Наулака: История о Западе и Востоке - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 20
- Предыдущая
- 20/47
- Следующая
— Да, — ответил принц. — Но, кроме того, он говорит и лицом, и руками — вот так, смотри. И я, сам не знаю почему, всегда смеюсь, когда слушаю его. А вот сахиб полковник Нолан говорит, точно буйвол, не раскрывая рта. И непонятно, сердится он или, наоборот, доволен. Но, отец мой, скажи же мне, что здесь делает сахиб Тарвин?
— Мы едем вместе на прогулку, — ответил король, — и когда мы вернёмся, возможно, я смогу ответить на твой вопрос. А что говорят о нем твои люди?
— Они говорят, что сердце у него чистое. И он всегда ласков со мной.
— Он беседовал с тобой обо мне?
— Да, хотя я ничего не понял, но я не сомневаюсь в том, что он хороший челвек. Смотри, он опять смеётся.
Тарвин навострил уши, услышав собственное имя, уселся в седле поудобнее и подобрал поводья, словно намекая королю, что пора отправляться в путь.
Конюхи вывели высокого чистокровного английского жеребца, машущего хвостом, и сухопарую кобылу мышастого окраса. Махараджа встал.
— Возвращайся к Сарупу Сингху и возьми у него седла, мой принц, — сказал он.
— Что вы сегодня собираетесь делать, малыш? — спросил Тарвин.
— Пойду получу новое снаряжение для своих солдат, — отвечал тот, — а потом вернусь сюда — играть с сыном первого министра.
Шёпот и шорох за ставнями стали громче и напоминали теперь шипенье затаившейся в засаде змеи. Кто-то очень хорошо понимал слова мальчика — это было очевидно.
— Вы сегодня увидитесь с мисс Кейт?
— Нет, сегодня нет. Сегодня у меня каникулы. Я не пойду к миссис Эстес.
Король быстро повернулся к Тарвину и спросил его еле слышно:
— Разве он должен каждый день показываться леди-докторше? Все вокруг лгут, надеясь добиться моего расположения; даже полковник Нолан говорит, что мальчик здоров и силён. Скажите мне правду. Он мой первенец.
— Он не совсем здоров, — ответил Тарвин спокойно. — Будет лучше, если сейчас мисс Шерифф осмотрит его. Вы же понимаете, что вы ничего не потеряете, если будете держать ухо востро.
— Я ничего не понимаю, — сказал махараджа, — но лучше отправляйся-ка в дом миссионера, сынок.
— Но я должен вернуться сюда — играть с сыном первого министра, — закапризничал принц.
— Ведь вы ещё не знаете, какую игру приготовила для вас мисс Шерифф, — сказал Тарвин.
— Какую же? — хитро спросил махараджа.
— У вас есть экипаж и десять воинов, — отвечал Тарвин. — Надо только съездить к ней, и вы все узнаете.
Он достал из нагрудного кармана конверт, не без удовольствия взглянул на американскую почтовую марку в два цента и на обратной стороне нацарапал для Кейт записку следующего содержания:
«Пусть мальчик пробудет у вас целый день. Сегодня утром мне все видится в мрачном свете. Найдите, чем его занять, придумайте для него игры, делайте что угодно, только пусть держится подальше от дворца. Я получил вашу записку. Все в порядке. Я все понял».
Он подозвал к себе махараджу Кунвара и вручил ему записку.
— Отнесите это мисс Кейт, как умный и взрослый мальчик, и скажите ей, что это я послал вас.
— Мой сын не вестовой, — почти грубо проворчал король.
— Ваш сын нездоров, и, мне кажется, я первый, кто сказал вам правду об этом, — сказал Тарвин. — Эй, поосторожнее с этим жеребцом, не дёргайте за узду.
Жеребец горячился, невзирая на усилия конюхов.
— Он вас сбросит, — вне себя от восторга закричал махараджа Кунвар. — Он всех конюхов сбрасывает!
И в этот момент в тишине двора трижды отчётливо хлопнула ставня.
Один из конюхов проворно отскочил в сторону от брыкающейся лошади. Тарвин сунул ногу в стремя, чтобы вскочить в седло, но неожиданно оно съехало на бок. Человек, державший жеребца в поводу, отпустил его, и Тарвин еле успел рывком освободить ногу из стремени, как лошадь скакнула вперёд.
— Да, чтобы убить человека, есть способы и похитрее, — сказал он тихо. — Верните-ка сюда моего приятеля, — добавил он уже громче, обращаясь к одному из конюхов. Когда жеребца привели, Тарвин так сильно затянул подпругу, как несчастное животное не затягивали с тех самых пор, когда оно впервые почувствовало на себе седока. — То-то же, — сказал он и вскочил в седло в то самое мгновение, когда король выезжал со двора.
Жеребец взвился на дыбы, неловко пал на передние ноги и неожиданно лягнул воздух задними. Тарвин крепко сидел в седле, как настоящий ковбой, и спокойно обратился к мальчику, с интересом наблюдающему за усилиями Ника:
— Не задерживайтесь, махараджа. Не слоняйтесь здесь без дела. Мне хочется, чтобы вы сейчас, при мне, отправились к мисс Кейт.
Мальчик повиновался, с сожалением поглядывая на бесившегося скакуна. А тем временем фоксхоллский жеребец прилагал все усилия, чтобы сбросить своего седока. Он не желал уезжать со двора, хотя Тарвин «убеждал» его сначала ударами хлыста по крупу, а потом — по голове, между ушами. Приученный к тому, что конюхи падали с седла, чуть только он начинал показывать, характер, жеребец пришёл в ярость. Рванувшись с места, он пролетел под аркой, круто развернулся и помчался догонять кобылу махараджи. Очутившись в открытом поле, на песчаной равнине, он почувствовал, что здесь может проявить себя во всей красе. Тарвин тоже решил не упускать свой шанс. Махараджа, в молодости стяжавший славу великолепного наездника у своих подданных, которых по праву причисляют к самым лучшим наездникам в мире, развернулся в седле и с интересом наблюдал за тем, как Тарвин воюет с лошадью.
— Вы ездите верхом, как настоящий раджпут, — закричал он, когда Тарвин стрелой промчался мимо него. — Направьте его прямо в открытое поле.
— Нет, пусть сначала поймёт, кто его хозяин, — отвечал Тар-вин и рывком развернул лошадь.
— Шабаш! Шабаш! Отлично! Молодец! — вскричал махараджа, когда жеребец повиновался безжалостным поводьям. — Сахиб Тарвин, я сделаю вас кавалерийским полковником своей регулярной армии.
— Десять миллионов чертей! — вскричал Тарвин грубо. — Назад, скотина, назад!
Узда натянулась так туго, что конь прижал голову к взмыленной груди; но прежде чем подчиниться наезднику, он снова пал на передние ноги и брыкнул воздух задними, да так злобно, что напомнил Тарвину его собственных необъезженных мустангов. «Передними ногами упирается в землю, и грудь точно так же выгибает», — весело думал он, взлетая вверх и падая вниз, как на качелях. Он чувствовал себя в своей стихии — словно вернулся в родной Топаз.
— Маро! Маро! — кричал король. — Ударьте его как следует! Бейте сильнее!
— О, пусть повеселится вволю! — сказал Тарвин так, словно удержаться в седле ему не составляло никакого труда. — Пусть его! Мне это даже нравится.
Когда жеребец устал, ему пришлось ярдов десять пятиться назад по приказу седока.
— А вот теперь можно ехать вперёд, — сказал Тарвин и поскакал рысью рядом с махараджей. — В вашей реке полно золота, — помолчав секунду, заявил он, как бы возвращаясь к прерванному разговору.
— Когда я был молод, — сказал король, — я охотился здесь на свиней. По весне мы гонялись за ними и били их саблями. Это было ещё до появления англичан. Вон там, у той скалы, я сломал себе ключицу.
— Здесь полно золота, сахиб махараджа. Как вы предполагаете добывать его?
Тарвин уже не раз имел случай убедиться в болтливости короля и потому не собирался поощрять беседу на посторонние темы.
— Откуда мне знать? — мрачно заметил король. — Спросите агента-сахиба.
— Нет, все-таки интересно, кто же управляет этим государством — вы или полковник Нолан?
— Вы знаете ответ на этот вопрос. Вы сами все видели, — отвечал махараджа. — Там, — сказал он, указывая на север, — проходит одна железная дорога, там, — указывая на юг, — другая. Я же подобен козлёнку между двумя волками.
— Пусть так, но, во всяком случае, земля, лежащая между этими двумя дорогами, принадлежит вам. И вы можете делать с ней все, что вам заблагорассудится.
Они отъехали от города на две-три мили и двигались вдоль берега .реки Амет; ноги лошадей по щиколотку увязали в рыхлом песке. Король смотрел на лужицы, в которых отражалось солнце, на белые, кое-где поросшие тростником кочки, на отдалённую цепь гранитных гор, с которых брал своё начало Амет. Увы, это был не тот пейзаж, который мог развеселить королевское сердце.
- Предыдущая
- 20/47
- Следующая
