Порою нестерпимо хочется... - Кизи Кен Элтон - Страница 37
- Предыдущая
- 37/168
- Следующая
Джо отпрыгивает в сторону, и из темного коридора, вытирая руки о передник, робко появляется Джэн. Безучастно остановившись рядом со своим кривоногим мужем, она спокойно ждет, когда он представит всех детей.
— Рада познакомиться, — бормочет она, когда Джо заканчивает, и снова растворяется в коридоре, который поглощает ее, как ночь свои создания.
— Она немного нервничает в присутствии посторонних, — гордо объясняет Джо Бен, словно сообщая о повадках призовой гончей. — А вот наши отпрыски, а? — Он пихает близнецов под ребра, они визжат и подпрыгивают. — Эй, Хэнкус, а где твоя жена, раз уж мы показываем Леланду всех домочадцев?
— Откуда я знаю. — Хэнк оглядывается. — Вивиан! С тех пор как она ушла с берега, я ее не видел. Может, она увидела, что сюда идет старина Ли, и бросилась наутек.
— Она наверху, снимает джинсы, — отваживается Джэн и тут же быстро добавляет: — Переодевается в платье… переодевается. Мы с ней собираемся в церковь, послушать.
— Вив у нас хочет быть то, что называется «цивилизованной женщиной», Малыш, — извиняющимся тоном говорит Хэнк. — Женщин хлебом не корми, дай им поучаствовать в общественной жизни. Все-таки какое-никакое занятие.
— Ну так, сэр, если мы не будем садиться, — переминается Генри, — пойдем назад, к харчам. Начнем откармливать этого парня. — И, покачиваясь, он направляется к кухне.
— Как ты насчет перекусить, Малыш?
— Что? Не знаю.
— Идите сюда! — зовет Генри уже из кухни. — Тащите его сюда, к столу. — Ли механически направляется на звук голоса. — А ну, козявки, брысь из-под ног. Джо, убери свою малышню из-под ног, пока они здесь все не разнесли! — Дети заливисто смеются и разбегаются. Ли, мигая, смотрит на голую лампочку в кухне.
— Хэнк, знаешь, чего бы я хотел на самом деле?.. За спиной у него раздается шум — это сопровождающие лица.
— Леланд! Как ты насчет свиных отбивных, а? Джэн, достань мальчику тарелку.
— Я бы хотел… — «Что это за хрупкая известняковая статуя, исполняемая Лоном Чейни? Это мой отец? «
— Садись. Пиджак положи туда. Ах вы маленькие говнюки!
— Берегись, Малыш. Никогда не вставай между ним и столом,
— Хэнк! — БЕРЕГИСЬ! —Я бы лучше…
— Сюда, мальчик. — Схватив Ли за руку, Генри втаскивает его в залитую светом кухню: — У нас тут есть немного жратвы, сейчас ты взбодришься. — Корни дерева. — Давай, парочку котлетин, тут вот картошка…
— Может, немного бобов? — спрашивает Джэн.
— Спасибо, Джэн, я…
— Ты еще спрашиваешь! — громыхает Генри, разворачиваясь на стуле к плите. — Ты же не будешь возражать против фасоли, а, сынок?
— Нет, но я бы…
— А как насчет консервированных груш?
— Можно чуть-чуть… через некоторое время. Дело в том, что я валюсь с ног после этой дороги. Может, я бы немножко вздремнул, перед тем как…
— Черт побери! — опять грохочет Генри, мелькая перед Ли в кухонном чаду. — Мальчик валится с ног! Да что это мы в самом деле! Конечно. Возьми тарелку наверх, в свою комнату. — Он поворачивается к буфету и наваливает на тарелку пригоршни печенья из кувшина, сделанного в виде Сайта-Клауса. — Ну вот, ну вот.
— Мама, а можно нам тоже печенья?
— Сейчас, сейчас.
— Послушайте! Я знаю! — внезапно подскакивает на своем стуле Джо Бен — кухня битком набита людьми — и начинает что-то выяснять, почему, мол, все стоят и никто не хочет сесть. Но тут бисквит, который он жует, попадает ему не в то горло, и Джо приходится умолкнуть.
— Мама!
— Сейчас, сейчас, милый.
— Малыш, ты уверен? Может, перекусишь сначала? — Хэнк бесцеремонно колотит посеревшего, задыхающегося Джо Бена по спине. — Наверху прохладно для еды…
— Хэнк, у меня нет сил жевать.
Джо Бен проглатывает свой бисквит и каркает придушенным голосом:
— Сумки? Где его вещи? Я схожу за его вещами.
— Вперед! Я с тобой. — Хэнк направляется к задней двери.
— И немножко фруктов.
Джэн достает из холодильника два сморщенных яблока.
— Постой, Хэнк…
— Боже ж ты мой, Джэн! Ты разве не видишь, мальчик еле стоит. Ему нужно место, чтобы отдохнуть, а не эти сушеные какашки. Честное слово, Леланд, я не понимаю, как они только выносят своих засранцев. Но я тебе советую… — Холодильник снова открывается. — Где у нас груши, которые я собирал?
— Что, Малыш?
— У меня нет вещей, понимаешь, по крайней мере в лодке.
— Точно. Помню, я даже удивился, когда мы с тобой плыли.
— Водитель автобуса не мог… Генри выныривает из холодильника.
— Вот! Попробуй это! — И рядом с печеньем водружается груша. — Очень полезно после долтого пути; я, например, с дороги очень люблю груши. — БЕРЕГИСЬ! Все встают.
— Послушайте! — Джо Бен щелкает пальцами. — А постель-то ему есть где-нибудь?
— О Боже! — Все опять начинают скакать…
— Ну-ка, вы! — Генри хлопает дверцей холодильника. — Правильно! — Он высовывает голову в коридор, как будто у него там камердинер. — Правильно. Вы понимаете, что ему нужна своя комната?
Пожалуйста. Ради Бога, все вы…
— Папа, я уже решил какую.
— Мамочка, печенье…
— Я привезу его вещи! — кричит где-то впереди Джо Бен.
— Он говорит, они на автобусной станции.
— Не забудь взять свою тарелку, Ли!
— Ты уверен, что тебе этого хватит, мальчик? Налей ему стакан молока, Джэн.
— Нет! Правда. Спасибо. — Спасибо!
— Пошли, Малыш. — Хэнк…
— А если еще чего захочешь — крикни…
— Я…
— Ничего, Малыш… — Я…
— Ничего. Пошли наверх.
Ли даже не заметил, как Хэнк взял его за руку и повел по коридору — еще один мазок в общей неразберихе… И это я? А это мои близкие? Эти люди? Эти безумные люди?
(«Потом поговорим, сынок! — кричит ему вслед старик. — У нас с тобой еще будет время поговорить». Ли собирается ответить, но я его останавливаю: «Малыш, пошли наверх, иначе он никогда от тебя не отстанет». И я очень вовремя подтаскиваю Ли к лестнице, пока Генри снова не накинулся на него. Он поднимается передо мной, как сомнамбула или что-нибудь в этом роде. Когда мы добираемся до верха, мне не приходится показывать ему, куда идти. Он останавливается перед дверью своей бывшей комнаты и ждет, когда я ее открою, потом входит внутрь. Можно подумать, что он ее заранее забронировал, — так уверенно он себя ведет.
— А ведь ты мог и ошибиться, — улыбаюсь я ему. — Ведь я мог иметь в виду другую комнату.
Он оглядывается — свежезастеленная кровать, чистые полотенца — и отвечает мне тихо, не отводя взгляда от приготовленной для него комнаты:
— Ты тоже мог ошибиться, Хэнк, — я мог и не приехать. — Но улыбки на его лице нет; для него это серьезно.
— Ну это, Малыш, как Джо Бен всегда говорит своим ребятишкам: лучше перестраховаться, чем потом всю жизнь лечиться.
— Тогда я лягу, — говорит он. — Увидимся утром.
— Утром? Ты что, хочешь проспать всю жизнь? Сейчас же всего полшестого или шесть.
— Я хотел сказать — позже. Увидимся позже.
— О'кей, Малыш. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Он отступает, закрывает дверь, и я почти слышу, как бедняга облегченно вздыхает.)
Еще мгновение Ли стоит не шевелясь в медицинской тишине комнаты, затем быстро подходит к кровати и ставит тарелку и стакан молока на столик. Потом садится на кровать, обхватив колени. Сквозь сморившую его усталость он смутно различает шаги, удаляющиеся по коридору. Точно какое-то огромное мифическое существо направляется готовить трапезу из опрометчивых путников. «Ма, Ми, Мо, Му», — шепчет Ли и, сбросив кроссовки, закидывает ноги на кровать. Заложив руки за голову, заново узнавая и вспоминая, он рассматривает узор на дощатом потолке, образованный дырочками от выпавших сучков. «Что-то вроде психологической сказки. С новым поворотом сюжета. Мы встречаем героя в логове людоедов, но как он оказался здесь? Что его сюда привело? Может, он пришел сюда с мечом в руке, поклявшись сразить этих великанов, так долго грабивших страну? Или он принес свою плоть в жертву этим демонам? Эти люди… эта обстановка… как я из этого выберусь? Как, Господи?»
- Предыдущая
- 37/168
- Следующая
