Леди и рыжая сеньорита - Тройнич Яна - Страница 4

В голове завертелись тысячи мыслей. Как сказать об этом Эйнэру? Какой из него правитель – он же совсем ребенок! Я стремилась быть с сыном вместе, а теперь придется расстаться. Кажется, для меня это самое страшное.

Я стиснула зубы: надо успокоиться. Не брякнуть ничего лишнего. Слово – серебро, молчание – золото. Мальчик мне доверился…

– Клод, а тебе не кажется, что ты еще молод для правителя?

– Нет, мама. Я все обдумал.

– Хорошо, я поговорю с папой.

Клод обнял и поцеловал меня.

– Мама – ты прелесть. Но, может, стоит сначала посоветоваться с Олтэром? Папа всегда прислушивается к его словам, а князь ни в чем не может отказать тебе.

– Ну, я бы не была так уверена. Вдруг Олтэр меня не поддержит?

– Поддержит, мама, он тебя уважает как никого другого.

– Клод, тебе не кажется, что ты слишком многое придумываешь?

– Мне не кажется. Он сам это сказал, когда ты потерялась. Раньше он никогда не встречал таких женщин. Ты ему напоминаешь дикую горную серну. И еще Олтэр пошутил, что если бы не папа, он бы сам на тебе женился. А дочь леди Ксюши – Энн напоминает ему тебя.

Не знаю, что заставило всегда сдержанного князя разговориться. Но Клоду не стоило бы передавать мне это. Я всегда знала, что нравлюсь Олтэру. Его отношением и дружбой я очень дорожила. Никогда не забуду, как он помог нам с Ирин, сестрой повелителя, бежать с Диара. Потом Ирин вышла замуж за Джейда, брата моего мужа, лорда Кэрола. И Эйнэр не простил ей брак с человеком, хотя в большей степени должен бы был винить в этом меня.

Я тяжело вздохнула:

– Ступай, Клод. Мне нужно обдумать разговор с твоим отцом. Я попытаюсь его убедить.

Клод ушел. А я ходила по комнате и думала. Думала и ходила. Сегодня я снова напоминала себе елку, увешанную проблемами, как игрушками. Как все преподнести Эйнэру? Эльфы, люди, драконы, разные миры… «Все смешалось в доме Облонских». Как повелитель расценит мое заступничество и поддержку идей сына? Но как бы то ни было, я обещала. И значит, следует обещание выполнять.

Я решительно направилась в кабинет Эйнэра. Повелитель сидел и просматривал какие-то бумаги. Увидев меня, поднялся и пошел навстречу. На красивом лице засияла улыбка, которая предназначалась только мне.

– Какой сюрприз, Елка. Я тебя не узнаю.

Его рука обвила мою талию.

Ой, кажется, сюрприз я ему точно обеспечу. Чтобы подлизаться, не возразила, когда он утянул меня в смежную комнату, где присутствовал диван. А потом даже забыла, для чего, собственно, пришла. Муж осыпал меня поцелуями и без конца повторял:

– Люблю, люблю…

Он жарче и сильнее сжимал мое тело.

Я вздохнула: не возражала бы продолжить, но сын – святое.

– Эйнэр, у нас скоро будут гости.

Повелитель с удивлением взглянул на меня:

– Обычно мне докладывают о прибывающих первому.

– Мне сказал Клод. Они из мира, откуда родом его дракон.

Повелитель нахмурился:

– Люди? И что им нужно?

Что ж, была не была:

– Эйнэр, сначала выслушай до конца и обдумай. Потом будешь возмущаться.

Эльф сощурил глаза:

– Сын там что-то натворил? Говори же яснее.

– Сейчас, дай собраться с мыслями.

Эйнэр прижал меня к себе и прошептал:

– Собирайся скорее. Я жду.

Я решительно высвободилась из его объятий.

– Это официальный визит. Нашего сына просят стать правителем того мира.

Эйнэр так стремительно взлетел на ноги, что я чуть не оказалась на полу.

– Каким правителем?!! Правят равными. А там люди. Он может повелевать ими, а человечки должны быть счастливы служить представителю высшей расы.

Его светлость разозлился. Выражение лица стало жестким, а голос резким. А меня охватила обида. Причем такая, что остановилось дыхание. Негативную реакцию повелителя я предвидела. Но никогда не думала, что он может говорить о людях с таким презрением.

Я вскочила и встала напротив него. Если бы даже молчала, он и так прочел бы все, что я думаю. Но молчать я не собиралась:

– Я тоже человечка. Но ты на мне женился. Причем добивался этого всеми возможными способами. И невозможными тоже. Твой сын – наполовину человек. Вряд ли ему стоит слышать, как ты отзываешься о его соплеменниках и друзьях. – Я разошлась вовсю. – Да и я повелевать собой не дам. Не мечтай.

Эйнэр, кажется, что-то понял и спохватился. Он стремительно шагнул ко мне, схватил за руку и притянул к себе:

– Успокойся, Елка. К тебе это не относится.

Он впился поцелуем в мои губы, но я вырвалась из объятий и отскочила:

– Чертов эльф! Ишь, возомнил о себе невесть что!

Супруг опять оказался рядом и обнял:

– Прости, Елка. Я так не думаю. Просто нервничаю: не хочется отпускать от себя Клода.

Я заплакала. Эйнэр расстроился. Своими слезами я его «баловала» не часто. Поняла, каким грозным оружием они могут быть. Муж обнимал, целовал меня, шептал ласковые слова. Я обняла его за шею:

– Эйнэр, принять делегацию все равно придется. Они – друзья Клода.

Повелитель кивнул:

– Хорошо, примем как следует.

– И подумай, пожалуйста, над их предложением. Не руби сплеча. Поговори с Клодом. Вы, эльфы, живете долго. Здесь Клод может навсегда остаться только твоим сыном, а там он будет правителем. Выслушай сына и постарайся понять. Часто бывает, что дети не слушают нас, а мы – их. А еще чаще – мы даже не пытаемся понять друг друга.

Эйнэр молчал и долго смотрел куда-то в пространство. Потом, видимо, принял решение:

– Хорошо, Елка. Я с ним поговорю.

– А может, Эйнэр, ты еще сумеешь отговорить Клода? Пусть хотя бы повзрослеет.

Супруг снова поцеловал меня:

– Если только ты это сумеешь, мой маленький отважный воин.

Я облегченно вздохнула. Со своей миссией справилась. С Эйнэром помирилась, но какая-то тоненькая трещина в наших отношениях возникла. При мне он никогда еще так откровенно не высказывал свое отношение к «низшей расе», и услышанное было более чем неприятно.

Отпускать от себя единственного сына очень не хотелось, как бы я ни храбрилась.

Ночь я провела в объятиях Эйнэра. Утром он ушел, а у меня в очередной раз заболела царапина на щеке. И опять в зеркале была четко видна маленькая красная молния. Похоже, что бы со мной ни делали местные знахари, настоящим эльфом мне никогда не стать. У них такая царапинка зажила бы за час, а мне какой уж день не дает покоя.

При мыслях о погибшем супруге неудержимо потянуло в Кэрдарию. Навестить замок в скалах, опустить на воду венок, поплакать над неизвестной могилой, поболтать с Ксюхой… Эйнэр, конечно, будет против… Значит, нужно найти подходящий предлог.

Внезапно я услышала голос Регины:

– Не грусти, Елка. Когда чувствую тебя в таком состоянии, у меня тоже появляется тяжесть на сердце.

Я улыбнулась, представив себе огромное сердце дракона, которое становится еще больше от моих слез.

Регина заворчала:

– Меняешь настроение, как ребенок. Наверное, молодеешь не только телом, но и умом.

Я обиделась:

– Хочешь сказать, что становлюсь глупее?

– Нет, хочу сказать, что ты должна быть умной. Ты женщина и жена правителя. А чтобы оставаться последней, следует быть умнее и хитрее вдвойне.

Хм… Моя золотая отчего-то решила дать мне совет. Что бы это значило?

Я пожаловалась:

– Регина, царапина на щеке крохотная, а боль – как от огня. Может, сходить к Найрите?

– Найрита не поможет.

Регина недолго молчала:

– На тебе оставили метку. И лучше бы ты послушалась мужа и перестала принимать участие в боях.

– Но почему? Если бы враг хотел, мог убить меня еще в прошлый раз.

– Елка, он не стремится убить.

Я не сдержала досаду:

– Тогда чего хочет этот придурок?

– Он хочет тебя, как всякий мужчина хочет женщину.

– Регина, ну и буйная у тебя фантазия! – возмутилась я, хотя прекрасно знала, что на выдумки драконы не способны.

Моя подруга вздохнула:

– Я не хотела тебе говорить. Так они клеймят своих женщин.