вырастили нашу чудесную дочь, ничтожным? Напоминаю тебе, что именно ты настояла на постройке этой чудовищной громадины в греческом стиле!

— Мне кажется, кто-то назвал наш дом чудовищной громадиной? — ехидно заметила Лавиния.

— А ты назвала его чушью! — раздраженно ответил Джон.

— Вот и неправда! Я просто назвала чушью ваш ритуал…

— Мама, папа, не надо! — решительно прервала их Мелисса. — Ну почему вы ссоритесь даже накануне моей свадьбы?

— Именно об этом я и говорю, — подхватила Лавиния и, вскинув подбородок, сказала мужу: — Вы тратите время на разглядывание шаров на столбах и тому подобную ерунду, а нам надо готовиться к свадьбе! Джон, ситуация критическая. — Она перевела укоризненный взгляд на дочь. — Посмотри на эту девушку — ей уже двадцать, она практически старая дева, и мы не можем позволить себе рисковать.

— Дорогая, разве можно говорить такие вещи при девочке? — бросил ответный упрек Джон.

— Этой девочке нужен муж, а нам с тобой — внуки! — резко произнесла Лавиния.

— Ну зачем ты сводишь все к таким грубым материям? — возразил ее муж. — Бога ради, пожалей чувства дочери!

— Наша дочь выходит замуж за Фабиана Фонтено, — продолжала гнуть свою линию матрона. — Я уверена, ее чувства взбудоражены уже этим! — Она коснулась пальцем щеки Мелиссы. — Какой мужчина тебе достался! Счастливица…

При этих словах матери Мелисса с трудом подавила горестный вскрик, а лицо Джона потемнело. Он наставил указательный палец на свою несдержанную жену:

— Лавиния, я не собираюсь терпеть подобные разговоры! В противном случае я могу сделать вывод, что у тебя роман с этим молодым человеком…

— Можешь сделать вывод? Так делай! — дерзко ответила Лавиния.

— Лавиния Монтгомери! Если бы я не был джентльменом, то непременно покарал бы тебя за такие слова…

Родители Мелиссы все бранились, а она с несчастным видом стояла рядом с ними. Как обычно, у нее возникло ощущение, что она чужая в собственном доме. Хотя ее родители всегда относились к ней хорошо, ей всю жизнь казалось, что они бы предпочли, чтобы у них был наследник мужского пола, что ее рождение было для них разочарованием. Что же касается завтрашней свадьбы, Мелисса была уверена, что обретение зятя радует ее родителей намного больше, чем ее — обретение мужа.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы