Сказки Старой Англии - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 4

• Предыдущая
• 4/28
• Следующая

Дети закрыли глаза, но ничего не случилось.

— И все? — разочарованно спросила Юна, раскрыв глаза. — Я думала, сейчас явятся драконы.

— Нет, — сказал Пак, подсчитав что-то на пальцах. — Хотя это и произошло три тысячи лет назад, боюсь, драконов тогда уже не было.

— Но ведь совсем ничего не случилось! — воскликнул Дан.

— Обождите немного. Дуб за год не вырастает, а Старая Англия старше двадцати поколений дубов. Давайте сядем и подумаем. Я могу так сидеть и думать хоть сто лет подряд.

— Ну, так ведь ты волшебник, — сказал Дан.

— А ты хоть раз слышал, чтобы я произнёс это слово — волшебник? — мгновенно спросил Пак.

— Нет. Ты говоришь «Жители Холмов», но ни разу не сказал «волшебники», — ответила Юна. — Это меня удивляет. Тебе что, слово не нравится?

— Интересно, понравилось бы вам, если бы вас все время называли «смертные», «существа из плоти и крови»? — спросил Пак. — Или «человеческие дети»?!

— Мне бы это совсем не понравилось, — ответил Дан. — Так разговаривают только джинны и африты[17] в «Сказках тысячи и одной ночи».

— Вот и мне неприятно, когда говорят слово… ну, в общем, слово, которое я никогда не произношу. Кроме того, те, кого вы так называете, — существа выдуманные, о которых Жители Холмов никогда и не слыхивали: крошечные феи в марлевых платьицах, с сияющей звездой в волосах, с крылышками, как у бабочек, и напоминающей трость учителя волшебной палочкой, которой они наказывают плохих и награждают хороших. Знаю я их!

— Мы говорим не о них, — сказал Дан. — Этих мы тоже терпеть не можем.

— То-то же! Так разве удивительно, что Жители Холмов не очень-то любят, когда их путают с этими лживыми самозванцами с раскрашенными крыльями, сладкими речами на устах и размахивающими направо-налево волшебными палочками? Только представьте — крылья бабочек! А я видел, как сэр Хьюон, король фей, со своими людьми отправлялся, оседлав юго-западный ветер, из замка Тинтагль на волшебный остров Ги-Бразил. Брызги летели выше замка, и Лошади Холмов обезумели от страха. Они поднялись в безветрие, крича тоскливо, словно чайки, и их на добрых пять миль[18] снесло в сторону земли, прежде чем им наконец удалось поймать нужный ветер. Крылья бабочек! Вот то было колдовство! Такое колдовство, сотворить которое мог только Мерлин! Все море полыхало зелёным огнём, среди летящей пены пели русалки, а Лошади Холмов при вспышках молний бешено носились по волнам. Так было в стародавние дни!

— Восхитительно! — сказал Дан, но Юна только поёжилась.

— Я все же рада, что они ушли, — сказала девочка. — Только что же вынудило их сделать это?

— Причины были разные, — ответил Пак. — Но они исчезли не все сразу. Они уходили один за другим, много веков подряд. Большинство сами когда-то пришли в эту страну и плохо переносили здешний климат. Они ушли первыми.

— А давно это было? — спросил Дан.

— Две тысячи лет назад, может, и больше. Дело в том, что сначала они были богами. Некоторых привезли финикийцы[19], приезжавшие сюда покупать олово. Все, кто здесь высаживался — галлы[20], юты, фризы, англы[21], датчане[22], — привозили все новых и новых богов. В те годы здесь постоянно кто-то высаживался, хотя иногда пришельцев и прогоняли обратно к их кораблям, и все они привозили с собой новых богов. Но в Англии богам жить плохо. Если же говорить обо мне, я сразу решил остаться здесь навсегда. Съесть тарелочку каши, выпить блюдечко молока да немного пошутить с кем-нибудь из деревенских — этого мне хватало и в прежние времена, хватает и сейчас. Понимаете, я ведь здешний и всю жизнь провёл вместе с людьми. А многие другие требовали, чтобы их считали богами, чтобы им строили храмы и приносили жертвоприношения.

— Это когда людей сжигают в плетёных корзинках? — спросил Дан. — Мисс Блейк нам рассказывала.

— Жертвоприношения бывают разные, — ответил Пак. — Если в жертву приносили не людей, то коров, лошадей, свиней или метеглин — такое вязкое, сладковатое пиво. Мне никогда не нравились жертвоприношения. Но они, эти Древнецы, упрямые, сумасбродные идолы. И что же получилось? Даже в лучшие для них времена людям не нравилось, когда их самих приносили в жертву. Они жалели даже своих лошадей.

Постепенно люди просто отказались от своих древних богов: крыши их храмов провалились, а им самим пришлось удирать и зарабатывать себе на пропитание кто как может. Некоторые из них стали по ночам прятаться среди ветвей и издавать страшные стоны. Если они стонали достаточно долго и достаточно громко, им удавалось запугать какого-нибудь бедного крестьянина и заставить его пожертвовать курицу или кусочек масла. Я помню одну богиню по имени Белисама. Она стала самым обыкновенным Духом Воды. И таких знакомых у меня были сотни. Сначала они были богами, потом стали Жителями Холмов, а позднее разбежались кто куда, в самые разные места, потому что по той или иной причине никто из них не мог ужиться в Англии. Мне помнится, был только один из древних богов; он честно зарабатывал свой хлеб после того, как спустился с небес на землю. Звали его Виланд[23], он был кузнецом каких-то важных богов, я забыл их имена, и ковал им копья и мечи. Кажется, он говорил, что является родственником скандинавскому богу Тору[24].

— Тору из книги «Герои Асгарда»?[25] — спросила Юна. Она недавно читала об Асгарде, небесном селении верховных богов, асов.

— Возможно, — ответил Пак. — Как бы то ни было, когда пришли тяжёлые времена, Виланд не стал ни воровать, ни попрошайничать. Он трудился, и я рад, что в свою очередь смог оказать ему услугу.

— Расскажи нам об этом, — попросил Дан. — Я, пожалуй, с удовольствием послушал бы об этих древних богах.

Дети устроились на земле поудобней, каждый жевал какую-то травинку. Пак опёрся на свою сильную руку и продолжал:

— Дайте подумать… Впервые я встретил Виланда в один из ноябрьских дней, во время сильной бури, в долине Певнсей…

— Певнсей? Вон там, за горой? — спросил Дан, указывая на юг.

— Да, но тогда там было сплошное болото, до самого Хосбриджа. Я находился на Маячном холме — тогда его называли Брунанбург, — когда неожиданно увидел в небе бледный отсвет от горящей соломы и поспешил посмотреть, что это. Какие-то пираты — наверно, люди Пеофна — подпалили в долине деревню, а на носу чёрной, только что вытащенной на песок тридцатидвухвесельной галеры пиратов лежал громадный чёрный идол, вырезанный из дерева, с янтарным ожерельем на шее — это был Виланд. Ну и холодина тогда стояла! С палубы свисали сосульки, на вёслах блестел лёд, лёд лежал и на губах Виланда. Как только он меня увидел, сразу затянул длинную песню на каком-то своём языке. Он пел о том, как будет править всей Англией, как я буду видеть дым его алтарей от Линкольншира[26] до острова Уайт[27]. Но мне-то было все равно! Я видел уже очень многих, которые претендовали на всю Англию, но оставались ни с чем. Пока его люди сжигали деревню, я дал ему напеться, сколько влезет, а потом сказал, не знаю, как это пришло мне в голову: «О Кузнец Богов, придёт время, и я ещё встречу тебя у дороги, тяжёлым трудом добывающего себе кусок хлеба».

— А что ответил Виланд? — спросила Юна. — Он рассердился?

— Он заругался, закатил глаза, а я отправился в глубь острова, предупредить жителей о приближении пиратов. Пираты тогда захватили всю страну, и на много веков Виланд сделался одним из самых главных богов. Его храмы были везде, от Линкольншира до острова Уайт, как он и предсказывал. А сколько он получал пожертвований! Их размеры были просто неприличны. Хотя надо отдать ему должное — он не любил, когда ему жертвовали людей, ему больше нравились лошади. Но все равно, что бы там ему ни жертвовали, я знал: ему ещё придётся спуститься с небес на землю, — так же как и всем древним богам. Я дал ему уйму времени — что-то около тысячи лет, — после чего пришёл в один из его храмов посмотреть, как обстоят дела. В храме стоял алтарь, на нем возвышался идол — изображение Виланда, а вокруг стояли жрецы и верующие. Все казались совершенно счастливыми, кроме самого Виланда и его жрецов. То ли бывало в прежние времена! Тогда ни один человек не чувствовал себя в безопасности, пока жрецы не избирали себе жертву[28]. И вы испугались бы на их месте. Но вот началась служба. Жрец схватил какого-то человека, потащил его к алтарю и сделал вид, что бьёт по голове маленьким позолоченным топориком, а человек упал и притворился мёртвым. Все закричали: «Жертва Виланду! Жертва Виланду!»

• Предыдущая
• 4/28
• Следующая