«Белая чайка» или «Красный скорпион» - Кирицэ Константин - Страница 35
- Предыдущая
- 35/64
- Следующая
Владимир Энеску понял, что нельзя терять ни секунды. У него был выбор: либо прыгнуть в окно, либо спуститься по лестнице, ведущей на террасу. Темнота делала прыжок опасным, а, кроме того, еще чувствовался вывих. Он избрал второй путь, тем более, что выход на нужную лестницу располагался в коридоре как раз против его комнаты. Он бесшумно вышел и, держась за перила, в несколько прыжков спустился с лестницы. Дверь на террасу была не заперта. Он распахнул ее и двинулся неслышным шагом в направлении рощицы, где скрылся белый силуэт.
Лишь почувствовав, как острый гравий впивается в подошвы ног, он сообразил, что вышел босиком, но позабыл обо всем, когда впереди, на неопределенном расстоянии, снова увидел белую фигуру. Призрак стоял на тропинке, ведущей через рощу к Теплой бухте коротким путем. Он постарался восстановить в памяти этот маршрут, чтобы избежать препятствий. Тем временем свечение в небе исчезло. Не видно было ни зги, мрак вновь стал липким, угрожающим. Где-то вдали сотрясался и стонал воздух, мигали молнии, отбрасывая ненужные блики света. Он шел на звук шагов, раздававшихся впереди, но вроде слышал шаги и у себя за спиной. Снова муращки пробежали по коже, и он на мгновение застыл на месте. Либо он во власти галлюцинации, либо окружен с обеих сторон… Он затаил дыхание. Впереди отчетливо слышался треск веток и шуршание гравия. Доносившийся сзади звук стал уже громким. И вдруг все стихло. Лишь боязливый шелест листвы и глухие отзвуки грома. Шаги затихли. И впереди и позади. Израненные подошвы вновь ощутили остроту камешков. Он понимал, что надо неслышно уйти с тропинки в сторону, чтобы избежать опасности. Шаг, второй, третий, вправо, без всякого шума. Его остановил омерзительный болотный смрад. Откуда это?.. Из заброшенного колодца неподалеку. Он на цыпочках миновал колодец и легко заскользил по травянистой тропе. Шаг, еще один, еще шаг, без шума, по мягкой траве, еще один. Наткнувшись на какое-то дерево, он прислонился к стволу и почувствовал, что по спине льется пот, а на ступнях — кровь. Даже при свете дня не удалось бы сделать столько совершенно неслышных шагов, целых семь или восемь. Он оглянулся, и ему показалось, что впереди мелькнул луч света. Может быть, не стоило искать приключений на свою голову. Хотя бы Сильвии надо было сказать… Но вдруг все его мысли остановились. Где-то впереди, невдалеке, послышался шум и раздался шепот:
— Кто там?
Журналист ответил:
— Ш-ш-ш.
01.15
Во второй раз шепот, донесшийся и до капитана Винтилы, шедшего позади журналиста, зазвучал громче и нетерпеливее:
— Кто там?
И в ответ то же приглушенное «ш-ш». Затем он услышал тяжелый топот, жутковатый полувдох-полустон, затем какой-то шум, хрип и как будто испуганный возглас.
— Кто там? — рявкнул капитан и зажег фонарь.
Струя света, однако, натолкнулась на непреодолимые препятствия. Секунда поиска, и он снова спросил:
— Кто там?
Но это уже был чужой голос, хотя Винтиле казалось, что он тоже одновременно выкрикнул этот вопрос. Луч фонаря, подобно ищейке, вынюхивал тропу. Она обнаружилась справа, в направлении, откуда донесся вопрос. С момента, когда раздались шум, стон и хрип, прошло всего несколько секунд.
В этот момент оглушительный грохот потряс воздух, и на землю обрушилась неистовая буря. Винтила тоже заорал как оглашенный. Он только чувствовал, что кричит, но слышать ничего не слышал. Шатаясь от порывов ветра, он продвигался по освещенной фонарем тропе. Сначала увидел колодец, а затем в нескольких метрах слева, скрюченное, неподвижное тело. Посветил направо и примерно в десяти метрах от колодца обнаружил прислонившегося к дереву Владимира Энеску.
— Кто здесь? — сквозь грохот бури расслышал он вопрос журналиста, а, может, просто угадал по тому, как исказилось лицо последнего.
Капитан Винтила быстро осветил себе лицо, потом, схватил за руки и подвел Владимира Энеску к колодцу. Ад не утихал ни на секунду, воздух сделался холодным и сырым, словно предвещал потоп. Разговаривать можно было только крича друг другу в ухо.
— Что случилось? — спросил журналист.
— Там, слева от колодца… — показал капитан Винтила лучом фонаря.
В луже крови, уткнувшись лицом в кучу песка, лежал Пауль Соран. Кровь струилась из жуткой раны под левой лопаткой. Владимир Энеску спешно разорвал свою рубашку и перевязал рану, рукавами закрепив повязку. Капитан и журналист понимали друг друга без слов. Фонарь был больше не нужен. Дорогу освещали вспышки молний. Капитан Винтила взял Пауля Сорана под мышки, а Владимир Энеску — за ноги. Они передвигались осторожно, избегая резких движений. На выходе из рощи на них водопадом обрушился дождь. Стало ничего не видно и не слышно. Они сами толком не поняли, как добрались до террасы. Оба едва держались на ногах. В защищенном от дождя месте они положили Пауля Сорана лицом вниз на цементный пол. Капитан, пошатываясь, пошел в здание, чтобы поднять тревогу, а журналист без сил свалился рядом с другом.
Через две минуты Тудор осветил террасу автомобильными фарами. Картина была не из приятных. Два человека лежали распростертыми в крови — один почти голый прикрыл рукой глаза от яркого света, а другой продолжал лежать без движения с кровоточащей раной на спине — повязка давно съехала. Подлетел Ион Роман с аптечкой для первой помощи.
— Со мной ничего страшного, — сказал Владимир Энеску, тяжело поднимаясь с плит террасы. — Всего несколько царапин.
Он помог Иону Роману остановить кровотечение, обработать и перевязать рану Пауля Сорана. Оба двигались как заведенные. Главное было не потерять время. Тудор подогнал машину к террасе, прямо к тому месту, где лежал Пауль Соран, и не заглушая мотора, вышел.
— Ну, как? — поинтересовался он.
— Еще жив, — ответил Ион Роман. — То есть, кажется, жив, но кто знает… Рана справа от сердца.
— Разденьте его! — приказал Тудор. — Нет смысла тратить время на обыск карманов. Немедленно положите его в машину!
Тудор еще не успел закончить фразу, как Пауля Сорана прямо в плавках и бинтах погрузили в машину. Капитан Винтила, с ног до головы выпачканный грязью и кровью, но сохраняя стойку «смирно», ожидал дальнейших распоряжений Тудора. Ион Роман уселся за руль. Только Владимир Энеску, совершенно обессиленный, апатично наблюдал за происходящим.
— Ты тоже поедешь, — сказал Тудор капитану Винтиле. — Надо найти самый короткий путь туда и обратно. Помощники приедут на другой машине. Запросите по радио особые полномочия ввиду чрезвычайных обстоятельств. С этого момента других заданий для вас не существует. Будете выполнять только то, что поручу я!
Капитан Винтила попытался что-то сказать, но Тудор его обрезал:
— Я сказал, с этого момента никаких других заданий!
Машина сразу же набрала скорость. Фонарь Тудора задержался на одежде Пауля Сорана: некогда белая футболка, об изначальном цвете которой можно было догадаться по нескольким пятнам, грязные измятые брюки, тоже не в лучшем виде, и цвет их тоже вызывал сомнения и пара совершенно белых теннисных туфель.
— Вымажись он даже фосфором, лучшей мишени не придумать, — в раздумье проговорил Владимир Энеску.
01.45
Уже четверть часа оба томились в холле гостиницы. Они расстались всего на две минуты. За это время Владимир Энеску успел сбегать переодеться, а Тудор — осмотреть одежду жертвы. Журналист пытался вспомнить все подробности драмы. Несколько раз у него садился голос и его охватывал озноб. Но, закончив рассказ, он вдруг обрел спокойствие и ясность мысли.
— Я вел себя как дурак! — признался он. — Не знаю, что на меня нашло! Лучше было бы сначала заскочить сюда и рассказать вам, что происходило.
— Не знаю, что лучше, — ответил Тудор. — В такие моменты человек оказывается во власти других чувств — им движет либо храбрость, либо страх. Идти вперед или закрыть глаза… Только потом включается разум и возникают вопросы.
— Со мной именно так и произошло! — воскликнул журналист. — Уже на полпути меня начали донимать вопросы.
- Предыдущая
- 35/64
- Следующая
