Шопоголик и сестра - Кинселла Софи - Страница 2
- Предыдущая
- 2/70
- Следующая
Я так и знала, ему все игрушки.
— Благодарю за участие, но у нас с гуру личный разговор, — недовольно заявляю я.
Хотя чему тут удивляться? Нас еще в первый день занятий предупредили: когда один из супругов достигает духовного просветления, второй или не верит, или завидует.
— Скоро сможете пройтись по раскаленным углям. — Чандра с улыбкой указывает на кучку тлеющих, подернутых пеплом углей, и по поляне проносится нервный смешок.
Сегодня вечером Чандра и его лучшие ученики покажут нам искусство хождения по углям. К этой вершине должны стремиться и мы. Говорят, в состоянии нирваны ступни абсолютно ничего не чувствуют. Полная невосприимчивость к боли!
Втайне я надеюсь, что после прогулок по углям смогу преспокойно расхаживать и на высоченных шпильках.
Чандра помогает мне правильно расположить руки и отходит. А я закрываю глаза и подставляю лицо теплому солнышку. Здесь, на краю света, на меня нисходят духовное очищение и умиротворение. За последние десять месяцев изменился не только Люк, но и я — повзрослела, пересмотрела жизненные ценности. Стала совсем другим человеком. Сами посудите: сижу в ашраме, занимаюсь йогой. Старые друзья меня бы и не узнали!
По команде Чандры мы все переходим в позу Ваджрасана. Со своего места я вижу, как к нашему гуру подходит старик-индус с двумя потрепанными холщовыми сумками. Во время краткого разговора Чандра решительно качает головой, старик разворачивается и бредет прочь по холму среди кустов. Дождавшись, когда гость отойдет подальше, Чандра закатывает глаза и обращается к группе:
— Это торговец. Он спрашивал, не интересуется ли кто из вас украшениями. Цепочки, дешевые браслеты… Я сказал ему, что ваши мысли заняты более высокими материями.
Несколько человек негодующе качают головой. А дама с длинными рыжими волосами, похоже, и вовсе оскорбилась:
— Он что, не видит — мы же медитируем!
— Вашего духовного рвения ему не понять. — Чандра и не думает шутить. — С непониманием вы еще столкнетесь, и не раз. Людям невдомек, что услада ваших душ — медитация. И вам ни к чему… сапфировый браслет!
Кое— кто одобрительно кивает.
— Аквамариновый кулон на платиновой цепочке, — пренебрежительно продолжает Чандра. — Разве эти побрякушки могут сравниться с сиянием истинного просветления?
Аквамарин?
Ого. Любопытно, сколько.,.
Нет, не то чтобы я заинтересовалась. Ни в коем случае. Просто я как раз на днях рассматривала в витрине магазина украшения из аквамарина. Так, из чистого любопытства.
Мой взгляд останавливается на удаляющейся фигуре торговца.
— И бормочет себе, и бормочет: три карата, пять каратов, за полцены… Ему же не втолкуешь, что здесь он покупателей не найдет.
За полцены? Пятикаратные аквамарины за полцены?
Перестань. Сейчас же прекрати. Чандра прав. Мне нет дела до этих дурацких аквамаринов. Моя единственная цель — духовное очищение.
А крошечная фигурка старика едва различима на вершине холма. Еще немного — и скроется из виду.
— А теперь, — улыбается Чандра, — поза Халасана. Бекки, вы покажете ее нам?
— Разумеется, — улыбаюсь я в ответ и готовлюсь принять нужную позу на своем коврике.
Но со мной что-то случилось. Куда-то девались умиротворенность и душевная гармония. Странное, ни на что не похожее чувство нарастает во мне, вытесняя остальные, и быстро завладевает всем существом…
Все, терпению моему пришел конец. Сама толком не понимая, что происходит, я вскакиваю и со всех ног мчусь за уходящим торговцем. Я задыхаюсь, ступни горят, солнце печет непокрытую голову, но я не останавливаюсь, пока не взлетаю на вершину холма. Тяжело отдуваясь, оглядываюсь вокруг.
Не может быть. Его нигде не видно. Куда он делся?
Несколько секунд я стою, озираюсь и пытаюсь отдышаться. Старик словно испарился.
Наконец я удрученно разворачиваюсь и бреду назад, к группе. И только подойдя ближе, замечаю, что все наши кричат и машут мне руками. О боже. Что я опять натворила?
— Получилось! — орет рыжая тетка. — У вас получилось!
— Что получилось?
— Вы пробежали по горячим углям! Бекки, вы смогли!
Что?
Я смотрю на ноги… и не верю своим глазам. Ступни облеплены серым пеплом! В изумлении я перевожу взгляд на угли и вижу на них отчетливые отпечатки ног.
О господи. Я пробежала по раскаленным углям! По красным тлеющим углям! У меня получилось!
— А я… я даже не заметила! — в замешательстве бормочу я. — И на ногах ни единого ожога!
— Как вам это удалось? — восторженно вопрошает рыжая. — О чем вы думали?
— Сейчас объясню. — Вперед выходит улыбающийся Чандра. — Бекки достигла высшего кармического блаженства. Всем своим существом она сосредоточилась на одной цели, одном чистом образе — это и перевело ее материальное тело в сверхъестественное состояние.
Все таращатся на меня, как на далай-ламу.
— Да не так уж это и трудно, — со скромной улыбкой отвечаю я. — Просто… просветление снизошло, понимаете?
— А что это был за чистый образ? — не отстает рыжая тетка.
— Он был белый? — подсказывает кто-то. — Не совсем…
— А может, такой блестящий, сине-зеленый? — раздается сзади голос Люка.
Я резко оборачиваюсь. Он встречает мой взгляд уверенно и абсолютно серьезно.
— Не помню, — отвечаю я с достоинством. — Цвет не имел значения.
— Может быть, ты чувствовала, что тебя… — Люк словно с трудом подбирает слова, — притягивает к нему тонкая цепочка?
— Прекрасное сравнение, Люк, — одобряет Чандра.
— Нет, — обрезаю я. — Ничего подобного я не чувствовала. И вообще, чтобы понять это состояние, надо быть по-настоящему духовным человеком.
— Ясно, — церемонно кивает Люк.
— Люк, вы вправе гордиться своей женой, — улыбается ему Чандра. — Ведь она только что совершила свой самый удивительный поступок.
Секунда молчания. Люк смотрит на меня, потом на тлеющие угли, на притихшую группу и снова переводит взгляд на Чандру.
— Чандра, — говорит он. — Поверьте мне: то, что вы сейчас видели, — это еще цветочки.
Занятие заканчивается, все идут к террасе — там уже приготовлен поднос с прохладительными напитками. А я все сижу на коврике, медитирую, дабы доказать свою преданность высшим истинам. При этом я представляю себе и ослепительно белое сияние, и восхищенные аплодисменты Труди и Стинга, перед которыми я пробегусь по тлеющим углям. Насладиться триумфом мне мешает чья-то тень, упавшая на лицо.
— Приветствую тебя, о, сама духовность, — слышится голос Люка.
Открываю глаза и вижу, что он протягивает мне стакан сока.
— Ты просто завидуешь, тебе-то до истинной духовности далеко, — парирую я, и небрежно откидываю волосы, чтобы было видно красную точку на лбу.
— До слез завидно, — соглашается Люк. — На-ка, попей.
Он усаживается рядом и передает стакан. Я отпиваю глоток божественно прохладного сока маракуйи, и мы вдвоем устремляем взоры к скрытому в дымке горизонту за далекими холмами.
— Так бы всю жизнь и сидела, — вздыхаю я. — Шри-Ланка — рай земной. Теплынь… сказочные пейзажи… народ такой приветливый…
— То же самое ты говорила в Индии. И в Австралии, — добавляет он, как только я открываю рот. — И в Амстердаме.
Боже, Амстердам! А я про него уже и забыла. Кажется, туда мы ездили после Парижа. Или до?
Ах да, это там я проглотила странную таблетку, уж не знаю от чего, и чуть не свалилась в канал.
Я отпиваю еще один глоток сока и вспоминаю прошедшие десять месяцев. Мы объездили столько стран, что всего и не упомнишь. Воспоминания смешались, и получилось что-то вроде смутного видеоряда с десятком ярких кадров. Подводное плавание среди голубых рыбок у Большого Барьерного рифа… египетские пирамиды… сафари на слонах в Танзании… пестрые шелка в Гонконге… золотой рынок в Марокко… потрясающий бутик Ральфа Лорана в Юте…
А сколько еще было приключений! Я удовлетворенно вздыхаю и снова подношу к губам стакан.
— Совсем забыл тебе сказать, — Люк протягивает мне стопку конвертов, — пришла почта из Англии.
- Предыдущая
- 2/70
- Следующая
