Принц полуночи - Кинсейл Лаура - Страница 41

• Предыдущая
• 41/93
• Следующая

Немо, повизгивая, лизал его лицо.

— Ух, ты, — бормотал он нечленораздельно. — Я потерял поводья. Дайте мне поводья…

— С удовольствием, сэр, — но это не ваша лошадь, — произнес мальчик-конюх.

С.Т. облокотился на локоть и отпихнул прочь Немо.

— Нет, это моя лошадь. Я только что ехал на ней верхом.

— Нет, это — лошадь мистера Пайпера.

— Па… Пай… — С.Т. опрокинулся навзничь на землю. — Я его не знаю.

— Но вы взяли его лошадь, тем не менее.

— Послушай, — сказал С.Т. — не найдется ли у тебя выпить? — Он глубоко вздохнул. — Моя жена не любит, когда я такой.

Конюх улыбнулся:

— Мистер Мейтланд, в трактире найдется и пунш, и пиво, и все, что вы захотите.

С.Т. поднял руку:

— Чертовски… неприятно… когда… проклятая жена тебя не любит. Черт, неприятно. Она зовет меня «Тод», — он помахал рукой. — Как тебе это нравится? Чертова дрянь!

— Мистер Мейтланд, давайте я помогу вам войти, — сказал мальчик и позвал другого конюха. Вдвоем они подхватили его под руки и поставили на ноги. С.Т. тяжело повис на плечах мальчика-конюха.

— Черт, — пробормотал он, хватая его за руку. Он нащупал свой кошелек. — Дай коню поесть, возьми деньги. Ты хороший парень. — С.Т. положил кошелек в руку мальчику. — Возьми, сколько надо.

— Хорошо, сэр. Спасибо, сэр. Но это не ваша лошадь, мне очень жаль.

С.Т. поднял голову.

— Нет, моя.

— Нет, не ваша, сэр.

С.Т. уставился на лошадь:

— Нет, моя, самая лучшая кобыла, которая у меня когда-нибудь была.

— Лошадь не ваша, мистер Мейтланд.

С.Т. оттолкнул от себя мальчишку, встал, пошатываясь.

— Откуда ты знаешь, что это — не моя лошадь? — спросил он его серьезно.

— У вас нет лошади, сэр.

С.Т. задумался. Поглядел конюху в лицо.

— Но я ведь только что приехал на этой лошади.

— Да, вы только что на ней приехали. Потому что вы умчались на лошади в темноту, так быстро, что мы даже не знали, где вас искать. Мы тут все с ног сбились. А лошадь эта — мистера Пайпера.

— Значит, так? — С.Т. икнул и нахмурился. Он закрыл глаза. — Не может быть…

Он покачнулся, уцепился за конюха.

— Не может быть…

Он застонал, тяжело дыша.

— …Я пьян… — заявил он, упал на землю и захрапел.

Ли испуганно проснулась, когда раздался шум. Она прислушивалась к движению снаружи, в коридоре, надеясь, что это сейчас прекратится. После того, как целый вечер она провела, утешая мистера Пайпера, бесконечно повторяя, что возместит все убытки, и сочувствуя ему совершенно искренне, долго не решалась открыть дверь. Но шум не прекращался, и она выглянула в коридор.

То, что она увидела, ничуть ее не утешило. Впереди стоял владелец гостиницы со шляпой и мокрым плащом в руке, позади — два конюха держали не стоящего на ногах Сеньора. Сеньор, нечленораздельно что-то бормоча, вырвался и упал на пол.

Она закрыла глаза от отвращения. Кое-как Сеньора подняли.

— Внесите его, — сказала Ли упавшим голосом. Конюхи потащили его в комнату. Немо проскользнул вслед за ним и вспрыгнул на кровать. Они свалили безвольное тело на постель рядом с волком, а затем тот, кто был помоложе, положил Сеньору на грудь кошелек.

— Он сказал мне, мэм, что я могу взять столько, сколько захочу, но, может быть, утром он уже передумает.

Сеньор попытался поднять руку, но она безвольно упала и свесилась с кровати.

— Дай ему — пробормотал он, и, все-таки подняв руку, схватил кошелек. Он высыпал банкноты на свой бархатный камзол, схватил несколько; попросил Ли:

— Дайте ему, дорогая, побольше…

Она вынула деньги из его слабых пальцев.

— Боже мой, откуда они?

Владелец трактира приветливо улыбался ей, вешая плащ и шляпу в шкаф.

— Я дал ему немного деньжат до вечера… Так что все в порядке, мэм. Может быть, прислать кого-нибудь… уложить его в постель?

— Нет, — ответила она и стала подсчитывать деньги.

— Пятнадцать, — мямлил Сеньор, — пятнадцать фунтов. Хороший мальчик… Украл его лошадь, — он открыл глаза. Она не сумела сдержаться:

— Ты бесстыжий бродяга, подонок.

Он захихикал:

— Пятнадцать фунтов, любимая…

Она положила на ладонь конюху полкроны.

Сеньор перевернулся на бок, все еще хихикая. Он полежал на краю постели и потом рухнул вниз с большим шумом. Он лежал на полу, бессмысленно глядя на Ли.

— Дайте ему пятнадцать фунтов.

— Да, конечно же, мой дорогой, — подтвердила она. Она повернулась к мальчику-конюху и отсчитала ему пятнадцать фунтов. — Поделите их и тратьте в свое удовольствие. — Затем поглядела через плечо: — Вы удовлетворены?

Сеньор ничего не ответил. Глаза его были закрыты. Время от времени он испускал жалобные стоны.

Ли посмотрела на владельца трактира.

— Благодарю вас, — сказала она величественно и спокойно.

Хозяин едва скрывал улыбку, отвешивая ей поклон. Он повернулся и выпроводил конюхов из комнаты. Она слышала, как они расхохотались, даже не спустившись с лестницы.

Она закрыла глаза руками и подняла голову к потолку:

— Боже мой, как же я тебя ненавижу! — выкрикнула она. — Какой же ты мерзавец! Зачем ты вернулся?

— Я решил, что нужно закончить то, что ты начала, — сказал он тихим, ясным и совершенно трезвым голосом.

Она отскочила в сторону, не веря своим ушам. Он приподнялся на локте и прижал палец к губам.

Все это так ее изумило, как если бы встал и заговорил труп. Она прижала руки к груди, сердце ее громко стучало.

Он спокойно встал на ноги, прогнав Немо с кровати.

— Что ты собираешься делать? — прошептала она. Он снял с себя шейный платок с гримасой отвращения:

— Я воняю, как заблеванный ковер в доме терпимости!

— Бог мой! Где ты был? Что это все значит?

Он бросил свой платок на пол и протянул руку, чтобы взять ее под локоть. Он приблизился к ней вплотную и прошептал прямо в ухо:

— Я принес тебе подарочек, моя крошка! — . Голос его звучал насмешливо.

Он просунул палец в перчатку и извлек бриллиантовое ожерелье, которое нежно замерцало под светом свечи.

— Ты посчитала, что первый подарок недостаточно дорог, — шепнул он ей на ухо. — Вот я и принес тебе другой подарок. Эта цена тебе больше пристала.

Камни разбрасывали вокруг себя многоцветные отсветы. Она закрыла глаза.

— Откуда это? — прошептала она.

— Что ты скажешь, моя дорогая? — переспросил он. — Угодил ли я тебе, наконец? Мне сказали, что это был подарок возлюбленного, из-за них одна юная особа пролила слезы. — Он поднял, руку и дотронулся пальцем ее ресниц, как будто снимая с них слезу. — Будешь ли ты плакать из-за меня?

— Боюсь, мне придется это делать слишком скоро, — прошептала она. Камни, свисающие с его руки, касались ее лица. — Когда тебя повесят!

— О, нет! — пробормотал он. — Поверь мне, этого не случится. — Он взял другой рукой ее голову и повернул к себе ее лицо. — Пожалуйста, поплачь немного. — Он улыбнулся и поцеловал ее в уголок рта. — Моя жемчужина. Моя прекрасная. Мой свет. Поплачь от радости. Ведь я доставил тебе удовольствие?

— Ты не доставил мне удовольствия, — ответила она, отворачивая лицо. — Ты напугал меня.

Рука его отвердела, и он вновь повернул ее к себе. Она пыталась сопротивляться, но это у нее плохо получалось. Она могла только отступать. От его скрытой энергии в комнате стало жарче. Она не могла увертываться — ее охватила слабость. Он двигался за ней следом, медленно стягивая кружевную накидку и обнажая плечи.

— Я не хочу этого, — воскликнула она. — Я не хочу.

Он надел ей ожерелье на шею и защелкнул замок. Руки его нежно привлекли ее, приподняли, и он поцеловал ее в изгиб шеи.

— Неужели ты отбросишь подарок Сеньора, Солнышко? — прошептал он. — Это — дар. Символ моей страсти к тебе. — Его тихий голос теплился необычной силой. — Дай полюбоваться, доставь мне такое удовольствие.

— Нет, сними его, — она закрыла рот руками.

— Нет-нет, моя нежная, зачем же мне совершать такой глупый поступок? Я принес ожерелье тебе. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты сияла от счастья и была красивее всех. Но ты дрожишь, дорогая. — Он с нескрываемым наслаждением ласкал ее шею и ушко. — Чего ты боишься?

• Предыдущая
• 41/93
• Следующая