Жребий (Жребий Салема) - Кинг Стивен - Страница 65
- Предыдущая
- 65/108
- Следующая
— Коренное разложение начаться еще не должно, — продолжал Коди самым поучительным тоном, на какой был способен, — однако влаги может оказаться достаточно, чтобы простимулировать на открытых поверхностях щек и кистей рук рост мохообразного вещества под названием… — Он оборвал фразу. — Простите. Я говорю неприятные вещи.
— Бывают вещи похуже гниения, заметил Бен, старательно сохраняя нейтральный тон. — Предположим, ни одного из этих признаков вы не найдете. Предположим, тело выглядит так же естественно, как в день похорон. Что тогда? Загонять ему в сердце осиновый кол?
— Вряд ли, — сказал Коди. — Во-первых, там обязательно будет присутствовать либо медэксперт, либо его помощник. Думаю, если я вытащу из сумки кол и молотком загоню его в труп ребенка, даже Брент Норберт не сочтет мои действия профессиональными.
— Что же вы будете делать? — с любопытством спросил Бен.
— Ну — да простит меня Мэтт Бэрк — я не думаю, что дойдет до чего-то подобного. если тело окажется в таком состоянии, его, несомненно, перевезут в мэнский медицинский центр для расширенного посмертного исследования. А уж если оно попадет туда, я провожусь со своими исследованиями дотемна… а потом пронаблюдаю все феномены, какие могут иметь место.
— И если он поднимется?..
— Я, как и вы, не могу себе этого представить.
— Чем дальше, тем легче мне это удается, — мрачно сказал Бен. — Можно мне будет присутствовать, когда это произойдет… если произойдет?
— Можно устроить.
— Хорошо, — сказал Бен. Он встал с постели и пошел к шкафу, в котором висела его одежда. — Я собираюсь…
Сьюзан хихикнула, и Бен обернулся.
— Что?
Коди усмехался.
— Больничные рубашки имеют обыкновение расходиться на спине, мистер Мирс.
— О черт, — сказал Бен и инстинктивно сунул руку за спину, стянуть полы рубашки. — Лучше зовите меня Беном.
— Вот на этой ноте, — сказал Коди, вставая, — мы со Сьюзан и удалимся. Когда приведете себя в порядок, встретимся внизу, в кафетерии. У нас с вами после обеда будут кое-какие дела.
— Да?
— Да. Надо рассказать Гликам сказочку про энцефалит. Если хотите, можете быть моим коллегой. Ничего не говорите, только с умным видом потирайте подбородок.
— Им это не понравится, ведь так? — А вам бы понравилось?
— Нет, — ответил Бен. — Не понравилось бы.
— Чтобы получить ордер на эксгумацию, нужно их разрешение? — спросила Сьюзан.
— Технически нет. По-настоящему —наверное. Эксгумация трупов мне знакома только по второй части курса медицинского законодательства. Но, думаю, если Глики достаточно решительно настроятся против, они смогут вынудить нас к судебному разбирательству. На что мы потеряем от двух недель до месяца, и вряд ли моя история про энцефалит там пройдет. — Коди сделал паузу и посмотрел на Бена и Сьюзан. — Это подводит нас к тому, что тревожит меня сильнее всего, если оставить в стороне историю Мэтта Бэрка. Дэнни Глик единственный имеющийся у нас труп. Все остальные как корова языком слизала.
Бен с Джимми Коди добрались до дома Гликов около половины второго. Машина Тони Глика стояла на подъездной дороге, но дом молчал. Постучавшись в третий раз и в третий раз не получив ответа, молодые люди перешли через дорогу к небольшому сборному домику типа ранчо — печальному беженцу из пятидесятых, опиравшемуся с одной стороны на пару ржавых подпорок. На почтовом ящике была фамилия Диккенс. У дорожки стоял розовый садовый фламинго, а маленький кокер при их появлении замахал хвостом.
Полина Диккенс — официантка и частичная владелица кафе «Экселлент» —открыла дверь через пару секунд после того, как Коди позвонил. Она была в рабочей форме.
— Привет, Полина, — сказал Джимми. — Не знаешь, где Глик?
— Ты хочешь сказать, ты не знаешь?
— Чего не знаю?
— Сегодня рано утром миссис Глик умерла. Тони Глика забрали в Центральную Мэнскую больницу. Он был в шоке. Бен посмотрел на Коди. У Джимми был вид человека, которого пнули в живот. Бен быстро подхватил инициативу. — Куда отвезли ее тело?
Полина огладила бедра, убеждаясь, что с костюмом все в порядке.
— Ну, я час назад говорила по телефону с Мэйбл Уэртс, и она сказала, что Паркинс Джиллеспи собирался отвезти тело прямиком в Камберленд, в похоронную контору к тому еврею. По причине того, что никто не знает, где Карл Формен.
— Спасибо, — медленно сказал Коди. — Ужасно, — сказала Полина, и ее взгляд перескочил на пустующий дом по другую сторону улицы. На подъездной аллее стояла машина Тони Глика, похожая на большую пыльную собаку, которую посадили на цепь и позабыли. — Будь я суеверной, я бы боялась.
— Боялась? Чего, Полина? — спросил Коди.
— Так… всякого разного, — она туманно улыбнулась. Пальцы тронули свисавшую с шеи небольшую цепочку. Образок со Святым Христофором.
Они опять сидели в машине, молча наблюдая, как Полина уходит на работу. — Что теперь? — наконец спросил Бен.
— Вот еще заморочка, — сказал Джимми. — «Тот еврей» — это Мори Грин. По-моему, нам надо ехать в Камберленд. Девять лет назад сынишка Мори чуть не утонул на озере Себаго. Я случайно оказался там с приятельницей и сделал парнишке искусственное дыхание. Запустил ему моторчик по новой. Может, сейчас — тот самый единственный раз, когда я должен воспользоваться хорошим отношением к себе.
— И что толку? Ее тело заберет медэксперт — на вскрытие, или освидетельствование, или как это называется. — Сомневаюсь. Вы помните, что сегодня воскресенье? Медэксперт бродит где-то по лесам с киркой — он геолог любитель. Норберт… вы помните Норберта?
Бен кивнул — Предполагается, что Норберт на телефоне, но он человек рассеянный. Вероятно, снял трубку, чтобы можно было посмотреть матч «Пэкер» — «Пэтриот». Если мы сейчас поедем в похоронное бюро Мори Грина, есть неплохой шанс, что тело останется там до темноты невостребованным.
— Ладно, — согласился Бен. — Поехали.
Он вспомнил, что должен позвонить отцу Каллахэну… но с этим придется повременить. События начали развиваться очень быстро. Так быстро, что его это не устраивало. Фантазии смешались с реальностью.
До автострады они доехали молча, каждый был погружен в свои мысли. Бен думал о том, что Коди сказал в больнице. Пропал Карл Формен. Пропали трупы Флойда Тиббитса и ребенка Макдугаллов — исчезли из-под носа у двух служащих морга. Испарился и Майк Райерсон, и Бог весть кто еще. Сколько народу в Салимовом Уделе может выпасть из поля зрения так, чтобы их не хватились неделю… две… месяц? может выпасть из поля зрения так, чтобы их не хватились неделю… две… месяц? Двести человек? Триста? От этих мыслей у Бена взмокли ладони.
— Все это становится похожим на видения параноика, — сказал Джимми, или на мультфильм Гэхана Уилсона. С академической точки зрения самое страшное тут — относительная легкость, с которой можно основать колонию вампиров, стоит только проморгать первого. Салимов Удел — спальный город для Портленда, Льюистона и Гэйтс-Фоллз. Никаких промышленных предприятий, где заметили бы рост неявок на работу. Школы — объединенные, по одной на три городка, и если список отсутствующих станет немного длиннее, кто обратит на это внимание? Масса народу ездит в церковь в Камберленд, а еще больше народу вообще в нее не ходит. Телевизор очень здорово похерил посиделки стариков, верны себе остались только ошивающиеся у магазина Милта олухи. Такое дело может вовсю происходить незаметно для нас.
— Ага, — сказал Бен. — Дэнни Глик заражает Майка, Майк заражает… ну, не знаю, может быть, Флойда. Чадо Макдугаллов заражает… отца? мать? Кто-нибудь проверял?
— Не мои пациенты. Полагаю, звонить им нынче утром и сообщать о пропаже их сына пришлось доктору Плоумену. Но если он даже звонил Макдугаллам и общался с ними, мне никак этого не выяснить.
— Надо бы проверить, — сказал Бен. Он начинал чувствовать себя как заяц, удирающий от своры гончих. — Вы понимаете, как легко можно погнаться за собственным хвостом? Посторонний человек запросто проедет через весь Удел и не заподозрит, что творится неладное. Просто очередной захолустный городишко, где к девяти вечера пустеют тротуары. Но кто знает, что делается в домах за задернутыми шторами? Может быть, жильцы лежат в постелях… или подпирают стенку шкафа вместе со шваб рами… или они внизу, в подполе… и ждут захода солнца. А с каждым восходом народу на улицах все меньше. Меньше с каждым днем. — Он сглотнул и почувствовал, как в горле сухо щелкнуло.
- Предыдущая
- 65/108
- Следующая
